Комбат Найтов - Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево [сборник litres]

Все вышли из свежепостроенного клуба, а он продолжал сидеть за столом на трибуне, не понимая, что делать. Новость буквально раздавила его. Затем выскочил из клуба и почти побежал к малому причалу.

– Жуков где? – спросил он у дежурного.

– Вон катер адмирала пошел.

– А Малафеев?

– Прошел на плавбазу. Вон, на второй палубе.

– Кузьма Иванович!!! Катер дай!

– Бери, Михаил Петрович, далеко?

– К Жукову!

Перепрыгнув через борт, он отмахнулся от рапорта командира, еще не знавшего, что командует уже не он, сказал:

– Заводи! В Екатерининскую!

Рыкнул 3Д12, убраны концы и кранцы, катер отскочил от причала и побежал во тьму залива. Несколько раз подрезав маршрут, что он сам обычно запрещал командиру, он почти нагнал катер Жукова. Боны проходили вместе.

– Я к вам, разрешите? – сказал он еще на причале.

– Да, конечно, Михаил Петрович.

Они прошли в штаб флота, в кабинет Жукова.

– И куда меня, Владимир Николаевич?

– Примите К-56 у Попова и готовьтесь в поход.

– А Попов?

– Поедет принимать новые лодки, старшим группы. Там остальные командиры новые, лодок не знают, вот у них и будет «вожак». Или, если хотите, то вместо Попова на К-61.

– А что за лодка?

– Шестая серия, опять с минами, более мощными и экономичными движками. Значительно доработанная, менее шумная, чем обычные «катюши». Весь этот год будем получать такие. Серия большая: 12 штук.

– Я не совсем понял: почему вы меня сняли, а не просто сделали замечание. Ведь никто не знал, что у немцев появилась возможность находить лодки ночью.

– Тут проблема больше в вас самом, чем в УКВ, локаторах и немецких самолетах. Вы – прекрасный командир лодки, но вы – «пастух» по натуре. Вы откровенно считаете, что без ваших ценных указаний все развалится, все будет сделано не так. Я внимательно прочел журнал первого выхода Лунина на К-21. По нему видно, что поход выполнили вы, а не Лунин. Так что во второй поход он пошел самостоятельно и впервые в жизни. То же самое с Журковым. За вашей спиной он чувствовал себя прекрасно: надо было только вовремя вызвать командира. А пошел самостоятельно, и лодка погибла. В эскадренном походе требуется не «пастух», а «вожак», «лидер». Чтобы командиры его чувствовали, а не ждали от него ценных указаний. Помните, по звукопроводке все управление строилось на коде, а не на голосе. А два последних похода: вместо кода – длиннющие указания. А язык боя – короткий. Вот поэтому, Михаил Петрович.

– А вы правы! Водится за мной такой грешок. Вбит в загривок: меня так учили.

– Война кончится – получите дивизион обратно. В мирное время вам цены нет! И командир корабля из вас отличный. Ну, куда? Решили?

– В Молотовск, на новую лодку, в том числе, чтобы и Малафееву не мешать.

Много работы было в штабе бригады. Требовалось по-новому научиться планировать операции второго, третьего и 4-го дивизионов, сформированных из лодок «С», «Щ», «М» и «В». Потери «эМок» были самыми высокими: во-первых, лезли в самые «дыры», во-вторых, самые маленькие, поэтому на них сажали молодых командиров, штурманов и торпедеров, поэтому ошибки, навигационные и тактические, аварии, посадки на мель, отказы оборудования. В-третьих, очень маленькая живучесть, очень старый проект и слабое оборудование. Отсюда пожары, затопления, выход из строя важнейших узлов и механизмов. И последнее, малая автономность под водой. Четвертый дивизион был фактически разгромлен. Командовал дивизионом капитан 3-го ранга Субботин. Из восьми лодок осталось три, и пять лодок типа «В», это англичане, включенные в четвертый дивизион, одна потеря. Этими лодками в основном распоряжалось английское адмиралтейство.

«Щуки», они побольше, посолиднее, более живучие, но те же самые проблемы с оборудованием и автономностью. Их осталось пять в третьем дивизионе у Колышкина. Две «эСки», пять в ремонте в Англии, они еще не дошли с Тихоокеанского флота. Пять «эСок» застряли в Молотовске до весны. Морозова, комдива два, оставшегося почти совсем без лодок, но по странному стечению обстоятельств имевшего меньше всех потерь, направили в Молотовск, командовать приемкой и ремонтом лодок.

Англичане: «Тайгер» и «Тайгрисс», эти здесь давно, спустя месяц после нападения Германии на СССР отметились. «Тайгер» пришел в Кольский залив с повреждениями и с неразорвавшейся глубинной бомбой у рубки. Был отремонтирован, забункерован, и, по подписанному соглашению между странами, остался в Екатерининской гавани, как первый представитель союзного флота на Баренцевом море. Выходил в море, возвращался, получал снабжение и боеприпасы и снова уходил воевать. Его «младшая сестра», однотипная лодка «Тигрица», он был «Тигром», появилась чуть позже, уже после подписания договоров, и вела такой же «дикий образ жизни». Четыре другие лодки новой серии: «Морские Волки», имели в начале названия слово «Sea», появились у причалов в Полярном после разгрома КОН-38. Эти менялись. Иногда не возвращались, но причина невозвращения не была известна в Полярном. Некоторые уходили в Метрополию меняться, некоторые не возвращались по совсем другим причинам. Хорошие отношения у всех сложились с экипажами «тэшек», с «морскими» почти никто не дружил. Иногда им били морду в ресторанах Мурманска. Но и их командиры особо не скрывали, что их часто меняют с целью изучить театр боевых действий. Лодки «Тайгер» и «Тайгрисс» встречались после похода в Полярном точно так же, как же, как и наши лодки: они палили в воздух из орудий, получали поросят, предпочитали «шило» всему остальному, до хрипоты ругались в штабе, доказывая, что потопили противника. В общем, были своими. Даже говорили по-русски со смешным акцентом. Единственное, что их отличало от наших: торпед они не экономили. В залпе менее четырех торпед никогда не было, только если стреляли кормовыми. Тогда две. Свободный вход на «англичанки» имели Головко, Николаев, комдив «четыре» и действующий комбриг. И начальники особых отделов фронта и флота. Но только на две. На остальные можно было войти только с разрешения командира лодки. В феврале пропала одна из «Sea’s». В начале марта некоторые части этой лодки были обнаружены в Белом море, где никогда никаких позиций не было, но в 41-м году было выставлено два минных поля. Жуков задал вопрос Фрейзеру, тот пожал плечами, четыре лодки убрали. К сожалению, среди них были «Тайгер» и «Тайгрисс». Экипажи лодок провожали все! Их напоили и отнесли на лодку. Заодно, заступившись за очень пьяненького радиста «Тайгера», набили морду англичанам с «S» и подвернувшимся под руку американцам с конвоя DW37. Военно-морскому братству по оружию пришел конец. Англичан перевели в Мурманск, на рыбзавод, откуда они и ходили в море до 44-го года. Потом выгнали совсем.