Игорь Шенгальц - Сыщик Бреннер [2 книги]

— Мы не враги, поверьте! Наше дело не терпит отлагательства!

Офицер еще сомневался, но все же решился:

— Представьтесь.

— Бреннер моя фамилия.

Риттер отправил одного из солдат с донесением. Вскоре тот вернулся в сопровождении самого Костаса.

Вид будущий император имел весьма усталый. Путешествие в чужие миры даром не проходит.

— Бреннер? Мы же только расстались…

— Послушайте, Константин Платонович… — Я взял его за руку и отвел на пару шагов в сторону. Дежурный риттер подозрительно следил за моими действиями, но не вмешивался. — Сейчас выслушайте меня, не задавая вопросов. Буду говорить кратко. Я сумел совершить перемещение во времени. Краткосрочное, всего на один год в прошлое. И я обязан вернуться обратно, но не могу оставить сестер Ольшанских без присмотра. Поэтому я здесь. Хочу доверить их вам… с просьбой держать подальше от Фридрихсграда.

— А вы сами? Точнее, второй вы, с которым я недавно расстался? — Костас сумел ухватить самую суть моего рассказа, ничуть не удивившись. — Почему вы не хотите довериться самому себе?

— Потому что этого не произошло, я этого не помню, значит, этого не было.

— Логично, Бреннер, вы не перестаете удивлять меня. Хорошо, я присмотрю за девушками, можете не волноваться. Год вперед, говорите? Значит, вы живы, я жив. Это уже достаточная информация. Умный человек сделает выводы.

Крошка-фогель зашевелился у меня на груди, поторапливая.

— Лиза, Петра, вам придется остаться здесь. О вас позаботятся.

— Кто позаботится? Он? — Петра, чуть прищурясь, смотрела на Костаса. — Но он же враг! Из-за него погибли Шиллеры!

— Да. Он. Я все понимаю… но сейчас это лучший выход. Доверься мне. В ближайшее время мы не увидимся… так надо… но я буду помнить о вас!..

Я поцеловал ее в бледную щеку, Лизу — в лоб и резко отвернулся. Большего сделать я не мог.

Люк под курткой вцепился мне когтями в грудь, времени оставалось совсем мало.

— Следи за космическим эфиром, — сказал я напоследок Костасу. — Беда придет оттуда! Корабль с доминаторами движется к нам. Это попытка экспансии!..

Не знаю, понял ли он меня, услышал ли. Меня никто не остановил, никто не бросился за мной вслед. Сестры стояли, чуть дрожа от холодного ветра, вцепившись друг в друга, маленькие, испуганные, одинокие. Но живые.

Я знал, что поступил правильно, доверившись Костасу. Он выполнит мою просьбу. Он уже ее выполнил, хотя я сам того не знал. Недаром же за прошедший год никто ни разу меня не побеспокоил. Незачем. Тот я ничего не знал о будущем, а нынешний я пробыл в прошлом слишком мало.

Длинный забор кончился, я свернул в кривые проулки и побрел куда глаза глядят, подальше от резиденции.

Совсем забыл сказать, чтобы Костас отменил эксперимент. Все равно ничего не вышло, а людей погубит. Эх, успею вернуться?

— Приготовься! — Голос Люка заставил меня вздрогнуть. — Беги!

И я побежал. Сам не знаю от кого или от чего. Я просто бежал, а крошка-фогель все подгонял меня.

Обратное перемещение произошло иначе. Свернув в очередной проулок, я просто поскользнулся и упал в сугроб.

Осень кончилась, вокруг вновь царила зима.

— Успели. — Люк вновь заговорил в спокойном тоне. — Уф, и повезло же нам, папа Бреннер!

— Почему повезло?

— Ты так медленно бежал, я начал волноваться. Скорости могло не хватить.

— И что тогда?

— Знаешь, что бывает, когда проворачивают в мясорубке фарш? — Люк явственно порылся у меня в мозгах, подыскивая подходящий образ. — Так вот, с нами было бы так же, только в обратную сторону. Когда из фарша пытаются собрать первооснову, а получается мясное чудище.

Меня слегка передернуло.

— Нам пора прощаться, папа Бреннер. Ты дома, и мне пора домой.

— Ты отправляешься в свой мир? — Признаться, я привык за эти часы к крошке-фогелю. Он был сумасшедший, абсолютно под стать всему происходящему, но при этом Люк оказался надежным товарищем. — Отнести тебя в посольство?

— Я отправляюсь туда, где все только начинается. Я ведь отец своего мира, да, папа Бреннер. Моя сущность переместит меня туда, где зародилась наша раса. Где я зародил ее.

— Но ты же появился из яйца? Получается, кто-то родил тебя раньше?

— Ты хитрец, папа Бреннер, цоки-цоки, ты надеешься, что я отвечу на этот вопрос. Но я не знаю ответа. Было яйцо, родился я. Я выношу другие яйца, родятся фогели. Но, возможно, это первое яйцо тоже выносил я. Миллионы лет назад. И то, что я появился в твоих руках, также важно. Ты помог появиться первому представителю рода. Ты, папа Бреннер, прародитель нашей расы. Цвик-цок! Ты получишь особый знак. Это мой подарок тебе. Прощай! Цоки!

Я не успел ничего ответить, как Люк клюнул меня в самое сердце, вырвав из груди кусок мяса. А в следующий миг он взлетел высоко в воздух и исчез, словно его и не было.

Я же стоял, схватившись за грудь правой рукой, и удивлялся, почему не идет кровь и почему, собственно, я еще жив. Ведь часть моего сердца навсегда осталась с Люком!

Но дыры в груди больше не было. Только толстый шрам-рубец на месте укуса. Крошка-фогель убил меня и сам же вылечил. Шрам имел весьма своеобразную форму — ромб, вписанный в овал, словно кто-то заклеймил меня, как племенного быка. Это и был тот самый подарок, о котором он говорил.

Крики и выстрелы вернули меня в реальность. Я находился на площади Люттен Кляйн в Фридрихсграде. Метеоритный дождь так и не начался, бомбардировка города не состоялась, но полицейские и военные силы еще только пытались вернуть себе контроль над ситуацией, а вот мародеры, казалось, ничего в этом мире не боялись — они вовсю пользовались дарованным шансом и грабили на три жизни вперед.

Часы на башне вновь стали отбивать ход времени. Стрелки словно нехотя сдвинулись с позиций, на которых замерли, и начали свое бесконечное вращение по кругу.

«Коньякъ Бурносова. Колонiально-бакалейный магазинъ» — вывеска на ближайшем бревенчатом доме привлекла мое внимание. На удивление, ставни были распахнуты, на двери висела табличка «Добро пожаловать», а за стеклом виднелся силуэт хозяина магазина.

Кажется, господин Бурносов ничего не боялся в этом мире. Причины его поведения стали понятны, едва я вошел внутрь. Звякнул колокольчик, хозяин повернулся ко мне, отойдя от окна. Был он высок, лыс, но при этом носил широкую, лопатой, крестьянскую бороду. В руках хозяин магазина держал бокал с янтарного цвета напитком.

— Из личных запасов, — доверительно, как старому знакомому, сообщил он. — Пятидесятилетняя выдержка, лучший урожай. Таких бутылок осталось меньше десятка на всю империю. Не составите компанию?

— С удовольствием! — Не было причины в мире, по которой я мог бы отказаться от столь щедрого предложения.

Нас окружали полки и прилавки, на которых с любовью, аккуратно, я бы даже сказал, торжественно были выставлены бутылки. Но хозяин магазина выудил откуда-то уже открытую пузатую бутылку темно-зеленого стекла, слегка покрытую паутиной, и щедро плеснул в чистый стакан.