Сергей Ким - 2018: Далёкое Отечество

— Мне тоже жаль, мне тоже… — вздохнула Эрин. — Но эту свою ошибку я тоже как-нибудь переживу.

Разумное решение. Особенно для той, кто за вроде как свою долгую жизнь подобных ошибок должен был совершить совершенно немыслимое количество. Хотя, в целом Вяземский ждал от жрицы всё-таки несколько более бурной реакции…

— Думаешь, я излишне спокойна? — с хитрым прищуром неожиданно спросила апостол.

— Ты точно не читаешь мои мысли? — не удержался Вяземский.

— О, поверь, обычно это и не нужно, ведь, как правило, вполне хватает и умения чувствовать чужие эмоции, — хихикнула Эрин. — Что же касается твоего вопроса… Невысказанного вслух, разумеется. Так вот, это — издержки моего жизненного пути.

— Типа — профессиональная деформация?

— Нууу… Наверное. Больно мудрёное определение — точнее не скажу. Просто нельзя всё принимать слишком уж близко к сердцу… Впрочем, как и полностью отстраняясь от всего вокруг — нужно соблюдать ювелирно точно выверенный баланс между человечностью и самообладанием.

— Я понимаю, чем чревата излишняя эмоциональность, но самообладание…

— А ты на себя посмотри, Вяземский, — с подчёркнутой иронией заметила девушка. — Представь, что ты такой весь рациональный, прагматичный и хладнокровный живёшь сто, двести, тысячу лет. Старые друзья уходят, новых появляется всё меньше и меньше, с собственными родичами-то говорить не о чём — ну ладно дети, ну ладно внуки, но кем будут для тебя их внуки и правнуки? И кем ты будешь для них?

— Но фейри же как-то существуют, хоть и живут сотни лет? — возразил майор.

— Неплохой контрдовод, Сергей! — азартно воскликнула апостол. — Итак, давай для примера возьмём нашу дочу, хоть она и не прожила пока что положенных ей веков. Что ты можешь сказать о фейри, судя по Шари?

— Строить свои выводы о целом обществе на основании анализа поведения лишь одного индивидуума — неконструктивно, — сухо заметил разведчик.

Эрин передёрнуло от притворного ужаса.

— Когда ты начинаешь так говорить, у меня появляются подозрения, что ты — автоматон и тебя нужно срочно деактивировать во избежание, так сказать. «…На основании анализа отдельного…». Феее!

— Ну уж извини, что никогда не был особо общительным человеком и душой компании, — хладнокровно парировал Сергей.

— Да ладно. Это же так просто. Меня тут волшебным словам недавно научили, и ты тоже попробуй. Это просто, — Эрин, с максимально серьёзным лицом и тщательно выговаривая буквы, старательно произнесла. — Сись-ки. Ну волшебное же слово! Ускоряет темпы общения в разы!

— Ха. Ха, — изобразил вялые аплодисменты майор. — Кто тебя таким глупостям только научил-то? Найти бы его, да голову открутить…

Хорошо ещё, что апостол богини смерти и тьмы никто не научил материться. Точнее, разговаривать матом, что было вернее в отношении речи, употребляемой военнослужащими российской армии…

Или уже всё-таки научил?..

За этим разговором, по сути, ни о чём, Эрин и Сергей дошли до внутреннего укрепления, вокруг которого лежали десятки неубранных тел, по которым прошлись пули, снаряды и колёса БТРа. То ещё зрелище, в общем. Да и запах был соответствующе-смрадный.

Впрочем, ни апостол, ни разведчик внешне не выказали особого неприятия, без особо трепета перешагивая через трупы и лужи запекшейся крови.

— Посмотрим, что всё-таки было целью мистика? — предложил Сергей. — Время у нас ещё есть.

— Ну, можно… — неожиданно замялась жрица, а затем невинно захлопала ресницами. — А, может, ещё вокруг погуляем и поболтаем?

Вяземский в кокетничанье апостола почему-то не поверил ни на грош и лишь укрепился во мнении, что вовнутрь заглянуть стоит. Может, Эрин не скрывала ничего такого, но как-то всё это…

— Давай всё-таки взглянем, — настоял на своём майор.

— Ладно, — подозрительно легко согласилась девушка. — Тогда — вперёд!

Внутри цитадели было, мягко говоря, ничуть не лучше, чем снаружи — на улице хотя бы был свежий ветер, а здесь трупное амбре стояло такое, что можно было вешать топор в воздухе и бежать от этого смрада куда подальше. Тут уже даже Вяземский не удержался и натянул на нос платок, которым в крайнее время обматывал лицо — пример Эриксона оказался весьма заразителен, а путешествовать таким макаром по пыльным дорогам далёкой планеты оказалась не в пример легче.

Эрин, правда, вообще никаких признаков дискомфорта не выказывала — либо сказывалась огромная выдержка сумасбродной полубогини, либо же у неё имелись какие-то иные методы оградить себя от царящего вокруг смрада.

Сергей, обходя валяющиеся вокруг трупы, неожиданно поддел ботинком какой-то небольшой предмет, покатившийся прочь от его ноги. Впрочем, майор был ещё быстрее, и моментально наступил на него. Присел, подобрал, покрутил между пальцами…

Гильза как гильза. Свежая. Пахнущая горелым порохом и свежей кровью. Обычная такая стреляная пистолетная гильза…

С маркировкой на донце — 7,65х17 мм DWM KK 479A.

Сергей слегка оттёр гильзу от налипшей крови, убрал её в один из карманов, выпрямился и зашагал следом за насвистывающей какой-то весёлый и подозрительно знакомый мотивчик апостолом.

Ни у кого из разведроты не было и быть не могло оружия под патрон 7,65х17 мм. Да ещё и с маркировкой «Дойче Ваффен унд Мунишнфабрик Карлсруэ».

Проход в подземелье чернел впереди. Эрин непринуждённо щёлкнула пальцами, и около её руки появился небольшой, но яркий сиреневатый огонёк.

Сергей посмотрел на жрицу, включил закреплённый на разгрузке фонарик, и яркий свет от светодиодов тотчас же осветил весь проход.

Апостол недовольно мявкнула и погасила огонёк.

— Знаешь, Вяземский, — с чувством произнесла девушка. — Многие маги за такую демонстрацию превосходства механической магии над магией мыслительной тебя бы возненавидели.

— А некоторые бы за знания о подобных артефактах отдали бы мне свои правые руки, — невозмутимо парировал разведчик. — К тому же это эффективно.

— Иметь у себя в запасе много отсечённых правых человеческих рук? — уточнила апостол. — У людей в зелёном какие-то странные понятия об эффективности.

Посмеялись, пошли дальше.

Коридор был достаточно широкий, чтобы по нему свободно прошла пара бойцов в полной экипировке, и достаточно высокий, чтобы Сергей со своими ста восьмьюдесятью сантиметрами роста не подпирал потолок. Периодически встречающиеся на пути массивные деревянные двери, окованные железом и ведущие в какие-то помещения, Эрин совершенно не интересовали — проход ветвился, но апостол уверенно шла по одному ей ведомому маршруту.

— Так имперская же постройка, — фыркнула апостол. — Как вы говорите — безобразно, зато единообразно. Несколько установленных схем планировок, несколько утверждённых принципов размещения ловушек…