Сергей Уксус - Товарищ Кощей [СИ]

- Н-ну-у...

- Чуток?

- Чуток, - кивнул Гусев, опуская глаза. Ему было стыдно.

- А иные и не чуток, - уже больше для себя, чем для собеседника, задумчиво пробормотал Кощей. А потом успокоил: - Не горюй, добрый молодец. Они во все времена такие были...

После обеда прибежал Колычев, зазвал их к себе в кабинет и объявил, что через час они все летят в Москву. Поэтому Гусеву надлежит немедленно (в течение двадцати минут. Чего не хватит, брать у старшины) привести себя в порядок. Что же касается Кощея... С минуту полковник рассматривал его, размышляя о чём-то своём, после чего спросил, не может ли тот тоже переодеться? Только не как тогда, когда они знакомились, а чуток попроще? При этом Иван Петрович так сверкнул глазами на задержавшегося в дверях Гусева, что того как пинком вынесло...

На аэродроме их ожидал здоровенный ТБ-3, самолёт, когда-то бывший бомбардировщиком, а потом, в связи с возрастом, переведённый в транспортную авиацию. Его иногда показывали в хронике и рисовали на некоторых плакатах. Заслуженная машина. Правда, Гусев надеялся, что им дадут Ли-2, который советская промышленность начала выпускать незадолго до войны, но, например, чтобы произвести впечатление на князя, ТБ-3, как ни крути, лучше. Основательнее. Солиднее. Мощнее. Это как прослуживший всю жизнь сержант, вышедший в отставку. Или командир. Или даже простой боец -- дело тут не в званиях и не в должностях. Дело в чём-то таком, чему Сергей, как ни старался, так и не смог подобрать названия. И чего никогда не было и никогда не будет у штатских. И вот оно, это самое, как раз и было у старого бомбардировщика, пусть и вышедшего в отставку...

Однако когда Сергей посмотрел на князя, то вместо восхищения или хотя бы удивления увидел на его лице... Да ничего он там не увидел. Обычная каменная физиономия, которую Кощей держал большую часть времени, а вот ощущения...

Недовольством тянуло от напарника. Очень сильным недовольством. Гусев сам не знал, почему это получается, но уже некоторое время мог сказать, когда князь недоволен, когда -- наоборот, когда что-то делает или говорит всерьёз, а когда дурака валяет, как с тем сержантом и часами. И это -- несмотря на отсутствие на бледном худом лице напарника хотя бы малейших признаков испытываемых тем чувств. Вот и сейчас. И это было непонятно. И потому Гусев, воспользовавшись тем, что Командир, доведя их до самолёта, отошёл поговорить с кем-то из знакомых, а лётчики пока не обращали на будущих пассажиров внимания, тихо спросил:

- Что случилось?

- Хм? - Кощей вопросительно приподнял то место, где у нормальных людей растёт бровь. Левая.

- Понимаешь... - Сергей пожевал губами, не зная, как объяснить, что он чувствует, но в конце концов решил не изобретать велосипед, а говорить как есть: - Понимаешь, чувства от тебя идут, будто тебе не... - теперь заминку вызвал подбор ассоциации. Перебрав несколько вариантов, Гусев в конце концов остановился на самом для себя понятном: - В общем, если тебе вместо холодного пива налили тёплое, да ещё (капитану хотелось сказать "безбожно", но он напомнил себе, что бога нет) и сильно разбавленное.

Кощей передёрнулся:

- Ну у тебя и сравнения!

Сергей пожал плечами: а что делать, если из всех пришедших на ум ассоциаций (это слово Гусев услышал от одного заезжего лектора и после выяснения, что оно значит, решил запомнить) эта подходит больше всего?

Внимательно глядевший на него Кощей вздохнул и, поджав губы, покачал головой. Мол, что с тебя взять (во всяком случае Гусев понял именно так). После чего отвернулся и принялся наблюдать за дальней стороной поля. Неизвестно, что он там разглядел без бинокля, но, похоже что-то интересное.

Мысленно хмыкнув, Сергей ещё раз пожал плечами и, чтобы не скучать, занялся составлением плана диверсии на стратегически важном объекте "Аэродром"...

Потом появился какой-то лётчик, и пригласил всех в самолёт. Как оказалось, кроме них летели ещё восемь человек, причём все в больших чинах. И почти все пялились на князя, который, не "блистая" ромбами, тем не менее явно был одет в нечто, вышедшее из дорогущего генеральского ателье. Гусев такие видел.

Нет, строго говоря, зайти туда мог и простой командир, но вот заказать себе что-нибудь -- это только если придёшь в сопровождении какого-нибудь генерала. Ну, или его адъютанта, но с запиской от хозяина. А тут непонятно кто, да ещё и без знаков различия...

С другой стороны, попутчики явно не знают о вчерашнем казусе, иначе не пялились бы так откровенно. И как бы тут тоже до чего-нибудь не дошло. Хотя...

Нет, не дойдёт -- ситуация не располагает. Да и с Командиром знакомы многие...

Пока Сергей размышлял, всем раздали тяжёлые овчинные тулупы, попросили занять места и наконец-то начали взлетать. То есть, конечно, сначала -- запускать моторы.

Капитану Гусеву не раз доводилось летать по делам службы. В разное время. На разных типах самолётов. Однажды его даже на истребителе возили. Правда, на учебно-тренировочном, но всё равно.

Но никогда он не летал в таком грохоте!!!

Теперь стало понятно недовольство князя, однако возник вопрос: он-то откуда мог знать заранее? Или та душа когда-то летала. Ну, то есть, её хозяин, когда был живой...

Хотя о чём это он? Какая душа?! Суеверия это всё! Религиозные суеверия и мракобесие!..

А что тогда подсказывало Кощею?..

Оглядевшись в поисках князя, Сергей обнаружил того сидящим у противоположного борта на подложенном на лавку аккуратно свёрнутом тулупе. С ничего не выражающей -- как всегда (или почти всегда) -- физиономией и полуприкрытыми глазами. Как будто почувствовав взгляд капитана, этот не вписывающийся ни в какие материалистические теории тип не поднимая век кивком указал на место рядом с собой. Сергей посмотрел по сторонам, увидел, что все заняты своими делами, и перебрался к напарнику. Там оказалось намного тише (чему Гусев если и удивился, то лишь самую малость -- привык уже) и почти не дуло. Поблагодарив Кощея кивком, Сергей собрался было, чтобы не терять времени, задать один из тех вопросов, что постоянно крутился в голове, но услышал короткое: "Спи!" - и сам не заметил, как отключился.

В этот раз капитану ничего не снилось. Да и сон -- тот, который процесс, а не видения... Он вообще был? Или Серёга просто длинно моргнул? В смысле, закрыл глаза, когда взлетали, а открыл, когда уже садились? И не осталось ничего, кроме лёгкого тумана в голове и некоторой неохоты, с которой поднимались веки... Ну, ещё физия, небось, помятая, что могло быть нехорошо воспринято вышестоящими командирами. Умыться бы! Да только где? Прямо здесь, из фляжки?

Покатав эту мысль в голове, Гусев решил, что -- нет. Не то. Да и фляжки с собой не было -- не предусмотрена она парадно-выходной формой. Потому придётся обойтись народными способами. Решив так, капитан принялся усиленно растирать лицо ладонями.