Сергей Уксус - Товарищ Кощей [СИ]

Подождав, когда князь с капитаном осознают услышанное и проникнутся его важностью (а заодно и переведя дух), полковник продолжил.

Сложность состояла в том, что "языки" нужного вида в ближнем вражеском тылу не водились. Идти за ними следовало в глубокий тыл, но и это тоже дело вполне обычное. И потому с задачей добыть нужного были отправлены пять разведгрупп. Одна за другой. И из всех этих групп вернулись только два человека. Сообщившие, что группы были уничтожены не егерями и даже не случайной бомбёжкой, а населением татарских деревень. Советскими, блин, гражданами!..

Когда Командир закончил описывать обстановку, в кабинете повисло тягостное молчание. Потом князь проскрипел:

- Разберёмся. Пойдём я и Гусев. Гусеву нужна немецкая форма. И нужен самолёт. Такой, как тогда летали.

- Если в немецкой форме, то лучше бы ещё и Пучкова взять, - возразил Сергей.

- Капитан прав, - поддержал его Командир. - Он будет изображать офицера, ты -- водителя. А Пучков -- кого-то вроде адъютанта.

Князь помолчал, что-то прикидывая, потом внимательно посмотрел на полковника:

- Колычев, а ты понимаешь, что случись что, я ведь троих не вытяну? - и, видя, что Иван Петрович собирается что-то возразить, добавил: - Земля эта хоть и наша, но мне-то чужая. И уговаривать её долго надо. Так что если что, придётся на голой Силе тянуть.

- Почему троих? - спросил Гусев, пока Командир подыскивал достойный ответ.

- Потому как ты с Найдёнышем и "язык"! - лязгнул Кощей, явно рассерженный недогадливостью напарника.

Сергей хотел было ответить в том духе, что они и сами могут себя вытащить, но Командир, кашлянув, чтобы привлечь внимание, вдруг спросил:

- Княже, а в те, в старые времена со скольки лет мальчик считался взрослым воином?

Кощей молчал долго, больше пяти минут. Потом выдохнул:

- Твоя правда, Колычев. Не след мужам весь век под подолом прятаться, - потом повернулся к Сергею: - Не держи обиды, капитан осназа Сергей из рода Гусевых. Не со зла то, а лишь по скудоумию моему.

- Да... Кощей, ну, ты что... да я... - Серёга пытался сказать, что всё в порядке, что он не обижается и всё такое, но слова почему-то где-то застревали, и вместо связной речи получалось мычание.

Неизвестно, сколько бы он так мучился, если бы Колычев, остановив капитана жестом, не обратился к Кощею:

- Князь, капитан осназа Сергей Гусев хочет сказать, что он не обижается. Что он всё понимает и благодарен тебе за заботу, - полковник повернулся к Гусеву: - Так?

И Серёга с облегчением выдохнул:

- Так!

- Ну, а если с этим разобрались, - Колычев тоже перевёл дух, только постарался сделать это не так явно, - то давайте продолжим.

Высадка прошла штатно. Без приключений. Да и с чего бы им быть, если через пять минут после взлёта князь аккуратно взял под своё управление Пучкова, к тому времени извертевшегося в попытках увидеть, где летит Кощей? В тесной кабине! В которую, кроме него, ещё и сам Гусев втиснулся (точнее, наоборот -- сначала влез Гусев, как более крупный, а потом уже Пучков). В общем, Сергей уже прикидывал, как бы так аккуратно приголубить "соседа", чтобы и не покалечить, и угомонить.

Не успел. Князь, почуяв, что дело идёт к трагическому финалу (так один лектор сказал, который приезжал рассказать бойцам осназа о театре), принял... а-дек-ват-ные меры. В общем, долетели нормально, вылезли из кабины -- Гусев на одно крыло, Пучков на другое -- и по команде князя: "Пошёл!" - одновременно шагнули в темноту.

Приземлились тоже одновременно и почти рядом. То ли случайно, то ли Кощеевы обереги поспособствовали -- князь попросил Сергея передать один из тех двух шариков Найдёнышу, сказав, что и одного хватит. Спрашивать, почему сначала нужны были два, Гусев не стал, чтобы не расстраиваться.

Князь появился минут через пять. Вынырнул непонятно откуда и своим скрипучим голосом поинтересовался, все ли целы. Переждал случившуюся у Серёги вспышку красноречия, посоветовал смотреть вокруг не просто глазами, но и Силой, и объявил выступление. Гусев -- первый, следом -- Пучков, сам князь -- замыкающим. Двигаться "вон в ту сторону". К дороге. Подождал, пока капитан на всякий случай сверится с компасом, поворчал по этому поводу ("Будешь всё время пользоваться подпорками, никогда сам ходить не научишься!"), и дал команду выступать.

Шли почти прямо -- два раза Кощей дал команду взять немного левее и один раз -- правее. Насколько Сергей понял, обходили что-то большое. Может, селение, а может, ещё что. А примерно через час князь сначала приказал остановиться, а потом -- идти вперёд медленно, ехидно добавив, чтобы внимательно смотрели под ноги. Мысленно хмыкнув, Гусев осторожно сдвинулся с места и через десять шагов оказался на краю довольно широкого и, насколько позволяло разглядеть ночное зрение, глубокого оврага, по дну которого журчал то ли ручеёк, то ли даже маленькая речушка.

Позади проскрипело:

- Пучков, тебе кто разрешал место в строю покидать?

Сергей, оторвавшись от изучения, насколько он понял, будущего места ночлега, обнаружил слева от себя Найдёныша, виновато опустившего голову, и мысленно хмыкнул. Так уж получилось, что хороший парень Алексей Пучков просквозил мимо обычного для новобранцев курса молодого бойца. И если Уставами и оружием с ним занимались, то вот всем остальным -- увы. Руки не доходили. Так что сейчас напарник просто восполнял пробел в знаниях младшего товарища. Так, как умел:

- Ты что думаешь, коли стал в темноте что-то видеть, так и всё? Ну так я умение это у тебя заберу, и будешь сидеть на базе, Командирову горницу караулить...

"Проняло", - подумал Сергей, почувствовав, как от Найдёныша, до этого воспринимавшего князево ворчание чем-то вроде скрипа где-то там, за стенкой, потянуло ужасом. Можно уже было прекращать воспитание. На сегодня. И как будто услышав его мысли, Кощей сменил тему:

- Ну что, Гусев, придумал, как спускаться будете?

Капитан покачал головой: днём -- может быть, а сейчас... Тут разве что прыгать, понадеявшись на шарики, но почему-то не хочется.

Подходящее место отыскалось в нескольких шагах правее, и сначала Гусев, а за ним и Пучков спустились на дно оврага. Как Сергей и думал, князь уже поджидал их внизу, то ли пройдя по этой своей Кромке, то ли просто спрыгнув. Он сидел на камне рядом с ручьём, опустив руку в воду и как будто к чему-то прислушиваясь. На всякий случай придержав Пучкова, чтобы не полез с вопросами, Серёга остановился в двух шагах от Кощея и приготовился ждать -- пусть эти "разговоры" напарника с землёй, водой, деревьями и хрен знает с чем ещё плохо сочетались с материалистической теорией, однако пока что они приносили пользу.

Ждать пришлось недолго. Меньше чем через минуту князь поднял голову, посмотрел на Гусева, нахмурился, будто пытаясь что-то вспомнить, и наконец указал рукой. Второй - та, что была в воде, в ней и осталась: