Комбат Найтов - От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов [сборник litres]

– Самые мощные в мире, товарищ Сталин! Моторесурс около 120–150 часов! Таких – нигде в мире не делают! …Кто изобрёл? Вон он стоит! – и Швецов начал махать мне рукой.

Я подошёл и доложился.

– Я вас где-то видел! – сказал Сталин.

– Так точно, товарищ Сталин. Летом этого года на параде, в день авиации!

– Да-да, припоминаю, Вас тогда очень хвалил товарищ Чкалов! А кстати, где он? – обратился он к Николаю Николаевичу.

– Он в отпуске, два года не был в отпуске, пока был перерыв, ждали моторов, я разрешил отдохнуть за два года. – сказал Николай Николаевич.

– Ну и ладно, пусть отдыхает! Он хорошо поработал в эти два года! А кто за него?

– Он – товарищ Андреев!

– Такой молодой? И справляется?

– Справляется, товарищ Сталин!

– Хорошая у нас молодёжь подрастает, товарищи!

Сталин сказал небольшую речь, в которой поздравил моторостроителей с большим успехом и пожелал успехов самолётостроителям. Сказал о большой угрозе, которую представляет фашизм в Европе, и о неизбежности военного столкновения с ним. Затем, на импровизированном митинге выступили и другие участники, большинство из них говорили о кратчайших сроках выпуска нового самолёта в полёт. Я заметил, что товарищ Сталин морщится. При этом он несколько раз посмотрел на меня. Затем он поднял руку, все замолчали, и попросил на этом закончить митинг, а руководству завода и ответственным товарищам пройти в управление. Я вопросительно посмотрел на Николая Николаевича. Он головой показал следовать за ним.

В управлении собралось 15–20 человек: начальники всех отделов, главный конструктор, кто-то из Авиапрома, потом я узнал его фамилию: Беляйкин, Сталин, Каганович и незнакомые мне люди. Я сел подальше, но Сталин нашёл меня в зале и сказал, чтобы я сел в первый ряд, так легче будет работать. Первым он предоставил слово Николаю Николаевичу, который очень хорошо и очень осторожно осветил те технические и технологические проблемы, которые придётся решать, так как новые двигатели много мощнее и несколько тяжелее, чем планировалось, что имеющегося технологического парка совершенно недостаточно для решения одновременно четырёх разных проектов. Возникает необходимость создавать новую модификацию основного истребителя ВВС И-16 с новым двигателем М-62ФН, не совсем понятно, что делать с И-153, который пока так и не полетел, и продолжать работу по И-180 и ИВ-4. И, новые двигатели фактически ставят крест на И-15бис и, вообще, на бипланах!

– То есть, Николай Николаевич, вы хотите сказать, что новые двигатели «убивают» бипланы? А как ваши слова согласовываются с нашей концепцией тактики ВВС, где монопланы работают как перехватчики, а бипланы используются для маневренного боя? Что скажут наши лётчики и командование ВВС? – задал вопрос Сталин.

– А давайте и спросим у лётчиков! – парировал Поликарпов.

– В зале только один лётчик, и тот – молодой!

– Насколько мне его характеризовал товарищ Чкалов, он – выдающийся воздушный боец, конечно, он пока побеждал лишь в учебных боях, но самолёты мы строим для них.

– Хорошо! Давайте послушаем!

У меня в голове раздался голос Сергея: «Говорить будем с места, важно видеть лицо Сталина!» Я понял, что сейчас говорить будет он.

– Товарищ Сталин! Я только что прослушал вашу речь на митинге! Впереди война с немецкими фашистами. Немцы не строят больше бипланы, только монопланы. С пушечным вооружением, с обязательной приёмо-передающей радиостанцией, высотные, цельнометаллические. С высокой скоростью пикирования и возможностью вертикального манёвра. Летают парами или четвёрками, эшелонированными по высоте. Это – новый стиль воздушной войны, где основной упор делается на скорость и согласованность действий. Где командование ударной группы пользуется данными выносных постов наведения и имеет постоянную связь между всеми постами и каждым самолётом в группе. В результате двадцать «мессершмиттов» перекрывают своей активностью всю республиканскую авиацию, и свободно выходят из боя на пикировании, а вместо них подходит сверху другая пара или четвёрка, с полным боезапасом и полными баками.

Мы сегодня получили великолепные двигатели для малых и средних высот. Хотелось бы получить к ним хорошую радиостанцию, радиокомпасы, мощное оружие и новую систему управления воздушным боем. Ну и желательно сделать эти двигатели всевысотными. А бипланы? Они очень хороши для первоначального обучения лётчиков! Надёжные, хорошо планируют, на них можно отрабатывать высший пилотаж. А воевать на них уже не с кем.

В зале стояла гробовая тишина.

– Молодость всегда решительна и безапелляционна! – неожиданно улыбнулся Сталин. – Мы подумаем над вашими словами, товарищ Андреев! – и переглянулся с Кагановичем. – Ваше мнение, Николай Николаевич?

– Очень логично, товарищ Сталин! Мне, вообще, нравится этот молодой человек. В том числе глубиной анализа, своими знаниями, умением организовать свое дело и своим кругозором.

Сталин встал.

– Не буду вас больше задерживать, товарищи! Уделите основное внимание модернизации И-16. Об остальном поговорим с вами чуточку позже, Николай Николаевич! Провожать меня не надо!

Когда Сталин и сопровождающие его лица вышли, Поликарпов устало сел.

– Готовьте И-16 к установке м-62фн. Приступайте. Андрей Дмитриевич, зайдите ко мне!

По дороге в кабинет главного успел перекинуться несколькими мыслями с Сергеем: «Кажется, мы влипли!» – «С чего ты взял? Всё нормально, я видел всё и контролировал ситуацию!» – «Но Поликарпов не в себе!» – «Тебе это только кажется!»

Николай Николаевич, зайдя в кабинет, нажал на какую-то кнопку и вытащил из открывшегося шкафчика две рюмки и бутылку армянского коньяка. Не говоря ни слова, налил обе до краёв и пододвинул одну ко мне.

– Ты понимаешь, сколько врагов мы сегодня нажили, Андрюша?

– Точно сказать не могу, Николай Николаевич, но мне кажется, что много. И вы этого хотели!

– Да: «король бипланов» отказывается от бипланов!

– Я что-то не то сказал?

– Нет. На удивление всё сказано точно и просто! Как будто бы повторил мои мысли. Я, вообще, удивляюсь тебе! Тебе сколько? Восемнадцать? Двадцать?

– Через два дня – двадцать два.

– Молодо выглядишь! У тебя мысли и слова, как у человека, который прожил много больше. Спасибо за поддержку! С богом! Давай! – он опрокинул рюмку. Я сделал глоток. – Каганович и Яковлев нас попытаются сожрать. Тебя – в первую очередь! Надо срочно вызывать Валерия!

– Они были в зале?

– Конечно! Ты что, их не видел? Ах, ну да! Ты же их не знаешь! У меня огромная просьба. Будь осторожен эти дни, пока не приедет Валерий!

– Что значит осторожен?

– Даже если с тобой что-нибудь произойдёт, говори, что ты ничего такого не говорил. Что только сказал то, что хотел услышать Сталин! Правду! Договорились?