Александр Михайловский - Великий канцлер

Полковник Новиков пожал плечами и ответил:

– Для того чтобы сражаться с означенным союзом государств, нацеленным на уничтожение России, необходимо иметь людские ресурсы и промышленный потенциал, раза в полтора превышающие аналогичные показатели объединенной Европы. Если индустриализацию можно произвести достаточно быстро, лет за десять-пятнадцать, то для серьезного роста мобилизационного ресурса за счет снижения детской и младенческой смертности понадобится не меньше четверти века. И это факт. В то же время в Европе и с промышленностью, и с ростом популяции все нормально, и если мы пассивно будем ждать мировой войны, то она в лучшем случае потребует от нас предельного напряжения всех сил и огромных жертв…

– А в худшем случае? – спросила Ольга.

– В худшем, – ответил полковник Новиков, – консервативный сценарий подготовки к общеевропейской войне может означать наше поражение, которого мы не имеем права допустить.

После этих слов на некоторое время наступила тишина. Присутствующие осмысливали сказанное, понимая, что зря этот человек так говорить не будет. Я, честно говоря, тоже не ожидал такой оценки. По моим расчетам, риск неблагоприятного развития событий сводился к вполне приемлемым величинам, но полковник Новиков говорит о нем как о равновероятном исходе наравне с победой, а это неприемлемый риск…

– Александр Владимирович, – спросил я, – какие соображения заставляют вас говорить о том, что мы можем проиграть грядущую мировую войну?

– Дело в том, – сказал Новиков, – что вас, Павел Павлович, очаровала наша история, в которой Россия сражалась в двух мировых войнах с одним и тем же врагом в составе схожих между собой коалиций. В причины, по которым Российская империя не смогла дотянуть до конца первой мировой, мы сейчас вдаваться не будем, поскольку они не военные, а сугубо политические. Россия спасла Францию от второго Седана, а та в благодарность жидко обгадилась на голову своей спасительнице. Но я сейчас не об этом. И в первую, и во вторую мировые войны нашей истории у России были союзники, которые оттягивали на себя часть вражеских сил и слали нам материальное снабжение. В планируемой же вами схватке союзников у нас не будет – одни враги. Бой будет идти насмерть против всего света. Нам даже не дадут нормально усилиться, дождаться значительного роста населения и объема промышленного производства. Вспомните наш родной двадцать первый век. Едва Россия ожила и стала устанавливать взаимовыгодные отношения со своими соседями постсоветскими лимитрофами, как тут же у этих соседей начались государственные перевороты, а по миру поднялся крик, обвиняющий нас во всех смертных грехах. В этот раз, когда станет известно, что ракетная начинка «Иркутска» более непригодна к использованию, Берлин, Лондон и Париж начнут сговариваться о совместных действиях. По нам ударят сразу, как только придут к этому соглашению. Все остальные наши соседи прибегут в этот союз с радостным визгом, и турки со шведами – в первую очередь. Одним обидно за Полтаву и Гангут, а другим – за Чесму и Синоп…

– Погодите, Александр Владимирович, – спросил я, – объясните, пожалуйста, что вы конкретно предлагаете?

– Если конкретно, – ответил Новиков, – то я предлагаю вашу эпическую битву добра со злом разрезать на множество мелких кусочков. Наших противников следует выбивать из игры по одному – еще до того, как истечет срок годности «Калибров» на «Иркутске», а ведущие европейские страны сумеют договориться и образовать антироссийскую коалицию. Начать при этом лучше всего с Турции. У нее и без нас предостаточно врагов. Все Балканские государство желают вонзить ей нож в бок. Следующей нашей целью должны стать Австро-Венгрия вкупе с Румынией. Наступательную операцию и полный разгром следует производить так стремительно, чтобы Берлин просто не успел вмешаться. Исходя из этого, нам нужны не оборонительные рубежи от моря до моря (вроде Великой Китайской стены), а подвижные и хорошо вооруженные ударные части, способные к проведению рассекающих операций на всю глубину вражеского стратегического построения. Поскольку о танковых войсках на первом этапе мы мечтать не можем, то это должна быть хорошо оснащенная стратегическая кавалерия, в которой на одного бойца приходится по три коня. Один, вьючный – для перевозки необходимых припасов, и два заводных – для быстрого передвижения на марше. Кроме кавполков, в состав ударных корпусов следует включить конные артиллерийские и минометные батареи – и никаких обозов, сковывающих подвижность кавалерийских частей.

– Есть тут одно соображение, – кивнул я, – если подгадать всю эту операцию к Тунгусскому диву, то, пока у зевак закроются рты, можно очистить множество карманов.

– Отлично, – кивнул Новиков, – только операцию по ликвидации Австро-Венгрии следует начать абсолютно внезапно, по какому-нибудь малозначащему поводу (вроде нападения на Сербию), и участвовать в ней должны только части постоянной готовности. Тут так не принято: начала за месяц надо изготовиться к войне, закупить припасы, лошадей и провиант, потом объявить всеобщую мобилизацию, и только потом, когда пушечное мясо будет собрано, начинать воевать. Но мы поступим совсем не так. Пока враг будет пытаться провести мобилизацию и вообще сообразить, что происходит, наша кавалерия, как минимум, уже войдет в Будапешт.

– Но оборонительные рубежи строить нужно, – сказал я, – где-то понарошку – для показухи, чтобы убедить нехороших соседей в том, что мы их боимся; а где-то всерьез, ибо там против нас в наступление могут перейти немецкие части.

– Ну, господа, – спросила императрица Ольга, – и к чему вы пришли?

– К тому, – сказал я, – что активная тактика значительно лучше пассивной. Сидя в окопах и дожидаясь врага, можно дождаться больших неприятностей.

– В таком случае, – сказал Макаров, который был осведомлен о Тунгусском диве, – на Черном море мы просто не успеем спроектировать и построить те самые линкоры прорыва береговой обороны… Сие, исходя из нашей российской действительности, возможно не ранее двенадцатого года.

– А вы попытайтесь, – ответил я, – и увидите, что способна сделать животворящая имперская безопасность. Почему англичане способны уложиться в три года от идеи до ввода в строй, а вы, господа, требуете на это втрое больше времени? Если не успеете с линкорами, вам будет необходимо достроить и модернизировать те корабли, что уже находятся в строю или могут быть готовы в кратчайшие сроки. Переносить операцию из-за вашей неготовности никто не будет.

– Решено! – сказала Ольга, – Мы принимаем план моего мужа громить наших врагов по одному. У моего величества нет пятисот миллионов лишних подданных, чтобы класть их в мировой войне, организованной по всем правилам. Исходя из этого, моему брату и мужу предстоит сформировать в составе особого восточно-сибирского корпуса генерала Келлера одну кавалерийскую бригаду нового типа – из расчета, что следующей весной мы должны сможем обкатать ее на маневрах. А теперь я попрошу всех разойтись, на совещание в узком кругу я попрошу остаться только господ из Малого Совета…