Владимир Поселягин - Вечный (Корейский гамбит) Трилогия

- Это же вроде советский многоцелевой самолёт-биплан?

- Точно. Четыре машины мы получили от союзников в санитарной комплектации. Они не новые, хорошо полетали, даже наверняка участвовали в войне с немцами, но пришедшие капитальный ремонт. Вас устраивает это предложение?

- Истребителя на тихоход? - усмехнулся я и покрутив шеей, вздохнул. - Да я согласен. Надежда получить штурвал истребителя всё же остаётся.

- А вы я смотрю - оптимист.

- Как же без этого? Жизнь скучной покажется.

- Тогда вам нужно пройти переаттестацию, ваши документы конечно действительны, мы их признаём, но нужно получить удостоверение пилота нашего типа.

- Что для этого требуется?

- Тренировочный полёт и теория.

- Хм, хорошо. Я готов.

- Не сегодня. Думаю, завтра вам пришлём вестового с приглашением, а пока мы вас не задерживаем.

- Извините, товарищ полковник. Разрешите поговорить с товарищем капитаном?

- Я смотрю вы знаете как обращаться к старшим офицерам? Это хорошо. Чем вам интересен данный офицер?

- Я так понимаю он из отдела разведки? Повадки выдают. Имевший глаза да увидит. Год назад, когда я был на территории Южной Кореи, то стал случайным свидетелем и видел одно странное событие, думаю ему будет интересно.

- Нам тоже, можете рассказать.

Капитан кивнул, давая согласие, вот я и описал как видел якобы китайский «Дуглас» и как тянулся пилот перед тем полковником.

- Странные они очень были, - добавил я в конце. - Как будто ряженные, мне так показалось.

Номер самолёта я сообщил, дату взлёта и откуда тоже, капитан записал мои показания, после чего меня отпустили, и я направился обратно в гостиницу. Посмотрев на часы, те самые с водителя грузовика, трофей, глянешь, вспомнишь, и на душе тепло, я направился в столовую, пора пообедать, тем более у меня там заказ на мясную похлебку. По времени я немного опаздываю, но думаю ничего страшного. А если поторопится, то успею.

***

Уровень местного маразма по собственной безопасности крепчает. Проведя языком по зубам, нащупав дырку от выбитого зуба, я осмотрелся, наблюдая сверху за перемещением войск северян, при этом не отвлекаясь от управления самолётом. В багажный отсек моего санитарного биплана смогли втиснуться аж троих раненых, два лежачих и сидячий с перебитыми руками. Его на место врача посадили. С учётом их субтильности, это стало возможно, но не значит, что им комфортно, всё равно было тесно, однако то, что оба раненых были офицерами, сказывалось. Возил я в основном именно офицеров, забирая буквально с мест боёв, совершая посадки на удобных площадках у палаток медсанрот или медсанбатов. Это уже третий рейс за второй день что я работаю в отдельной транспортно-санитарной эскадрилье где действует десять самолётов, и только четыре из них «По-2», остальное сборная солянка из разных раритетов, в основном японского происхождения, но есть пара машин и китайского. Доставка всех раненых подряд не может нами производится, поэтому возим или особо тяжёлых, где требуются опытные хирурги, или офицеров. В данный момент оба были офицерами и оба тяжелоранеными. Третий лётчиком оказался, сбитым. Сейчас долечу до госпиталя, благо там накатали грейдерами удобное взлётное поле, мягко сесть, и пока выруливаю, подбежавшие санитары с носилками и медсестра, заберут их. То, что в этот раз у меня три «пассажира», медики уже должны быть предупреждены. Не в первый раз везу такое количество.

А вообще, конечно, нехорошо получилось с этим арестом, что произошёл одиннадцать дней назад, сразу после посещения здания штаба ВВС Северной Кореи. Только посетил столовую, вышел, как меня ударили под дых, едва успел сгруппироваться, потом позволил себя скрутить и уже через час морщась от света в лицо, где они только такие лампы берут, отвечал на вопросы. Ну по посещению штаба понятно, там вопросы по нему не особо мало задавали, видимо те офицеры уже отчитались о теме разговора, вот и начали пытать. Зачем я навожу подозрения на союзников якобы виденным самолётом с опознавательными знаками китайцев, зачем мне этот подозрительный вещмешок, ну и всё остальное. Ничего не пропустили. Хэх, даже мою уверенность в направлении рынка и порта. Били, но так, без фанатизма, а до ложного расстрела вообще не дошло, видимо местные пока до такого маразма не доходили. Ну или решили его ко мне не применять.

В общем, на третий день опросов и пыток, это я про избиения, тогда же и зуб потерял, всё же «сознался» в реальном посещении Кореи. Нет, не о войне, что должна была начаться на следующий день, такое знание мне бы не простили, слишком мало знают о времени наступления, до такой степени что для южан и американцев это стало полной неожиданностью. Нет, я попытался увести тему допросов в сторону и всё же «сознался» что приехал сюда за женой, немало этим удивив следователей. То есть, латиноамериканские женщины конечно очень страстные, как огонь, но также быстро остывают, а мне нужен надёжный домашний очаг, и никого другого кроме как корейской женщины, рядом с собой я не видел. Не думаю, что следователи этому поверили, но приняли, похмыкав моим «откровениям». Мол, так они своих женщин таким предателям как я и отдадут, чтобы их увезли.

Откровенно говоря, я уже начал думать, что мне так и придётся просидеть в этой камере, пока осенью Пхеньян не возьмут американцы и не освободят меня и остальных узников, в основном политических. Меня в камере для политических держали. Вот маразм был бы, но к счастью на второй день войны меня выпустили, даже извинились сквозь зубы. Ну и вещи вернули, я проверил, действительно все, включая пистолет и трость. Только пистолет с подточенный байком, я не поленился, проверил, выстрела не было, теперь это лишь пугач был. Ладно хоть трость не тронули. После освобождения снова посетив штаб, я получил добро, прошёл за пять дней курсы и получил местные лётные корочки. Дальше оформился в этой наспех сформированной эскадрилье, и вот начал летать, чувствуя, что за мной организован особый присмотр. По крайней мере к нашей эскадрильи прикрепили своего особиста. Ну кто на эскадрилью контрразведчика направляет? А нам дали. Тот всегда присутствует при моём прилёте, даже раненых проверял, я замечал. Вот и сейчас пока я подкатывал к месту где ожидали санитары с носилками, а также медсестра, что должна принять раненых, чуть в стороне маячила знакомая фигура.

Заглушив двигатель, тут на площадке стаял ещё один транспортник из которого уже разгрузили раненых и сейчас механик проводил техобслуживание машины, да кровь смывал из салона. Видимо у какого-то раненого открылось кровотечение. В отличие от меня этот самолёт мог брать четырёх раненых, ну или пятёрых корейцев, или тех же китайцев что также активно участвовали в этой войне на добровольной основе. Так вот, заглушив двигатель, я скинул ремни, и стал вылезать из кабины. Парашюта не имелось, летал я на сверхмалых, поэтому смысла в нём не было, лишняя тяжесть. Несмотря на то что американцы врали по радио что подлое нападение на неподготовленную южнокорейскую армию имеющую всего десяток самолётов, да и то учебных, ничем не спровоцировано, я-то знал правду. Не знаю, точно не скажу, может официально-то в Южной Корее действительно всего пару десятков учебных самолётов, да связи, только я видел стоянки с японскими самолётами что стоят в резерве полностью обслуженные, пусть и слегка законсервированные. Так что эти самолёты нет-нет да появлялись в небе, и бомбардировки наших войск случались. Правда, всё реже и реже, наши находили аэродромы и накрывали, так что у южнокорейцев авиация, даже резервная, почти вся выбита была. Если что и сохранилась, то только хорошо замаскированное. Авиации у них нет, как же. Как будто я не помню прошлый налёт на Пхеньян и аэродром. Если собрать все бомбардировщики что те хранили в резерве, да истребители, как раз на тот налёт и хватало, так что врали американцы, как всегда врали. А сейчас, сволочи, активно свозили свои войска на контролируемые южанами территории. История тут шла схоже с моими воспоминаниями родного мира. Насколько я помню по рассказам, уже скоро те полностью возьмут воздух и море под контроль и погонят нас до самых китайских границ. Не больше месяца осталось, даже меньше.