Владимир Поселягин - Вечный (Корейский гамбит) Трилогия

Хм, пролетел я порядка трети пути, горючего на возвращение хватит. Можно посадить самолёт рядом с моим тайником с золотом и выгрузить всё. Только вот улететь уже не смогу, топлива не будет. Да и самолёт будут искать, всё перевернут, но будут искать. Значит нужно сделать так, чтобы тот разбился у всех перед глазами, и по времени не отставал. Разбился так, чтобы не определить по обломкам что было внутри. Остров Агуни со старым контрабандистом? Да, похоже снова придётся побеспокоить старика и в который раз познакомится с ним. Тяжеловат тот на новые знакомства. Тем более я и так с ним повстречаться хотел. Повоевать в Корейской войне я не передумал, тут всё почему-то с ней связано, но морская группировка американцев меня просто бесит, вот и хочу через старика купить японскую подводную лодку и судно обеспечения. Экипаж тот тоже поможет набрать, тех же японцев, которые люто ненавидят американцев, должно хватать, включая моряков и их редкую касту подводников, а нет, и без него справлюсь. Тех же немцев наберу, и среди них добровольцев найдётся изрядно. А чем всё оплатить у меня было, тут и золото можно пристроить. Уж за него мне всё найдут, чем за эти цветные фантики под названием американские доллары. Да, летим на Агуни, а потом разбиваем транспортник при свидетелях. Если такие вообще найдутся, всё же ночью всё будет происходить, под самое утро. Ничего, что-нибудь придумаю. Ох и идей у меня, словами не описать. Пора, наконец, начинать свою игру. Даже не представляю, что может в реальности получится. Ведь я не забыл про КАРУ.

Конец первой книги.

Снова покатившись с откоса под рёв мощного движка грузовика, я лежал, зажимая рану на голове, и улыбался. Шестое перерождение мне в этот раз понравилось, жаль прожил всего три года. После того как я обнажил на борту «Бичкрафта» ящики со станком для печатанья денег, американских банкнот, я долетел до Агуни, днём, уже рассвело, сбросил ящики и мешки с деньгами на парашюте. Те упали рядом с берегом прямо в кусты. Сбрасывал с небольшой высоты, надеясь, что свидетелей нет, всё же ночь была. Хотя купол парашюта рассмотреть можно. Пролетев над островом, я направился дальше. Баки практически пустые, но уже светлеет, так что набрав высоту и настроив автопилот, я выпрыгнул из самолёта. Прыжок затяжной был, открыл метрах двухстах от поверхности воды, ну и заодно сбросил сумку с лодкой, активировал запуск, надувку лодки. Так что когда я упал в воду, то сразу отстегнув ремни, старясь держать вещмешок над головой, подплыл к лодке, где забросил подмоченный вещмешок, ну и сам забрался. Собрал вёсла, там рукоятки закручиваются, убедился, что парашют намокнув пошёл на дно, и погрёб к Агуни. Надеюсь часов за десять доберусь. В вещмешке вода была, личные вещи, да и еда. Должно хватить.

До острова доплыл, хотя из-за ветра и течения отчего заметно дрейфовал в сторону, чуть не промахнулся, но днём рассмотрел его на горизонте в бинокль. К вечеру добрался. Лодку сдул и спрятал, после чего пробежался к скинутому грузу. К счастью, там никого не было, проверил груз, перепрятал и замаскировал, после чего направился в очередной раз знакомится со старым контрабандистом. Хорошо пообщались. Сначала пару дел сделали, чтобы можно было верить друг другу. А потом я попросил достать мне японскую подлодку, пообещав за неё американский денежный станок. В общем, дела закрутились. Станок мигом исчез с острова вместе с красками и оставшейся бумагой. Лодку мне подогнали, а вот экипажу платил золотом. Тем самым. Подводников у японцев не так и много было, но найти нужных специалистов для полной команды удалось. Лодка носила тип «Сентака», номер «I-205». По всем документам та была повреждена налётом вражеской авиации и пущена на слом. В действительности отремонтирована, и после окончания войны использовалась как контрабандное судно. Надо сказать, состояние у неё было ужасным, без обслуживания ту давно пора было оправить на слом, однако ящик золота и три инженера сотворили чудо, её не только привели в полный порядок, но и вооружение нашли, снаряды для мелкокалиберных пушек и торпеды, но всего одиннадцать штук, в работоспособности которых меня заверили. Их проверили. Ну и два десятка якорных мин. А капитан на ней и часть офицеров были с неё, они и воевали на ней с американцами. Два года лодку гоняли, экипаж тренировался, включая меня, я был старшим помощником и числился новым владельцем лодки. Освоил лодку от и до. И вот началась война, мы поставили по несколько мин на входе из южнокорейских портов, где подорвалось несколько транспортов с грузами и солдатами, а потом торпедировали два авианосца, и крейсер, выпустив общей сложностью восемь торпед, два полновесных залпа. Оба авианосца были повреждены, один ко дну пошёл, ещё бы, четыре торпеды схлопотал, другой три, горя и садясь в воду кормой, а восьмую случайно в нос крейсер получил. Чистая случайность, наша цель авианосцы были.

Ох нас и погоняли, тут и эсминцы и две подводные лодки, но профессионализм команды сказался, ушли. Выпустили три последних торпеды, хана одному эсминцу, отсиделись на глубине, и ушли. Только лодка в хлам была, так что выплатив премии экипажу, я их отпустил. Лодку ремонтировать смысла не видел, тут денег не хватит, и много специфичных запчастей нужно. Инженер что с нами был, только головой качал, слишком большой ремонт. Тем более американцы, зная кого искать, работа машин и электромоторов характерные, сразу понятно, что лодка японская, начнут искать, узнают кто покупал и покупает зачасти, так на нас и выйдут. Риск слишком велик. Я и тем что выполнено был доволен, пощёчину пиндосы получили значительную, так что экипаж покинул мою лодку, а я её затопил в самом глубоком месте Восточно-Китайского моря, и из Японии на джонке добрался до Китая. Там под видом китайского добровольца, документы и лётные корочки сделал, отправился на Северную Корею. Союз и КНР уже вступили в войну, так что попал в китайскую эскадрилью, летали мы на «Ту-2» китайского производства. Хорошо воевали, но ни разу налёты на корабельную американскую группировку не устраивали. Больше полугода я летал, опыта немало набрался. А когда стали собирать группу чтобы учиться летать на советских реактивных истребителях, я и записался. Быстро выяснилось, что я всё схватываю на лету. Так что уже через три месяца я летал на «Миге». На моём счету четыре «Сейбра» было, и одиннадцать поршневых самолётов разных типов, от бомбардировщиков, до истребителей. Сбили меня в конце пятьдесят второго года над морем, пришлось приводняться. Там подошедший американский эсминец и подобрал меня. Два месяца в лагере военнопленных под Пусаном провёл. И в результате расстрел у рва, проведённый южнокорейскими солдатами. Что и привело к реинкарнации номер семь.