Олег Белоус - В преддверии Нулевой Мировой войны [СИ]

Мастерградом назвали город, подумал человек и злобно ухмыльнулся. А компьютеры и мобильные телефоны с каждым годом все больше сыпятся и процесс этот не удержим! Скоро даже позвонить станет нечем. Были и еще причины недовольства. Ему, дипломированному инженеру-программисту не нашлось работы по специальности! Неважно что оставшиеся в отрасли были и умнее и талантливее его. Это настоящее оскорбление думающего и чувствующего человека! Но существовать на что-то надо, пришлось наниматься в охранники торгового поселка при Мастерграде. Но ничего он отомстит!

Подошел маршрутное такси, он уселся на свободное сидение, глухо чавкнули закрываясь двери. Хорошо еще что не попался ублюдочный автобус местного производства под названием «Мастерок», продолжал злобствовать человек, в салоне воняет, трясет, тесно, да еще и сидения неудобные! Машина тронулась, на остановках люди садились, выходили, разговаривали, но он не обращал внимания и не отрывал взгляд от окна. Мелькали пятиэтажки, на крыше почты торчала металлическая монструозного вида мачта. Туда перенесли оборудование сотовой связи. Уродливо, но куда деваться, если повезет, хватит лет на десять. Отдельные, самые простые телефоны к этому времени может и останутся, но батарейки уже 100 % будут местного производства, в рюкзаке. А так все хорошо начиналось, когда они дружно вышли прогонять вора Соловьева, человек устало покачала головой.

— Жаль, — еле слышно пробормотал он, — вмешались вояки, а потом установили в городе собственную диктатуру!

Глаза полыхнули сдержанным гневом, побелевшие губы сжались в тонкую линию. Автобус привычно остановился у бетонной коробки КПП на границах города. Заглянувший в кабину полицейский окинул пассажиров профессионально внимательным взглядом. Потом спрыгнул вниз и, поправив на плече карабин, махнул водителю рукой. Автобус тронулся, мимо промелькнули распахнутые настежь оббитые железом ворота, покатился по дороге. Замелькали поля, покрытые зеленеющими всходами, окруженные невысокими бревенчатыми стенами деревни. Человек вернулся к собственным мыслям. «К черту романовского выродка, окончательно изнасиловавшего эту несчастную страну. Пробиться к морю, построить для эвакуации флот. Пару океанских лайнеров, три-четыре сухогруза, несколько кораблей охраны и уплыть в закат! Куда-нибудь в Австралию или Америку! К черту эту Евразию! А они об эвакуации даже слышать не хотят! Все равно у этой страны нет будущего. Если мы свяжем свою судьбу с Россией, то итог будет ужасен: реки крови, гигантские людские потери и утрата территорий. И почему мы не можем жить подобно цивилизованным нациям?» Запахло цитрусовыми. Он скосил взгляд, соседка достала из сумки апельсин и с аппетитом его ела. Он сморщился словно съел кусок лимона, цитрусовые разводили в городских теплицах и начали понемногу продавать в магазинах. Сами то небось фрукты жрут сколько захотят подумал, поджав губы человек, а нам продают только по карточкам! «Вот англичане, культурная нация. Есть у них навык управления народами, поэтому они всем миром и владели. Один человек может поставить на уши огромный регион и за их собственные деньги. Ничего не скажешь, культурная нация! Такого у русских никогда не выйдет, куда нашим ватникам! Потратят огромные ресурсы на помощь аборигенам и ничего не добьются, кроме плевков не в лицо, так в спину! Вот что называется западная культура! И почему я не родился цивилизованным человеком?» Он изо всех сил сжал челюсти. «Они еще пожалеют! Уеду в Англию, помогу там заложить основы программирования, смогу работать с самим Ньютоном! Машину Беббиджа скоро изобретут, почему бы это не сделать раньше, или изобрести механический арифмометр?»

Через полчаса тряски по порядком разбитому асфальту дороги машина проехала мимо разросшегося вокруг торгового поселка шанхая к потемневшим бревенчатым стенам укрепления, затормозила. За прошедшие три года поселок аборигенов или как его называли мастерградцы: Шанхай, разросся и похорошел. Старожилы успели отстроиться. На узких улицах в центре стояли богатые, капитальные избы русского или башкирского типа. Над черепичными крышами вились густые струйки дыма, скоро обед. Лишь на окраинах поселка теснились юрты, шатры, глинобитные домишки с плоскими крышами и времянки недавно прибившихся к Мастерграду. Скоро и они заматереют, появится деньга: попаданцы платят щедро, новички возведут собственные дома.

Пост у ворот утопал в густой тени от островерхих каменных башен. На стульях щурились от яркого солнца двое: Ищенко и Иванов, или два И как шутя называли смену коллеги. На коленях винтовки. Свежий ветер с реки шумел в кронах деревьев, каркали усевшиеся на проводах идущей в поселок ЛЭП вороны. Пух от тополей медленно летел по ветру, скапливался в ямах белыми сугробами. На солнце, подальше от караульных, храпит ободранный пьяница. До обеда оставался час с небольшим. Человек последним из пассажиров спрыгнул на землю.

— О! Привет, — не вставая поздоровался Иванов, Ищенко ограничился тем, что лениво помахал рукой, — какими судьбами к нам?

— Да так, — поздоровавшись за руку, неопределенно развел руки человек, — перетереть тут нужно кое-что с аборигенами.

Он любил изобразить из себя резкого на слова и дела персонажа в стиле любимого героя из американских боевиков: Крутого Уокера. Жаль только что сослуживцы давно не велись на это. Посмотрев на часы, время поджимало, он торопливо бросил:

— Пока, увидимся, — провожаемый ленивыми взглядами коллег направился по узкой тропинке вдоль реки к дальней пристани. С тихим шелестом накатывались на обрывистый берег гонимые ветром пенистые волны. Теплый ветер шумел в вековых соснах нетронутой тайги, благодать! Сейчас бы на пляж, позагорать, но некогда, дела превыше всего! Время от времени он оглядывался, вокруг никого, успокоенный, шел дальше. На горизонте — непременный атрибут Мастерграда с времен до Переноса: трубы электростанции. Правда сейчас их осталось только две, и те понемногу демонтировали промышленные альпинисты из бывшего городского спасательного отряда. Последний котел поздней весной бесповоротно вышел из строя и на следующий отопительный сезон придется полагаться на вновь построенные котельные. Течение реки вильнуло под девяносто градусов, отсюда ни Шанхай, ни крепость торгового поселка уже не видны. Человек начал спускаться, к гальчатому пляжу.

Одетую в старинный русский кафтан фигуру, стоящую на конце потемневшего от дождей и холодов дощатого пирса, он увидел еще издали. На миг остановился, внимательно огляделся, вроде никого постороннего нет. Приказчик, как договаривались пришел один. Рука скользнула по кобуре на боку. После переноса любой мастерградец мог свободно приобрести огнестрел и носить его постоянно стало модно. Для приобретения оружия была необходима лишь справка от психиатра, что не числишься на учете. Пистолет на боку придал человеку уверенности, он продолжил спускаться к воде.