Олег Белоус - В преддверии Нулевой Мировой войны [СИ]

Осенью 1693 года в Кремле состоялся военный совет. Участвовали в нем самые доверенные люди царя, в том числе и представитель мастерградцев Александр Петелин. После долгих споров и взаимных упреков пришли к единодушному решению: организовать поход на Азов. Захватим, создадим условия для смертельного удара по извечному хищнику и людолову, на котором кровь миллионов русских людей: Крымскому ханству. Крепость, являлась ключом к Азовскому в Черному морям и стояла на очень удачном месте, запирая пути в хлебные кубанские и терские степи. Поход решили организовать так же, как в истории попаданцев, по рекам: сначала вниз по Волге, затем по Дону. Благодаря этому войско не так устанет, к тому же организовать бесперебойное снабжение по реке боеприпасами и продовольствием гораздо проще и безопаснее. В зависимости от успехов в тот же лето попытаться очистить Дикое поле от татар. А пока подготовится к походу: обучить и оснастить бойцов, накопить воинских и продовольственных припасов поближе к месту действий и построить корабли. В Воронеже поднялись корабельные верфи, за зиму и весну там построили целый флот из стругов, морских лодок и плотов.

Прошел почти год. Поздней весной 1694 года, когда лед уже сошел с рек, но летняя жара еще не успела до желтизны выжечь в причерноморских степях траву, русское войско во главе с молодым царем направилось в поход на турецкую крепость Азов.

Воскресное майское утро удалось. На синем, бездонном небе не облачка. Едва поднявшееся над горизонтом солнце отражается в Москве-реке, освещает сотни, если не тысячи приткнувшихся к берегу стругов, каторг и лодок. Над речною гладью далеко разносится шум голосов, крики и мат командиров, причитания провожающих мужей и женихов баб и девок. Тысячи одетых в новомодные мундиры служивых торопливо сновали с поклажей от телег на берегу до судов, грузились. Форму для солдат Петр скопировал с обмундирования мастерградцев. Шумиха, неразбериха. Гвардейские Преображенский и Семеновский полки в составе шести батальонов, численностью свыше трех тысяч бойцов каждый и лучший из солдатских: Лефортовский полк выступали в поход. Прошел час. На сверкающей в солнечных лучах глади Москвы-реки вытянулся длинный караван из разномастных судов и направился вниз по течению. На мачте шедшего во главе войска струга развивался личный штандарт царя, рядом с ним неприметная антенна. Кто не знает что это такое, даже внимания не обратит. На носу невеликого кораблика подбоченясь стоит Петр. Усики воинственно вздернуты, руки нервно сжимают бинокль. Рядом самые доверенные: преданные без лукавства генерал Гордон, Лефорт. Меньшиков и мастерградский посол с двумя телохранителями.

Остальное отправленное на войну русское войско: солдатские полки, драгуны, малороссийские и городовые казаки концентрировались на границах Дикого поля, там, где начиналась подвластная крымским татарам земля.

Первые дни шли весело. Над рекой далеко раздавались песни: и старые протяжные как русские пейзажи и новые, пришедшие от мастерградцев. К концу первой недели пути начались досадные происшествия. Построенные за зиму на скорую руку суда начали течь и тонуть, неопытные кормчие то и дело садили кораблики на мели. Пошли первые небоевые потери, утонуло трое солдат. В общем хлебнули горя. Петр ругался и даже дрался, ничего не помогало, пока в Нижнем Новгороде не пересели на построенные волгарями суда. Они же и управляли ими. Стало полегче. Нижегородцы Волгу знали досконально. Если не считать утонувших в первые дни, небоевые потери были на диво маленькие. Главным бичом всех походов на юг были санитарные потери, но не в этот раз. В полках ввели должности медикусов, комплектуемые обученными мастерградцами в Аптекарском приказе врачами. В ежедневном режиме они проверяли санитарное состояние кухонь, строго следили за выполнением предписанных царским указом мер гигиены. Благодаря этому удалось сократить заболеваемость кишечными расстройствами и предотвратить эпидемии.

Чем дальше караван спускался по рекам на юг, тем больше припекало и становилось жарче, ветер доносил запахи разогретой пыли и степных трав. Кораблики неторопливо плыли посредине голубой волжской шири. Непривычные к погоде солдаты с досадой смотрели на пылающее в небе яростное, не привычное для русских солнце. Раздевшись до исподнего, ворчали втихомолку. Разглядывали раскинувшийся вдоль берегов густой степной чернозем. На привалах перебирали в руках, охали, хороша землица. Намажь на хлебушек, кушать можно! Эх! Если бы не татары…

В Царицыне встали на большой привал, на два дня. Солдаты, прошедшие половину пути на веслах отдыхали, отъедались. Оттуда покрытой разнотравьем весенней степью двинулись на Дон. С прошлого года на Волго-Донском волоке работало шесть двухсотсильных паровых тракторов, производства Мастерграда. Кумпания царицынских купцов приобрела их для убыстрения работы волока. Местные жители поначалу боялись самоходных, пускающих из трубы страшный черный дым, железных амбаров. Потом привыкли и даже оценили выгоды использования. Въезды в реку замостили камнем. Перед подошедшим к волоку купеческим корабликом в воду спускали деревянную платформу на колесах. Судно заплывало на него, его крепили. Негромко шумящий и попыхивающий парком трактор вытаскивал его на берег и тянул до Дона. Мастерградская покупка пригодилась и теперь. К тракторам прицепили цугом по несколько орудий, они шустро тащили их по степи. После отдыха шли весело. Не поход а прогулка. Еды, воды хватает и надрываться не нужно. Никакого сравнения с походами под командованием князя Голицына. Тогда и татарина толком не увидели но от тягот многие слегли в землю матушку. На третий день похода, к полдню, впереди заблестела на южном солнце голубая лента реки. Царские полки вышли к Дону.

На острове посреди могучей реки лениво дремала станица Паньшино. Порыв ветра донес заполошный крик петуха и сладкий запах цветущих деревьев. Среди плодовых садов едва виднеются раскаты, дубовые плетни. Ни души, от жары люди попрятались по куреням и в тени раскидистых деревьев. У берега покачивался целый флот из стругов, морских лодок и плотов. В отдалении, среди степного разнотравья стояли палатки и юрты воинского стана кочевников, вдоль берега гарцевали тучи конных калмыков с длинными копьями. Легкие кавалерийские полки привел верный вассальному долгу тайша Аюка. Ближе, на заливаемом в половодье лугу — четырехугольник обоза донских казаков. Калмыки с казаками то и дело враждовали на почве дележа конных табунов и осетровых ловлей, поэтому их развели подальше. Всего 15 тысяч конницы. Рядом с станом казаков возвышались в окружении повозок палатки сводного мастерградского отряда. Город попаданцев не поскупился, выделил в помощь союзнику: два мотострелковых взвода, артиллерийскую и минометную батареи, подразделения обеспечения: отделение связи, ремонтное, медицинское, хозяйственное и три мотодельтаплана с летчиками и технарями. Всего более сотни человек. Сила!