Олег Белоус - В преддверии Нулевой Мировой войны [СИ]

На зиму 1695 года основная часть войск, за исключением легкой конницы и гарнизонов крепостей и укреплений вновь ушла в Киев. Напугали осман изрядно. В столице Крымского ханства-Бахчисарае начались переговоры о мире. Шли пусть медленно, но достаточно успешно. Сам царь Петр с ближниками поспешил в Москву. Матушка, ее он любил, несмотря на все ухищрения мастерградских докторов, была при смерти. Чудо, что сумела протянуть на год больше чем в известной попаданцам истории. Как не спешил царь в Москву, как не понукал кучера, против природы не попрешь. Увидеть Наталью Кирилловну живой, попрощаться так и не сумел, не доехал семьдесят верст до столицы, как зарядили осенние, зябкие дожди и дороги превратились в сплошное болотистое месиво. Царский возок их преодолевал почти десять дней.

В ожидании приезда Петра Наталью Кирилловну не стали хоронить. Смерть матери, пусть и ожидаемую, он перенес крайне болезненно. Исхудал, почернел, глаза ввалились. Сразу после похорон царь приехал к жене в Преображенское, но даже ночевать не стал. Что произошло у них с Евдокией, не знал никто. Через полчаса после приезда выскочил с крыльца словно ошпаренный, прямо в лужу. В круглых глазах горит дикое бешенство, руки трясутся. Яростно крикнул кучеру: «Поехали!», от чего прикорнувший мужик чуть не упал с козлов и ввалился в кожаное нутро возка. Ночь Петр провел в мастерградском поселке в доме у зазнобы Марии Алексеевны.

После Рождества законную супругу Евдокию Федоровну увезли навечно в дальний северный монастырь на Валаам. На постриг. По весне, перед отбытием к действующей армии царь скромно обвенчался с бывшей любовницей Марией Алексеевной. Возражать никто не стал. Да и к чему? Армия довольна. Потери маленькие, добыча не просто большая а колоссальная. Служивое дворянство предвкушает получение за заслуги землицы в отвоеванном Диком Поле. Купечество не нарадуется подсчитывая прибыль от сотрудничества с мастерградцами. Простой народ доволен восстановлением старинного права Юрьева дня. Бояре, кто поухватистее сами участвуют в новомодных кумпанствах. А недовольные? Да кто их будет слушать после разгрома боярского заговора и стрелецкого восстания… Боязно…

Перед Новым годом бывший мэр Мастерграда Соловьев вышел за ворота тюрьмы свободным человеком. Свежий воздух улицы взбодрил, кожу лица защипало от легкого морозца. С затянутых тучами небес падал мелкий снег, по посыпанным усердными дворниками тротуарам двигались прохожие, но его никто не замечал. Старый, больной, в тюрьме он перенес инфаркт, никому не нужный человек, всего лишь тень себя того, прежнего. Властного, энергичного и знающего себе цену. В связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья его досрочно амнистировал новый Глава города — Чепанов. Роскошный особняк Соловьева реквизировали еще в далеком 1689 г. Жена погибла в покушении, друзья, которых было множество во времена успеха, отвернулись и не хотели даже слышать о нем. Единственная родственница-Оля, проживала с мужем в Москве. Так что жить ему было негде и не на что. Слава богу администрация вошла в положение бывшего заключенного. Предоставила койку в общежитии для рабочих-хроноаборигенов, назначило скромную пенсию. Обещали к лету предоставить однокомнатную квартиру во вновь строящемся доме.

Соловьев тяжело вздохнул и подняв воротник старого бушлата направился к своему новому дому. Зиму он прожил тихо, ни к кому не ходил, но обещанной квартиры так и не дождался. Солнце уже начинало палить совсем по-весеннему когда одинокий, всеми забытый старик однажды утром не проснулся. Соседи вызвали скорую помощь. Прибывшие врачи констатировали смерть от инфаркта и забрали тело в морг. Похоронили его на следующий день на кладбище за счет городской администрации. Снег уже сошел с земли, только в ямах или в тени остались последние, грязные сугробы. В последний путь Соловьева провожало неожиданно много людей в том числе Чепанов. Казалось, на кладбище собралось как минимум треть города. Женщины, знавшие Соловьева при жизни, утирали запоздалые слезы. Новый мэр произнес на похоронах прочувственную речь о заслугах спасшего город покойного. Все плохое имеет свойства забываться, а то, что Соловьев спас Мастерград от паники, грозившей всем гибелью, твердо и умело руководил в первые, самые сложные месяцы после Переноса, люди помнили и были за это благодарны. Громко бабахнули винтовки воинского наряда, согнав с деревьев закружившихся с недовольным карканьем ворон. Могильщики потихоньку опустили скромный гроб в яму.

Переполненный зал заседаний Палаты общин в Вестминстерском дворце возмущенно гудел. В зале мест на скамейках вдоль стен депутатам не хватает и опоздавшим приходиться стоять. Редко когда «прогульщиков» нет и, депутатов собрался в зале практически все. Гневные крики с мест: «Позор! Покарать московитов! Отомстить!» Недовольны все, и сидящие по правую руку от кресла спикера виги и по левую — оппозиционеры тори. Красные от гнева лица под белоснежными рогатыми париками, щербатые рты раззявлены в крике. Парламент Англии обсуждает сообщение министра сэра Уолпола о возмутительной наглости московитов и их союзников-мастерградцев. Известия слишком невеселые и даже угрожающие. Вместо того чтобы исправно поставлять морским державам необходимую им пеньку, деготь, корабельный лес и многое другое, а самим покупать товары развитых держав, варвары осмелились противостоять владыкам морей. Возмутительно! Даже галерка, откуда выглядывает праздная публика, громко возмущается.

Спикер слегка брезгливо оглядел бушующих недовольных джентльменов. Тонкая улыбка промелькнула по губам, он неторопливо поднял руку. Нрава спикер был сурового и с нарушителями порядка не церемонился. Зал постепенно затих, только несколько депутатов, слегка привстали, пытаясь привлечь внимание руководителя Палаты общин. Несколько мгновений человек на кресле молча рассматривал море белоснежных париков и раскрасневшихся лиц, наконец сделал выбор.

— Сэр Джон! Прошу Вас, — произнес он слегка дрожащим старческим голосом.

Полноватый джентльмен с красным от дурной крови лицом со скамей справа неторопливо выпрямился. Качнул огромным рогатым париком, легким поклоном поблагодарив спикера. Сам олицетворение собственного достоинства. Одет роскошно, красный камзол сплошь покрыт золотым шитьем и драгоценностями. Обвел соперников слева от спикера победоносным взглядом.

— Господа, — неожиданно тонким для крупного мужчины голосом начал он ставшую знаменитой речь, — отныне мы оказались в положении каких-то дикарей из Америки или даже Африки, если не хуже. Мы оказались в роли варваров с копьями к которым приплыли цивилизованные люди с фузеями и пушками. Как это не обидно, но разум призывает нас признать эту горькую истину!