Сергей Кротов - Чаганов: Москва-37 [СИ]

– Любопытно, любопытно.

Дверь кабинета широко открывается и внутрь входит Киров в своей неизменной гимнастёрке, сопровождаемый высоким седым мужчиной лет пятидесяти в тёмном костюме. Шейнин подскакивает с места и семенит навстречу гостям.

– Это – Лев Шейнин, начальник следственной части. – Представляет «седой» следователя, поправляя круглые роговые очки.

Киров, не глядя на него, жмёт руку хозяину кабинета и устремляется ко мне.

– Цел? Ну молодец! – Обнимает он меня и тут же поворачивается к попутчику. – Андрей Януарьевич, так я забираю Чаганова с собой?

– Кхм, думаю это возможно, – поправляет галстук «седой». Лев Романович, вы в свете вновь открывшихся улик уже переквалифицировали товарища Чаганова из обвиняемого в свидетели?

– … Нет, товарищ Вышинский, – рапортует Шейнин. – просто в деле нет постановления о привлечении товарища Чаганова в качестве обвиняемого. Он на текущий момент – свидетель.

– Так на каком же основании его содержали в тюрьме? – Повышает голос Прокурор СССР.

– Будем разбираться. – Следователь покрывается потом.

– Вы закончили допрос? – Поджимает губы Вышинский.

– Нет, то есть да… – Запинается Шейнин. – я в смысле, это не допрос, а беседа и да, мы закончили. Вот, товарищ Чаганов, ваши вещи.

«Колобок» бросается к столу и перед мной на столик ложатся ордена, петлицы, нарукавные звёзды и ключи.

– Рассказывай, время есть. Едем на дачу. – Киров откидывается на спинку кожаного дивана в салоне бронированного «Паккарда».

Машина плавно трогается. Не сразу замечаю поднятую стеклянную перегородку – без единого пятнышка.

– Сергей Миронович, мне в СКБ срочно надо… – (Киров вопросительно поднимает брови). – я тут когда в камере загорал мне мысль одна пришла как расшифровать германскую радиограмму.

– Думаешь они? А мне кажется, это наши руку приложили. Не стали бы германцы так рисковать: в чужой стране пойти на убиство. От Троцкого это тебе привет.

– Не исключаю, – согласно киваю головой. – но и эту гипотезу надо проверить. В случае удачи, сможем прочитать все радиограммы за месяц, а если не повезёт, то только за один день.

– Хорошо, давай, – «Паккард» въезжает на Москворецкий мост, Киров открывает слуховое окошко. – ребята, заскочим на минуту в хозяйство Чаганова. А как же ты в таком виде?

– У меня в кабинете есть запасная форма.

– Добро, – соглашается он. – только дай слово, что ты оттуда ни ногой, по крайней мере до завтрашнего утра.

– Честное пионерское! – Шутливо вскидываю руку в пионерском приветствии.

– Может быть опасно. – Киров очень серьёзно глядит на меня.

– Обещаю. – С переднего сиденья, остановившейся у СКБ машины, выходит «прикреплённый» и помогает мне открыть тяжёлю дверь.

Сую под нос, выпучившей на меня глаза Валентине, служебное удостоверение и, прыгая через две ступени, несусь вверх по лестнице к кабинету, опустив глаза, отвечаю на приветствия встретившихся сотрудников, под их долгими взглядами долго не попадаю ключои в скважину замка.

«Здорово это я придумал иметь во всех своих местах иметь по комплекту формы и мыльно-рыльного»…

Первым делом после душа в пустой заводской душевой (конец смены через полчаса), побритый и причёсанный, спешу в полупроводниковую лабораторию. На месте – только Лосев.

– Привет, уже вернулся… – машет он рукой и опять поворачивается к экрану осциллогафа.

«Отряд не заметил потери бойца… Обидно»…

За моей спиной в открывшуюся дверь прошмыгнуло несколько лаборанток и тихо рассосались по комнате.

«Та-а-к, Лосева от обязанностей завлаба надо отстранять».

– Ну, Олег, чем занят? – Встаю сзади.

– Кристаллическим триодом… – недовольно бурчит под нос.

– А как же туннельный диод? Закончил передатчик?

– Какой передатчик? – Рассеянно трёт лоб Лосев. – А твой «пятачок», что мучили с тобой на прошлой неделе?…

«„Пятачок“ – это маломощный средневолновый передатчик на туннельном диоде с электретным микрофоном. Диаметр, конечно, не два с половиной сантиметра, а все семь, да и толщина в сантиметр. Скорее, екатерининский медный рубль. А так да, размером с монету».

– … отладил и передал его Ане. Всё как ты просил.

– Я просил?

– Ну не ты, Свешников звонил, – Лосев поднимает глаза. – сказал, что Аня подъедет забрать его. А что не надо было отдавать?

– Нет, ты всё правильно сделал, Олег.

«М-да-а, всё „как я просил“. На два дня, называется, всего отлучился… Киров по дороге к машине успел рассказать только, что Оля очень помогла: добыла свидетельство, что в мою квартиру до меня заходила пара неизвестных. И тут она, оказывается, во всю развернулась». Образцовый порядок в других лабораториях (Авдеева и Попова) несколько сгладил неприятное впечатления от начала обхода. С двойственным чувством толкаю дверь в отдел дешифровки, в отделение РВМ.

«Хм, закрыто. Уже неплохо. Месяц назад подал заявку на расширение штатов охраны для организации постоянного поста на входе в отдел, но бумага пока находится в стадии согласования».

Из-за двери раздаётся приглушённый девичий смех. Стучу.

«М-да, оборотная сторона секретности – запертые помещения с сильно ограниченным допуском. Гремучая смесь, однако, в сочетании с молодостью сотрудников обоих полов».

– Кто там? – Из-за двери раздаётся басок Ивана Русакова.

– Почтальон Печкин, принёс посылку… – пользуясь случаем, проверяю сотрудников на предмет соблюдения должгостных инструкций.

– Не положено, обращайтесь к коменданту. – В голосе Русакова появляется металл.

– Я это, Ваня, Чаганов. Не узнал? – «Надо поставить на двери глазок».

– Алексей Сергеевич! – Все головы повернулись в мою сторону.

«В отделении – порядок: молоденькая практикантка с важным видом меняет красящую ленту на пишмаше, монтажные шкафы раскрыты – с десяток парней протирают контакты реле (в воздухе носится запах спирта), остальные – сидят за столами, что-то записывают. Все заняты делом в одной просторной комнате, бывшей раньше сборочным цехом. Вот это я понимаю руководитель! Хотя вдвое младше некоторых кандидатов наук»…

– Молодёжи физкульт-привет! – Ни одной улыбки, разница в 4–5 лет в эти годы – дистанция огромного размера. – Как успехи?

Терпеливо выслушиваю каждого, пытаюсь понять что у кого на душе – мне работать с ними. В этом сверхсекретном деле люди-главное. За каждого отвечаю головой. На это уходит пара часов.

– Ваня, – беру под локоть Русакова и отвожу его в сторонку. – давай попробуем пару ключей…

Подхожу к сейфу и достаю несколько листков из папки, полученной в Разведупре, только радиограммы из немецкого посольства за последний месяц.