Борис Орлов - Цвет сакуры красный [СИ с издат. обложкой]

Зато здешняя жизнь захлестывала его, точно штормовыми волнами. Если вспоминался дом, то моментально перед глазами кроме отца вставали Груша и «милицейский Вася Козельцов», ребята из бригады, парни и девчата из комсомольской ячейки… Груша вообще стала настоящей сестрой – любимой сестричкой. Которой они с отцом открывали дверь в новый, полный чудес и открытий мир. И вместе с ней тоже делали удивительные открытия…

Губы Всеволода тронула легкая улыбка. Он вспомнил, как на семейном совете принимали решение облегчить «нашей Фрекен Бок» домашнюю работу, а именно: приобрести наконец электрический утюг. Это «чудо ХХ века» только-только появилось в продаже и стоило очень и очень недешево, но Волковым уже настолько осточертели дым и чад от того угольного чудовища, которым девушка старательно наглаживала их немудрящий гардероб, что они рванули в Ярославль, поклявшись без утюга не возвращаться.

В артельной лавке разбитной продавец, услышав просьбу показать электроутюг, гордясь, выставил на прилавок небольшой, но увесистый утюжок с ручкой из простой ошкуренной деревяшки.

- Получше-то ничего нет? – нахмурился отец, критически разглядывая творение артели «Красная Электра».

На эти слова, похожий на купеческого приказчика продавец нырнул под прилавок и вытащил более продвинутую модель с регулятором температуры. Всеволода тогда поразило, что у этого чуда техники рукоятка оказалась полированной…

- Берем, – вынес свой вердикт Волков-старший, но тут…

Хитро подмигнув, разбитной молодец наклонился вперед и прошептал:

- Жулика возьмете?

Отец хмыкнул напрягся и одними губами скомандовал:

- Севка, держи дверь. Ну, – обратился он к ошалевшему работнику прилавка, – показывай: кого тут брать?

Потом они долго хохотали над своей ошибкой. Волковы приготовились брать уголовника, а оказалось, что продавец всего лишь предложил им купить «жулика» – любопытное приспособление, представлявшее собой патрон под лампочку, на конце которого торчал цоколь электролампы, а в самом патроне имелись места для подсоединения двух вилок-штепселей. Вворачиваешь такую штучку в патрон и – вуаля! – можешь пользоваться электричеством бесплатно. В смысле: без электросчетчика платить будешь как за лампу, а что ты к этим квазирозеткам подключишь – твое дело. Хоть станок, если, конечно, домовая проводка выдержит.

Всеволод вздохнул и снова улыбнулся, вспомнив как изумилась Груша утюгу, который не надо набивать горячими углями. Даже соседкам хвасталась. Они еще с отцом собирались летом попробовать сделать хотя бы самую примитивную стиральную машину… А это что за звуки такие? Никак конь? Это посмотреть надо…

Из-за крайнего дома выскочил всадник в голубоватой форме китайского офицера. А за ним нестройной толпой выбежало человек десять солдат. Тоже китайских. Японцы из отделения Волкова вдруг рванулись вперед. Прозвенело гортанное «Банзай!», и японские бойцы перехватывая винтовки, точно шесты бросились в рукопашную.

Секунду Всеволод стоял, ошарашенный происходящим, а потом…

- Йоко ни нару![11] – От страшного рева, казалось, содрогнулись легкие стены фанз. – Йоко ни нару, яриман! Ложись, б…!

Одновременно с криком парень сорвал с плеча пулемет и врезал длинной, на весь магазин, очередью вдоль по улице. Японцы, повинуясь приказу успели плюхнуться в дорожную пыль, а вот китайцам досталось по полной. Но когда бог-пулемет прекратил содрогаться в руках, и смерть, пляшущая в огне и грохоте, закончила свой страшный танец, японские бойцы немедленно вскочили и метнулись вперед. Они тут же добили штыками тяжелораненного китайца, вытащили из-под убитой лошади и скрутили оглушенного офицера, подобрали винтовки убитых врагов и через минуту стояли перед Всеволодом. Даже построиться умудрились. Без всякого приказа…

- Ну? – поинтересовался Волков, меняя магазин у пулемета. – И что это было? Какого черта вы, кусотарэ[12], полезли в драку? Почему не стреляли?

Те виновато переглянулись. Рядовой Исиро Танака смущенно произнес:

- Видите ли, Ворокофу-доно[13], мы… нам не приходилось стрелять в людей…

- Можно подумать, что вам штыками убивать приходилось, – хмыкнул Всеволод.

А через минуту уже он стоял, смущенно опустив глаза. Оказалось, что его товарищам и штыками убивать не приходилось, а вот палками, кулаками и ногами – очень даже. Все японцы в его отделении изучали карате в подпольных школах Коммунистической партии, и все они участвовали в боях с полицией и гвардией двадцать третьего-двадцать четвертого годов[14]. И неудивительно, что в бою они решили действовать так, как умели и привыкли…

- Э-э… Кхм… – произнес наконец Волков. – Значит так, бойцы. Завтра же начнем с вами занятия по использованию оружия. А еще, – тут он совершенно по-отцовски потер нос. – Поучите меня своему каратэ. А сейчас… Танака и Эндо – отконвоировать пленного в расположение. Трофеи… – Всеволод оглядел свое не слишком могучего вида войско и выбрал самого крупного, – Боец Тамая! Берешь трофейные винтовки и тащишь в часть… Отставить! Боец Хонда! Поможешь Тамаю. Старший по команде – рядовой Танака. Выполнять! Остальные, за мной!

С этими словами он повернулся и зашагал дальше по улице. Оставшиеся пятеро дружно зашагали за ним. У них до сих пор не прошел боевой азарт, еще выплескивался в кровь адреналин. Им ужасно хотелось снова встретить каких-нибудь китайцев, и показать энган-сарю[15], как сыны Ямато, вдохновленные товарищем Его Божественным Величеством умеют пользоваться винтовками. А еще они страшно гордились своим командиром, который вот так, словно богатырь Бэнкей[16] смахнул десяток китайских коно-яро[17], словно камни с доски для го[18], да еще и взял в плен офицера.

Наверно они бы очень удивились, если бы узнали, о чем думает их командир, идаина эийю[19] Ворокофу-сан. А в голове у парня металась одна единственная мысль: «Если бы у Хонды, как и положено, были колеса, Танака с остальными обернулись бы быстрее…»

[1] Редьярд Киплинг «Boots» («Пыль (Пехотные колонны)» в переводе Ады Оношкович-Яцыны, 1922 г.)

[2] Командир отделения – жаргонное сокращение, принятое в Советской Армии.

[3] Старое название Пекина – столицы императорского Китая.

[4] Эйтаро Хата (1878-1943) – генерал японской армии. С ноября 1929 по май 1930 командовал войсками Квантунской области (Квантунской амией). Подозревался в причастности к попытке переворота социалистов-традиционалистов 26 февраля 1936 г. В РИ в 1943 погиб в бою

[5] Сиракава Ёсинори (1869-1932) – японский генерал, в 1927-29 гг. – министр армии Японской Империи. В реальной истории был близок с принцем Такамацу (Нобухито), поэтому вполне допустимо, что в альтернативной истории социалистической Японии остался на своем посту и долгое время продолжал плодотворно трудится на благо Красного Императора и Социалистической Японии.