Борис Орлов - Цвет сакуры красный [СИ с издат. обложкой]

Неожиданно Волков вспомнил историю, слышанную еще в Ярославле. В начале двадцать седьмого года из-за войны в Японии стало совсем плохо с продовольствием. Из Советского Союза в Страну Восходящего Солнца двинулись караваны из советских японских судов, нагруженных продовольствием.

Вот один из таких караванов и попался в руки контрреволюционерам. Посмотрев на скорую и лютую расправу с японскими товарищами, русские моряки уже готовились к смерти, когда их вдруг попросили снова занять свои места и довести корабли до порта, подконтрольного мятежникам. Причем подвыпивший судовой механик клялся и божился, что их именно попросили, а не пинками по местам разогнали.

По прибытии на место советским капитанам заплатили за доставленный груз, и отпустили восвояси. Разве что не попросили привозить еще…

В СССР английские демарши привели к военной тревоге 1927 года, ускорению курса на коллективизацию, ускоренному перевооружению РККА и заключению договора о совместной обороне с НСЯИ.

К концу лета двадцать седьмого года Гражданская война в Японии закончилась. Император Нобухито официально заявил о принятии курса на построение социализма, в Японии тоже грянула коллективизация, а СССР и Япония вместе стали готовиться к освоению Маньчжурии…

Всеволод Николаевич отодвинул словарь, встал, потянулся и улегся на кровать. А попутно задумался: что же такое случилось в этом мире, что вместо никому тогда ненужного разваливающегося на части Китая большевики решили помогать Японии? И почему в его мире этого не произошло?..

А на следующий день, рано утром, у проходной завода он опять встретил Умеко. Она стояла, скромно опустив глаза, точно примерная девочка-школьница, ждущая учителя. Волков вздохнул и подошел к ней:

- Умеко-тян, – произнес он как можно спокойнее и ласковее. – С добрым утром. Кого-то ждете?

Та глубоко вдохнула и, зажмурившись, словно перед прыжком в воду, кивнула головой:

- Вас, Волков-сан…

И пока они вместе шли к цехам, Умеко изложила инженеру свое виденье будущей жизни. Их жизни. Совместной. И никакие аргументы на девчонку не действовали…

- Волков-сан, разве я – не красивая?

«Господи, дай мне сил!»

- Нет, Умеко-тян, вы очень красивы. Но…

- Вы считаете меня недостойной стать вашей супругой?

- Э-э-э… Разумеется, нет, – Волкову казалось, что он видит какой-то дикий, фантасмагорический сон, и все никак не может проснуться… – Но разве я достоин такой жены?

Услышав это Умеко с трудом удержалась от смеха.

- Вы достойны самой лучшей жены, Волков-сан. И я постараюсь быть именно такой…

Волков продержался целый месяц. Уговаривал себя, что жена, на добрых полдесятка лет моложе, чем его старший сын – нонсенс. Если не сказать хуже. Что над ним, козлом старым, смеяться не будет только последний дурак, что пройдет еще десять – ну, пусть пятнадцать лет, и Умеко его бросит, потому как на что ей сдался старик. Скрепя сердце переговорил с Кеном Утида, чтобы тот повлиял на свою дочь. Вот только в процессе разговора инженер и мастер основательно выпили, и Всеволода Николаевича сморило. А проснулся он от того, что его тормошила за плечо Умеко, уютно устроившаяся рядом. Под одним одеялом, и без малейших признаков одежды. Обложив себя последними словами, инженер вздохнул и обнял девушку…

[1] Международное реалити-шоу, вышедшее на экраны в 1999 г. Аналогом этой программы стало шоу «За стеклом» шедшее на российском телевидении с осени 2001 по лето 2002 года.

[2] Японский кинофильм 1929 г. рассказывающий о судьбе человека, всю жизнь бывшего слугой у богача.

[3] Военный марш написанный в Японии в 1900 г.

Эпилог

Свадьба Волкова-старшего была вполне скромной, хотя и абсолютно не японской. Кен Утида, пара товарищей Умеко по кимовской ячейке и служащий из Советского представительства – вот и все гости, которых позвали в маленькую чайную. Правда, совершенно неожиданно принесли телеграмму от самого Товарища Его Божественного Величества, который не мог проигнорировать первую в Японии интернациональную свадьбу. Да товарищ из Совпредства сообщил, что Волковы через месяц отправляются обратно Союз: Всеволода Николаевича, как особо ценного специалиста переводят в Наркомат. Так что приходится торопиться: нужно принимать дела…

Узнав, что они поедут в Москву, Умеко с детской непосредственностью захлопала в ладоши, запищала от счастья и повисла на шее мужа. Впрочем, она тут же кинулась к секретарю ячейки и зачастила, прося его подготовить все документы для переезда. Ведь там на месте ей нужно встать на учет, и для этого нужно все-все перевести с японского на русский, а то вдруг товарищи в Москве неправильно прочтут записи в ее учетной карточке…

Апрель 1933 года выдался солнечным и теплым. Утреннее солнце весело пробежалось лучами по улицам и паркам Москвы, по столичным площадям, скверам и крышам зданий. По улицам спешили прохожие, грузовики рыкали на ухабах и скрипели тормозами на перекрестках, трамваи гремели и звенели на стыках рельс…

В это утро по улицам столицы шла молодая пара. Высокий парень в военной форме с россыпью значков на груди, среди который выделялся почетный знак «Воин Дальневосточник» раздвигал встречных, словно ледокол льдины, шагая вперед упругим, твердым шагом человека, привыкшего много и далеко ходить. За плечами у него висел большой вещмешок-сидор, а в руках он нес увесистый чемодан и такой же узел, впрочем, было видно, что ноша его вовсе не тяготит. За ним быстро семенила молоденькая японка в цветастом кимоно, пытаясь одновременно разглядеть все окружающее, не отстать от своего «ведущего» и при этом не поднимать головы…

Молодые люди двигались довольно уверенно и целеустремленно, и лишь изредка военный чуть приостанавливался, чтобы разглядеть названия улиц или номера домов. Но вот наконец парень в военной форме кивнул сам себе головой, повернулся к спутнице, коротко сообщил: «Здесь!» и пара уверенно вошли во двор одного из московских многоэтажных домов.

Дворник, увидевший эту странную пару собирался что-то сказать и уже открыл, было, рот, но вдруг встретился взглядом с глазами парня, в которых прочитал что-то-то такое, что тут же расхотел вступать в переговоры. Молодые люди остановились чуть ли не в центре двора, и парень принялся внимательно изучать входы в подъезды, беззвучно шевеля губами – должно быть пытался высчитать где находится искомая квартира.

Но вот он обернулся к спутнице, стоявшей с опущенной головой, и произнес:

- Вот, – он легко обвел рукой, явно не замечая веса чемодана, который так и не выпустил. – Это – наш дом.

Японочка закивала головой, чуть покраснела и прошептала:

- Красивый. Большой.

- Большой – согласился Всеволод-младший (а это был именно он). – Большой. Сейчас поднимемся к нам – Тут он внезапно поставил вещи наземь и взял в ладони лицо Ханы. Чуть приподнял, посмотрел ей в глаза, – Да что это с тобой? Ты не заболела?