Дмитрий Евдокимов - Другие правила [litres]

– Натали! Натали! – закричал я, прекрасно понимая, что моей княгини здесь, в порту, быть не может. Однако совершенно неожиданно она отозвалась.

– Миша!

– Наташа!

– Миша! – меня резко дернули за плечо, отчего я проснулся и резко занял сидячее положение.

– Что? Что случилось?

– Ты кричал во сне.

– Что происходит? Сколько я спал? – я настороженно прислушивался к окружающей меня тишине. Какое счастье, что весь этот кошмар мне только приснился!

– Ты всего пару часов поспал, – Наталья ласково провела рукой по моей щеке, – ворочался и что-то бормотал. А потом стал мое имя выкрикивать.

– Прости! Такой кошмар приснился! – я невольно вздрогнул от звука одинокого выстрела пушки, донесшегося откуда-то со стороны порта. – Приснилось, что я потерял тебя.

– О, Бодров! – тут меня наградили нежным поцелуем. – Я уже точно никуда от тебя не денусь!

Прозвучало это как-то необычно, но стук в дверь не дал мне поразмыслить над этим.

– Ты велел будить, если прибудет курьер. Я так надеялась, что этого не случится ночью, но не судьба. Так и знала, что не дадут тебе выспаться.

За дверью меня ждали полностью собранный Игнат и курьер с полуострова. Не обращая внимания на несколько обескураженного моим внешним видом посланника, я торопливо сорвал сургуч с пакета. Да, я был прав! Не удержались фрадштадтцы от искушения завтра, когда таридийский флот покинет гавань, тихонько выйти из-за полуострова и отрезать его от береговых батарей. Для этого под покровом темноты линейный корабль и три фрегата островитян по большой дуге обошли полуостров и притаились у его западного побережья. То есть там, где их уже поджидал наш горячий прием – я так настойчиво изо дня в день выгонял флот из бухты не ради демонстрации высокого боевого духа, а именно ради завлечения сюда части фрадштадтской эскадры.

К моменту, когда я прибыл на ближайший к месту события наблюдательный пост, дело было уже почти решено. Пользуясь малой осадкой и хорошим знанием местности, галеры прокрались вдоль прибрежных скал и стремительной дружной стаей набросились на мирно дремлющие на якорях вражеские корабли. Как и следовало ожидать, первыми жертвами пали меньшие по размеру фрегаты. Сейчас на них уже загружались новые команды. На линейном же корабле – семидесятичетырехпушечном «Тристане» – где-то в недрах второй и третьей пушечных палуб еще продолжалась рукопашная схватка.

– Признаться, ваше сиятельство, я впечатлен, – раньше меня оказавшийся на месте адмирал на миг оторвался от наблюдения за процессом в подзорную трубу. – Ваши штурмовики работают просто превосходно.

– Нет предела совершенству, Хуан Карлович, – вежливо ответил я, чрезвычайно удивленный отсутствием обычной для гордого сына рангорнского народа заносчивости. – Но эти ребята на сегодняшний день действительно лучшие в своем деле.

– Думаю, что нам на флоте тоже нужно ввести эту вашу специальную подготовку, – адмирал слегка запнулся о непривычную фразу.

– Буду рад оказать вам любую помощь после окончания этой кампании, господин адмирал. Скажите, этот самый Игнатьев, как считаете, он справится с заданием?

– Капитан второго ранга Игнатьев – толковый и грамотный офицер, ответственный, но в то же время не лишенный толики здорового авантюризма. Как раз такой, как вам нужен для этого дела. Команды у него будут маловаты, впритык для управления судами, канониров вообще почти нет, но зато вы обещали дать хорошие абордажные команды.

– О, за это не беспокойтесь! Канониров дайте по самому минимуму, на один залп верхней палубы, больше вряд ли понадобится, а абордажников я сам обеспечу – часть этих самых белогорцев и останется с вашими моряками.

– Тогда я спокоен, – Лозанов оторвался от своей подзорной трубы и взглянул мне прямо в лицо: – А если бы Игнатьеву еще не пришлось в бою прикрываться чужим флагом, вообще был бы счастлив. Это против моих правил, князь!

– Этот грех, адмирал, оставьте на моей совести, – я совершенно спокойно выдержал его испытующий взгляд, – сегодня будем играть по моим правилам.

Смотри-ка, какой честный-благородный! Против его правил! А что не против этих правил? Выйти в море и сцепиться с врагом в неравном, но честном абордажном бою при соотношении один к четырем? Нет уж, увольте, будем бить фрадштадтцев всеми доступными методами. Пусть те, кто считает себя хозяевами жизни и авторами правил большой игры планетарного масштаба, сильно удивятся сегодня. И пусть привыкают к другим правилам и своей новой роли в этом мире – роли рядовых участников процесса, а не небожителей.

Захваченные корабли с новыми экипажами смогли отправиться в море только в пятом часу утра. Много времени заняла транспортировка погибших и раненых с обеих сторон, а также погрузка группы Кипельникова со всем снаряжением. К утру похолодало, над водой поднялся туман, но всё же уходить пришлось в западную сторону, по максимуму пользуясь прикрытием полуострова от возможного визуального контакта с основной эскадрой фрадштадтцев.

Кипельникова с девятью воздушными шарами предполагалось высадить на небольшом необитаемом острове и помочь в запуске летательных аппаратов. Как утверждал адмирал и другие опытные моряки, с этого острова ветер почти наверняка понесет шары как раз в сторону Южногорска. Что ж, в отсутствие другой движущей силы приходится полагаться на попутный ветер.

Мы вернулись с полуострова в только начинающий просыпаться город. В мирное время припортовые кварталы в это время суток только успокаивались бы после бурной ночи, но нынче здесь в полной тишине мерно расхаживали военные патрули да спешили доставить свой нехитрый товар к солдатским кухням зеленщики, водоносы и молочники.

Дальше, в ремесленных кварталах, уже вовсю царила суета. Хлопали открывающиеся ставни, скрипели двери и калитки, перекликались между собой домохозяйки, готовились к началу рабочего дня кормильцы семьи.

А вот ближе к центру города картина была обратная – здесь еще было сонное царство, и цокот копыт наших лошадей эхом отражался от стен домов. Возвращаться в гостиницу не имело смысла, зато мы успели заехать в адмиралтейство и позавтракать в относительном комфорте. В семь утра я уехал в Данилов форт, а адмирал отправился на флагман южноморской эскадры – восьмидесятишестипушечный линкор «Святой Павел». Начиналось утро решающего дня. Сколько их уже было у меня в этом мире? И сколько еще будет? Я не знаю. Зато знаю точно – чтобы впредь их было поменьше, сегодня нужно не оплошать.

На этот раз фрадштадтцы направили на подавление нашего восточного морского рубежа целых двенадцать линкоров, из которых четыре работали персонально по форту на Даниловом мысу. Оставшиеся на ходу два бомбардирских судна поддерживали их огнем, находясь позади основной батальной линии.