Александр Афанасьев - Врата скорби. Следующая остановка – смерть [litres]

Пленник кивнул

– Не дают…

– Не ври, жид! – негромко ответил сидевший рядом Мирза – разве черту оседлости не отменили много лет назад. Теперь вы и ваше жидье заполонило все рынки, торгуете там и обманываете людей. Разве это не так?

Врач вздохнул

– Разве в торговле дело? Я вот – доктор.

– Доктор? А если и так – разве тебе мешают врачевать? Разве у тебя отбирают деньги, которые ты заработал?

– Нет, не отбирают.

– Тогда почему вы поднимаете мятеж? Или потому, что жиды не могут без мятежей, а?

– Жиды… Все люди – братья. И мы с тобой.

Амир вскочил с места

– Думай, что говоришь! Какой я тебе брат, какой ты мне брат, да спасет Аллах меня от такого брата! Ты – жидовское отродье! Это твои предки – изгоняли и убивали Пророков! Да покарает Аллах все жидовское отродье!

– Мы все братья… – упрямо повтори врач

Амир ничего не сказал. Но и не ударил…

И почему то через два дня – подошел снова.

– Послушай, табиб – сказал он – я хочу понять, почему ты и такие как ты мятежны русским и русскому т’агуту? И если ты мне скажешь об этом – я тебя внимательно выслушаю. Разве твоя вера не говорит о том, что надо рассказывать о ней всякий раз, как только это возможно, обращая в нее всех, кто желает тебя слушать. Моя вера – вера в Аллаха Всевышнего – говорит, что каждый должен быть проповедником и нести людям весть о Часе [71] Такое есть далеко не во всех течениях ислама. Сказанное свидетельствует, что Ихван возможно является деобандистом, то есть последователем течения ислама, зародившегося в Британской Индии в начале века. . Только не говори мне о том, что мы с тобой братья – иначе, я могу и убить тебя, пусть ты даже и табиб.

Доктор посмотрел прямо в глаза амира

– Скажи, а чем мы отличны друг от друга? У нас у обоих – одна голова, две руки, две ноги и одно мужское достоинство, есть глаза, уши, язык. Каждый из нас может говорить друг с другом, видеть, слышать, чувствовать

– Я правоверный. Ты кяфир. Между нами нет ничего общего. Твоя дорога – дорога джахилии, мучений. И ведет она – прямиком в огонь. Впрочем, если ты хочешь, ты можешь принять ислам, все люди могут принять ислам, даже люди твоего презренного народа [72].

– Я не хочу принимать ислам – сказал доктор, смягчив отказ улыбкой – возможно, позже. Я хочу, чтобы ты узнал правду. Ту, которая важнее того, кто ты и кто я. Ту, которая даже важнее ислама.

На сей раз – Ихван сдержался

– Только то, что ты кяфир извиняет тебя, ведь кяфир не признает Аллаха Всевышнего и возводит ложь на него. Ничего не может быть важнее ислама.

– Может. Впрочем, они извратили и ислам тоже.

– О ком ты говоришь? О фитначах?

– Я не знаю, как они называются, они все равно лжецы, как их не называй. Они сделали так, что никто не упоминает о разнице между бедными и богатыми в исламе. Это нужно им, чтобы люди не восстали против них. Кто беден, а кто богат – вот что самое главное….

За каменными стенами пещеры – погромыхивала гроза. Бедный, едва заметный свет струился от входа в пещеру, растворяясь в ярком свете костра. Наверное, много тысяч лет назад – здесь так же сидели бородатые люди, только у них были палки с привязанными к ним камнями, а не пулеметы, винтовки и пистолеты…

– Кто беден, а кто богат? Какая в этом разница? Богатый – будет больше жертвовать на пути Аллаха…

– И жертвует? – моментально спросил еврей

Ихван попался на крючок, сам того не понимая. Впрочем – и немудрено. Все-таки – он родился в горах, в хижине с деревянным полом – а перед ним был один из участников покушения на члена Августейшей Фамилии, брата Его Императорского Величества, Светлейшего князя Михаила. Автора нескольких статей и брошюр по теории борьбы. Человека, находившегося в розыске по всей Империи как беглого террориста. Человека, родившегося в доме, где не стихали революционные споры. Еще ребенком – он видел самого Леона Троцкого, чьи книги он теперь читал и чьему людоедскому учению следовал.

Нет, не жертвует. И Ихван сам видел это – а врать себе он не мог.

– Ты ошибаешься, говоря, что бедные и богатые не равны, потому что не знаешь Коран и не читал его. Аллах – посылает людям испытания, и одно из них – испытание золотом, богатством. Тот, кто не выдерживает этого испытания и выходит из ислама – тот становится кяфиром. Правоверный, ставший богатым и забывший Аллаха Всевышнего – худший из кяффиров.

Доктор улыбнулся

– Ты знаешь жизнь здесь лучше меня. Скажи, был ли хоть один такой случай, когда такого вот, как ты говоришь, кяффира выгнали из мечети, сказав, что он вышел из ислама и забыл Аллаха? Или наоборот – их привечают там, как родных?

Ихван видел, что и тут кяффир прав – хоть он и кяффир. Кого выгнали из мечети хоть раз? Того, кто дает закят?

– Послушай – сказал доктор – против чего вы боретесь?

Ихван подумал

– Против несправедливости – сказал он универсальную фразу. Воистину, если на Востоке когда-то против чего-то и восставали – так это против несправедливости.

– Леон Троцкий тоже сражался против несправедливости. И я сражался. У тебя есть своя книга – Коран. А у меня есть своя. Давай же, поможем друг другу понять эти книги…

И когда они встречают тех, которые уверовали, они говорят: "Мы уверовали! А когда остаются со своими шайтанами, то говорят: "Мы ведь – с вами, мы ведь просто издеваемся…

Уже через несколько дней – книга Леона Троцкого заняла место Корана в душе Ихвана – хотя сам он этого никогда бы не признал.

Злобный и мятежный т’агуту жид и кяфир по имени Лейба Бронштейн [73] Ни в коем случае нельзя недооценивать Лейбу Броншейна-Троцкого, что в этом мире, что в нашем. Великолепный оратор, военный корреспондент, мыслитель, благодаря связям с международным еврейством пробравшиеся с высшие круги американской банковской системы. Читая его книги, приходишь к выводу, что как революционер – он был прав, не Сталин был прав, не Ленин, а именно он – Троцкий. Вот только правота его – была правотой залитой кровью и обезлюдевшей земли. Троцкий – это горы трупов, массовые расстрелы, террор на государственном уровне. Во многом именно он, вместе с еще одним изувером Яшей (Янкелем) Свердловым виноваты в ужасах гражданской войны – оказался способным написать такую книгу, содержание которой захватило даже бандитствующего и истово верующего в Аллаха Ихвана, бывшего рабочего на русских приисках, увидевшего несправедливость и поднявшегося против нее. Все дело было в бедности и богатстве. Потому что бедным не на кого было уповать, кроме как на Аллаха Всевышнего, а вот богатые, разбогатев, и часто при этом нарушая законы шариата – просто покупали власти и мулл они покупали – всех покупали! И они отвергали Аллаха Всевышнего, говоря, что это они все заработали, это не дал им Аллах Всевышний. И отвергая Аллаха, они впадали в куфар и становились мунафиками, то есть теми, кто верует только на людях, а на деле же – ненавидит религию Аллаха за ее справедливость.