Кирилл Коршунов - Bushi-Do: Ронин

— Ничему не удивляйся. Мы в тебя верим.

С шипением отъехал на место каменный блок, закрывая технический проход, по которому мы прошли на импровизированную арену. Оглянувшись по сторонам я увидел лишь вытянутые в небо мегалиты с бетонно-стеклянной прослойкой между ними. Стекла были тонированы и мы не могли увидеть зрителей, чтобы не отвлекаться на происходящее. Расположенные на самом верху динамики начали отсчёт механическим бездушным голосом:

— До начала дуэли три…две…одна… Бой!

Развернувшись к сопернику боком, я надвинул маску на лицо и вперил в него напряжённый ожидающий взгляд, но… Заиграла музыка — быстрая, ритмичная, танцевальная, злая. Она лилась из динамиков громким прибоем и, судя по реакции Войтова, этого не должно было происходить. Он стоял задрав голову вверх и только безликое забрало шлема не давало мне твердой уверенности в его удивлении. Ритм мелодии ускорился, неведомый диджей крутанул громкость на максимум, а я поддался влиянию, пожал плечами и пошел по кругу, обходя Хельги. Настроение резко скакнуло вверх, импровизация уже не казалась самым отвратительным планом на бой из всех возможных. В этом мире был всего один человек, способный придумать подобное и воплотить задумку в жизнь.

И этот человек был на моей стороне. Я знал, что делать, когда пространство разорвал мощный, сумасшедший по энергетике и вложенным эмоциям вопль вокалиста:

— Mortal Кombat!!!

***

…Искусство «начертания» Рун отличалось от большинства остальных стихийных направлений настолько, что «техники Рун» никто не формировал посредством плетения энергетических нитей. Их создание называли «начертанием» не просто так — его результатом становились сложные, геометрически выверенные структуры, зачастую ассиметричные и головоломные, не имеющие ничего общего с «ажурными» плетениями или же созданные по строгим канонам той же геометрии рунические круги. В роду Войтовых это искусство практиковалось с его основания гриднем княжеской дружины и за прошедшие века накопилось достаточно знаний, способных даровать потомкам истинную Силу. Знаний, довольно редких ещё в те времена и оставшихся такими и по сей день.

Хельги был достойным сыном своего отца, доблестного защитника Отечества и гениального бойца, наводящего ужас на своих врагов во время Второй Мировой Войны. Глава рода Войтовых не мог похвастаться сильным рангом, оставаясь Учителем, пусть и необычайно сильным даже к достижению почти столетнего возраста, но своим детям он передал просто громаднейший потенциал и щедро делился знаниями, воспитывая из них хороших воинов. Учеба в ВКШ для Хельги была своего рода необходимостью следовать традиции рода. Учёба для молодого парня в самом расцвете сил никогда не составляла особых проблем, а поведение, сделавшее ему репутацию самого отъявленного хулигана, при ближайшем рассмотрении было наигранным и показным. Им он просто тешил своё юношеское тщеславие, оставаясь при этом в рамках приличествующее аристократу поведения.

Перед дуэлью Войтов не раз задумывался над тем, что недоволен собой и своей последней выходкой. Раздутый им скандал на перемене не был его инициативой, он стал воплощением чужого плана, за который пришлось платить неожиданно высокую цену. Но после брошенного на эмоциях вызова, после серьезного и вдумчивого разговора с отцом вся эта затея перестала казаться правильной.

И тем не менее пути назад Хельги не видел, да и не мог принять подобного решения. Даже когда отец самолично разъяснил ему смехотворность выходки и претензий в адрес японца, даже тогда парень только стиснул зубы и упрямо отказался извиниться.

На поединок варяг выходил в отвратительном состоянии — в душе преобладало смятение, в мыслях царил разброд и единственным искренним желанием юноши было стремление поскорее оказаться дома. Лаконичный отказ князю, взявшему на себя почетную роль арбитра, тоже оказал своё влияние, окончательно загнав настроение в минус после того, как Хельги услышал вежливый ответ Леона и благосклонную реакцию князя Морозова. Поэтому когда после окончания отсчёта заиграла музыка, бретёр по-настоящему психанул и воззвал к небесам, моля о справедливости. Ему не хватало уверенности в том, что он собирался делать, не хватало выдержки и спокойствия.

А его противник, проигнорировавший защиту и напяливший какую-то странную маску, чуть ли не затанцевал, стелющимся шагом двинувшись в обход противника. Бетонная поверхность просторной круглой площадки оставляла приличное пространство для маневра, имея в диаметре около сорока метров.

В тот день варяг выбрал любимую шпагу. Блокираторы Саймона воспринимались Олегом привычно, уровень их излучения ослаблял большинство «техник», лишая их смертоносности, но заявленный противник должен был слечь даже бей Хельги только вполсилы. Шпага в его руке, древний предок современных булавок, покинула кольцо-держатель на поясе с тихим скрежетом стали о сталь — длинное узкое лезвие меча блеснуло в воздухе, за доли секунды напитываясь золотистым свечением.

— Да покарает «Рунный Меч» моих врагов. — прошептал юноша, прикладываясь губами к фиолетовому лучу, бьющему мощным потоком свечения из витееватой гарды его оружия. Старая, не раз испытанная «техника» с нескольких попыток могла пробить даже стихийные «покровы», а уж «доспех духа» противника вряд-ли удержит больше трёх ударов. — Посмотрим из чего ты сделан, Ронин… — сказал он и резко сорвался с места, одновременно выбрасывая кисть свободной руки в сторону противника.

Метательный нож серебристой рыбкой мелькнул в воздухе. Пущенный твердой и умелой рукой, он не мог миновать цели и должен был выполнить свою роль.

Леон не остановил движения, лишь слегка изменил траекторию, словно покачнулся, пропуская снаряд вдоль груди и тоже рванул навстречу Хельги, запуская пальцы рук в кармашки на поясе. Войтов довольно ухмыльнулся на бегу, доворотом кисти направляя кончик шпаги на противника и внёс несколько изменений в дрожащую от вливаемой Силы Руну, тем самым меняя её значение, а соответственно и эффект.

Фиолетовый поток стал чуть тоньше, ужался до полосок света на клинке и устремился вперёд, пронзая пространство словно лазерный луч. Варяг торжествующе улыбнулся, предвкушая то, как должно отбросить противника, но увидел что Леон пригибается и принимает луч на плечо, оставшись на ногах и продолжая свой бег. «Техника» беспрепятственно, навылет прошила конечность японца и угасла, истратив вложенную энергию.

Оттерев клинок шпаги левой рукой в сторону, Леон на полной скорости впечатался в своего противника, успев подпрыгнуть в последний момент и от всей души вложился в удар правой. Молниеносный хук справа, в район челюсти, усиленный черным пламенем «длани тьмы» заставил Олега кубарем прокатиться по бетонному покрытию, «доспех духа» выдержал и защитил, а удержать парня на ногах не смог.