Кирилл Коршунов - Bushi-Do: Ронин

Последнее его замечание возмутило до глубины души. И почти сразу пришло понимание, погасившее зарождающуюся волну на корню.

— Откуда ты всё это знаешь? Как предсказываешь то, о чём я ещё даже не задумывался?

Дух только тихонько захихикал и замолчал окончательно, оставив меня в тяжёлых раздумьях. А ведь, если остаться честным, то мне вполне могла прийти в голову такая идея — узнать Лёхин секрет так, как этому учили на занятиях дома: втереться в доверие, сыграть на его слабостях, о которых мне так удачно рассказал дедушка…

Жилая комната разительно отличалась своим убранством от всей остальной квартиры. И неудивительно, так как воплощение истинного хаоса неспособно походить на упорядоченное по законам логики интерьера. Творческая лаборатория — именно так стоило бы назвать эту комнату. Не хватало только стола с кипящими и булькающими ретортами и рассортированными ингредиентами для приготовления зелья вечной молодости. Взамен ему был письменный стол, окружённый тяжеловесными книжными полками с великим множеством разнообразных томов, фолиантов и даже инкунабул, заваленный набросками, эскизами, черновиками и чертежами. Рядом одиноко стоял мольберт — альбомный лист, закреплённый на нём, имел следы размашистых прикосновений углём и воспалённым воображением художника, в несколько небрежных линий и россыпь теней изображая полуобнажённую Айлин, сидящую спиной, вполоборота к художнику и зрителям, стыдливо прикрывшись то ли простынёй, то ли покрывалом. В вещевых шкафах, наряду с одеждой, проживали три разномастных гитары и два одноручных меча с узкими лезвиями и тяжелыми витыми эфесами.

— Эпично живём. — подвёл я итог краткому осмотру помещения. — Только отрубленной головы дракона на стене не хватает. Или хвоста, на худой конец…

— Голова впишется в интерьер поудачнее. Осталось найти дракона… — пробурчал сонный Лёха, кутаясь в одеяло и садясь на кровати. — Поведай мне, что же нас ждёт за пьяный дебош на танцах? Кажется, именно так Астарта назвала наш скромный выход в свет.

Эту информацию я от него утаил намеренно, хотя знал всё изначально, стоило мне только выйти из танцевального класса. И намеревался её несколько исказить.

— Мы договорились. До тех пор, пока до неё не дойдут слухи о следующей нашей пьянке, она не даст хода этому происшествию. Пришлось согласиться. Так что объявляется «сухой закон», друг мой.

— Ты отвратительно торгуешься. Не мог как-нибудь помягче договориться? Мы рискуем, мало ли какая ситуация сложится. Вдруг нам будет жизненно необходимо выпить? — попытался посетовать староста, глядя на меня красными от недосыпа глазами.

— Жизненно необходимо! — притворно воскликнул я, имитируя ужас и хватаясь за голову. — Подумать только, какой риск!

Риск отчисления посреди учебного года лично для меня был куда более весомым. Алексея вряд ли кто-то тронул бы, всё же староста и почти отличник, а вот насчёт моего скользкого положения в Школе Натали меня просветила довольно подробно. Поступил я в неё только благодаря личному ходатайству полномочного посла Российской Империи, Андрея Бельского, взявшегося за устройство моей судьбы после гибели моей семьи. Ходатайство оставалось ходатайством, привилегий не давало, а скорее наоборот — накладывало кучу обязательств по оправданию оказанного обеими сторонами доверия.

— Ооох, моя голова! — застонал Алексей, хватаясь за страдающую часть организма. — Не ори, а? Ну, пожалуйста…

— Так и быть… тем более ты мне нужен живым.

Староста подозрительно зыркнул в мою сторону и с тяжёлым вздохом мученика поднялся на ноги, направляясь в сторону душевой. Спустя минуту до меня донесся его полный разочарования и обиды вопль:

— За что?! Боги, за что?! Ну почему именно сегодня?!

— Что у тебя там опять случилось?! — крикнул я, сгорая от любопытства.

— Батя звонил, сегодня заедет в гости. Будет с минуты на минуту!!!

***

В Российской Империи к титулам аристократии и дворянства особое отношение. Строгая табель о рангах отсутствовала, никак не регламентируя, кто может быть чьим-то вассалом, а кому зазорно или невместно давать вассальную присягу кому-либо с титулом ниже князя или принца. И чтобы разобраться, чем граф отличается от барона, какое отношение виконт имеет к наследству и почему маркиз способен поспорить с герцогом, стоит заглянуть немного глубже, за витиеватые титулы и звучные девизы обладателей Герба.

Титул означал в первую очередь землевладения. Не купленные, а завоёванные или отданные в дар земли. В Японии подобные территории принято называть родовыми землями. В Российской Империи использовалось восходящее к древности слово «вотчина». Мелкая аристократия или дворянство, то есть люди благородного сословия, заработавшие высокое звание на службе отечеству, как правило, земельных наделов не имели. «Дворянская» грамота сама по себе считалась высокой наградой, так как подразумевала основание нового рода.

Аристократы же неразрывно связаны с землёй. Барон, граф, маркиз, герцог — титулы богатых, независимых аристократов, не входящих ни в один из княжеских кланов. Титул обозначал не только деньги и власть, но и относительную свободу — вассальная присяга приносилась исключительно императору из династии Рарогов. Всех аристократов такого рода в России называли имперской аристократией — на контролируемой ими территории действовали общеимперские законы и уложения, судебная власть была отдана Высшему Имперскому Суду, а значительная часть налогов шла напрямую в казну государства. И, тем не менее, именно эта аристократия была тем столпом, что поддерживал императорскую династию во время любых смут и междоусобиц, коих за длительную историю государства Российского было превеликое множество. Князья и клановые могли пойти даже на прямое неподчинение, а титульные оставались верны до конца. Мне предстояло познакомиться с одним из представителей этой прослойки благородного имперского общества.

Визит отца Алексея состоялся без каких-либо церемоний и чинопочитания. В означенное время в нашу дверь деликатно постучались и Лёха усвистал встречать дорогого гостя, вернувшись в гостиную уже в сопровождении представительного господина средних лет, степенного и неторопливого сообразно возрасту, с пышной, почти что львиной гривой чёрных как смоль волос, облагороженной лёгкой изморозью седины на висках. Строгий серо-стальной костюм с гербовым вензелем графа Васильева на лацкане, элегантная трость из слоновой кости, отделанная инкрустацией из серебра, безукоризненные манеры и сочный, раскатистый баритон — в этом был весь граф Васильев собственной персоной.

Такой внешний вид отлично подходил к самому узнаваемому политическому деятелю из всей российской аристократии — харизматично, довольно строго и в тоже время без лишнего шика и блеска. Воплощение деловых качеств, целеустремлённости и успеха в одном флаконе. Мне даже в какой-то момент захотелось себя ущипнуть — всё большее количество из встреченных мной в России людей попадали в разряд незаурядных и довольно ярких личностей. И граф решил незамедлительно укрепить меня в этом мнении.