Александр Ефремов - Там алеет заря 4

— Малые оклады офицеров привели к тому, что дворяне все меньше связывают свою судьбу со служением государству и все чаще прожигают остатки того, что оставили для них их отцы и деды. И вот тут имеется проблема. Дворянство является правящим классом, но при этом государству от него все меньше пользы. А привилегий оно требует все больше и больше. Огромное количество имений заложено в различных банках. Особенно в Дворянском. Дворяне берут кредиты на жизнь, делая вид, что берут займы на дело и собираются свои имения потом выкупить. А Дворянский банк и Министерство финансов делает вид, что этому верит. В итоге у заложенных земель больше нет хозяина. Банк — не хозяин. Он может разве что земли в аренду крестьянам отдать. Хотя так происходит не везде. Частенько пашня в таких имениях вообще зарастает кустарником. Так образовалось много фактически ничейной земли, а в Дворянском банке огромная масса безнадёжных кредитов. Надо бы разрубить этот бессмысленный узел. Крестьянам в европейской части страны нужна земля. Всем нуждающимся за Уралом земли все равно не хватит. Какую-то часть этого требования можно удовлетворить за счёт продаж этих заложенных земель. Да, это больно, но иных вариантов тут, к сожалению, нет. И это ещё хорошо, что цены на землю постоянно растут. Иначе было бы ещё хуже.

— То есть, по-твоему дворянам я ничего не должен? — приподнял правую бровь Михаил.

— Офицеры-дворяне получат своё через увеличение оклада и через боевые и награды. Дворяне-промышленники и прочие, связанные с торговлей и прочими делами, получили своё на выполнении военных заказов казны. Дворяне, которые сами торгуют зерном на экспорт, отчасти выиграли при отказе от золотого стандарта. А остальным-то что ты должен?

— Хм-м! Ну если так ставить вопрос, то вроде бы и ничего. — Михаил озадаченно почесал подбородок, покачал головой и продолжил. — Но это как-то неправильно, хотя меня тоже нынешние нравы не слишком радуют. Отчасти и поэтому я устроил проблемы с заграничными паспортами. Уж больно много стало желающих прокутить деньги за границей.

— Так я про то и говорю. У многих нынешних дворянчиков единственным их достоинством частенько является то, что им посчастливилось родиться в дворянской семье, а не в семье крестьянина или мещанина. Сами же они ничего не могут, хотя вроде бы и получали какое-то образование. Вот только толку от этого…

— Дворянство вообще-то считается опорой престола, — прищурившись, заметил Император.

— Вот именно, что считается. А вот будут ли они защищать этот престол — это ещё вопрос. Свои привилегии — возможно. И то не все. Та часть, что не связана с военной и государственной службой, вполне может понадеяться на военных, считая, что это не их дело. А часть вообще хоть сейчас готова приветствовать республику, совершенно не понимая, что это будет их конец как правящего класса. С их амбициями и запросами при республике они никому не нужны. Стоит только вспомнить резню, устроенную аристократам во время первой французской республики.

— Ладно, оставим эту тему, — произнёс Император. — Мне она удовольствия не приносит. Да и не ко времени она пока. Хотя как-то её решать действительно нужно.

— Как скажешь. Есть и другая тема. Почему бы духовенству и всему обществу не подкинуть идею восстановления в Империи Патриаршего престола? Муссировать её будут долго и со смаком. Будет чем народу заняться. — усмехнулся Агренев. — А то многие священнослужители из верхних эшелонов коростой покрылись и в грехах сами погрязли. Народ-то, глядючи на подобных святых отцов, веровать крепче не станет… А вот наоборот — это запросто. Те деньги, что нынче идут Священному Синоду от государства, можно святым отцам оставить. Вот только и дело им поручить ответственное. И спрашивать с них за него. Начальное образование может быть как светским, так и с помощью сельских батюшек. А на селе значительную часть школ вполне можно отдать именно местным батюшкам. Оно так даже проще выйдет…

Говорили они ещё долго. Только об экономике не было сказано ни слова. Эту часть Александр оставил на потом. Тема не на один день, а рассказать и обсудить нужно было много.

Вечером князя Агренева поселили в гостевом "домике". Сидя в удобном кресле, Александр просматривал материалы, которые ему дал Михаил. Дал с присказкой " Ты посмотри, может чего надумаешь".

15 декабря ожидалась закладка двух новых броненосцев тип "Ефстафий", по одному в Николаеве и Петербурге. А весной или летом следующего года предполагалась закладка еще двух единиц. В Николаеве и Севастополе для строительства новой серии кораблей пришлось увеличивать длину стапелей. В пояснительной записке говорилось, что корабли созданы на базе броненосца "Ретвизан", который, в свою очередь, был сконструирован фирмой Крампа на базе броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Новый броненосец подрос в размерах и в водоизмещении до 15,1 тыс. тонн и получил новые обводы корпуса, начисто лишившись массивного тарана. Форштевень был немного наклонным. Все это стало возможным благодаря теоретическим и практическим изысканиям сотрудников Опытного бассейна под руководством А.Н. Крылова. Данная форма корпуса обещала небольшую прибавку скорости. Машины были взяты уже освоенные — от предыдущей серии броненосцев типа "Бородино", а котлы Бельвиля заменены на более совершенные и лёгкие котлы Нормана, что сейчас используются на бронепалубных крейсерах 1-го ранга. Главный пояс — 9 дюймов крупповской брони, верхний — 6,5 дюймов. 9-дюймовой броней защищались рубка, башни главного калибра и барбеты. Вооружение получилось компромиссным: 2х2 12-дюмовые башенные орудия главного калибра, 10х1 8-дюймовые орудия казематного расположения в качестве второго калибра, а в качестве противоминных предполагались 12х1 75-мм орудия Кане, хотя в сноске указывалось, что желательна их замена на новые 4-дюймовые пушки с длинной 40–45 калибров, если их успеют создать к моменту вооружения кораблей. Артиллерия управлялась новой СУО, разработку которой уже заказали заводу Гейслера. Максимальная скорость броненосца предполагалась 18 узлов при естественной тяге. Дальность на экономичном ходу должна была составить около 5.5 тысяч миль. В конструкцию был заложен ранее невиданный для русского судостроения запас водоизмещения в 6 %. Торпедных аппаратов и мин заграждения корабль не нес.

С морскими пушками калибром 4 дюйма выходило следующее. Прообразом для них были купленные 105-мм орудия Круппа длиной ствола 40 калибров. Орудие было испытано на полигоне и рекомендовано к производству. Но фактически его придётся создавать заново, поскольку крупповское орудие могло служить только прототипом. Адмиралтейство пожелало иметь новый поршневой затвор вместо германского клинового, немного большую скорость снаряда, да и калибр все-таки был другим. Орудие поручили создать Путиловскому и Пермскому заводам на конкурсной основе.