Александр Ефремов - Там алеет заря 4

Нормальная промышленность Российской Империи по сути пока только формировалась. В первую очередь она, как и положено, обслуживала нужды самой страны. Так, в 1903 году экспорт оборудования и прочего, что можно было бы назвать высокотехнологичным изделиями, составил всего 76 миллионов рублей из 1180 миллионов экспортных товаров. Причем доля предприятий князя в этом техногичном экспорте составляла аж 49 миллионов. То есть почти 2/3. Весь остальной экспорт представлял собой в основном продовольствие, сырье и полуфабрикаты. Но не все было так грустно. Его личной промышленной империи удалось заместить часть импорта, который ранее закупался за рубежом. Тут были и станки, и машины, и часть черных и цветных металлов, бумага и многое прочее. Да и просто наличие производств подобных товаров в России смогло удержать немцев от выдвижения ими излишних претензий на особые условия экспорта своих товаров. А ведь теперь в стране производились и некоторые уникальные вещи, которых либо нигде не производилось, либо аналоги были или заметно хуже или заметно дороже. Теперь бы расширить эти производства вширь и желательно на порядок. Но как раз с этим были серьезные проблемы. Как всегда для этого нужны деньги и специалисты. И желательно и того и другого побольше. Успехи по организации различных учебных заведений в России, в том числе на княжеские деньги, теперь были уже очевидны, но жизнь требовала значительно большего. Открытие новых высших учебных заведений в Воронеже, Владимире и Екатеринбурге, а также расширение университетов Харькова, Казани и Томска с организацией там новых факультетов, было и его немалой заслугой. Закон о кухаркиных детях хоть пока и не был отменен, но к техническим специальностям больше не применялся. Более того, активно муссировался вопрос об отмене преподавания в низших учебных заведениях греческого языка. Зачем он кому-то нужен, если подавляющее количество учеников в дальнейшем его никак использовать не может и не будет?

Постепенно мысль князя свернула на глобальные проблемы. Вообще принято было считать, да и в прошлой жизни Александр про это слышал, что Россия была поставщиком продовольствия для остальной Европы, не доедая сама. В принципе, отчасти это было верно. В конце концов лозунг "не доедим, но вывезем", провозглашенный бывшим министром финансов Вышнеградским еще в конце 80-х годов, пока никто не отменял. Не сам лозунг, конечно, а политику, основанную на нем. Но на это Правительство толкал сам характер страны. Если в России более 80 % крестьянского населения, да и значительная часть городского населения родом из деревни, то что еще можно ожидать от экономики страны? Она естественно будет экспортировать то, что производит. К этому ее принуждают накопленные предыдущими правительствами долги. Но вот дальше все было несколько не так. В среднем страна экспортировала около 10 % от объема собираемых зерновых. И только в самые урожайные годы экспорт мог превысить 15 % от собранного урожая. Но такое случалось всего 1–2 раза за 10 лет. Негатив приносил еще и тот факт, что за последние 20–25 лет цены на сельхозпродукцию ежегодно падали, и только в последние пару лет наметился некоторый рост цен. И это в условиях, когда наверное половине крестьянского населения Европейской части страны своего хлеба не хватало на полный год просто потому, что им либо не хватало земли, либо было выгоднее растить иные сельскохозяйственные структуры типа льна, конопли и всякого прочего. Значительный рост населения России за последние 50 лет, особенно в деревне, в условиях зоны рискованного земледелия, сам по себе создавал предпосылки к периодическому голоду в отдельных регионах страны, охватывая иногда просто огромные территории. Рост населения к тому же стимулировался общинным хозяйством с периодическими переделами земли между членами деревенской общины по принципу количества едоков. И одновременно подобный способ хозяйствования не слишком стимулировал крестьянина к особой заботе о плодородии почвы, ибо зачем особо выделываться, если через несколько лет отрез может перейти к соседу. Да, сейчас идет значительный рост производства и экспорта сливочного масла, яиц, птицы и кое-чего еще. Но это все то же продовольствие, которое не съедается внутри страны, а идет на экспорт, благо ценность этих продуктов выше, чем простого зерна, а значит транспортировать их на большие расстояния выгоднее.

Все вышесказанное приводило к нескольким печальным выводам. Крестьянство может прокормиться на земле только если будет работать исключительно на себя. И то в Нечерноземье хлеба скорее всего хватать не будет. 10 % экспортного зерна — это только в общей сумме много, но на самом деле этого не хватит даже накормить самих крестьян в голодные годы. Отсюда вытекали очень поганые следствия. Без смены системы хозяйствования на земле дальнейший прирост населения может привести когда-нибудь к катастрофическим последствиям. Государство и благотворители в голодные годы помогают значительному количеству районов. Но что будет, если помощь по каким-то причинам не придет? Массовое вымирание населения с массовой эпидемией в очагах? В России сейчас наблюдается один из самых высоких в мире уровней рождаемости. И одновременно огромная детская смертность. Если предпринять серьезные усилия для ее снижения, то рост населения будет еще больше. Как после этого прокормить всех, если Империи еще нужен активный платежный балланс? И что может экспортировать страна в тех объемах, которые она это делает сейчас, если более 80 % населения — крестьяне?

Очевидно, что крестьянину не хватает земли. К тому же землю нужно дать ему в собственность. Вот этот шаг точно приведет к тому, что в крестьянских семьях перестанут делать детей просто для того, чтобы получить от общины больше земли. Ее ведь как ни перераспределяй, но больше ее не становится. Взять землю в Европейской части страны практически негде. Разве что за Уралом земля еще есть. Но вдали от железной дороги крестьянин будет кормить только сам себя, ибо вывоз гужом более 100 верст экономически нецелесообразен. А за Уралом пока всего одна железная дорога — Великий Сибирский путь. Можно, конечно, еще ввести в оборот дополнительные земли в Европейской части страны за счет мелиорации, но где взять денег на такие серьезные проекты? Денег нет. Фактически же желательно снизить высокую рождаемость. Переход от общинного хозяйства к частной собственности на землю среди крестьян вероятно приведет к такому результату. Но не сразу и не быстро. Большие семьи — это в стране правило. Правило хорошее. Замечательное правило, но только если еды хватает всем. А если ее и так не хватает? Часть прироста населения пойдет в промышленность. Но для ее организации тоже нужны огромные деньги по масштабам проблемы. При этом все это население все равно нужно кормить. И для переселения за Урал тоже нужны огромные деньги. То есть везде нужны деньги, которых у страны нет. Вообще-то, конечно, сейчас в Министерстве земледелия и госимуществ разрабатывается какой-то масштабный проект на эту тему, но опять все упирается в деньги. И развитие промышленности тоже упирается в них, ибо на ее продукцию нужен в первую очередь внутренний спрос. А он может быть высоким только у платежеспособного населения. Если же население бедное, то и спрос на продукцию низкий. Вот прям как сейчас. И тогда значительная часть спроса может идти только от казны. Казна же, в свою очередь, для расходов может пользоваться только доходами населения страны и внешними займами. Причем последний путь уже фактически закрыт для страны, ибо кредитов набрали столько, что больше уже брать нельзя. Дальше наступает зависимость от внешних заемщиков. Короче, куда ни кинь, везде клин…