Максимилиан Раин - Внук Донского [оптимизирована обложка]

С братом ещё немного потрепались дружески в предбаннике за бутылью терпкого сурожского вина, сидя в простынях. Его подручники быстро оделись и убрались, повинуясь нетерпеливому жесту своего начальника. Выспрашивал больше он, чем я. Интересовало его практически всё, что творилось за последнее время в этом далёком, затерянным среди болот и дремучих лесов Галиче, хотя город ему определённо не нравился. Прежняя батина столица – златоглавый Звенигород – по его словам, был во стократ лепше. А про Москву даже не стоило упоминать. Не заметил, как втянулся в разговор и рассказал брату о своих приключениях в образе холопа и о побеге из темницы с Фокой, о знакомстве с гудцами. Братец искренно сопереживал моему повествованию и смеялся до колик в животе, когда я описывал барственные замашки своего сообщника.

– Помню его по Звениграду, егда в отроках стрекал [698] Стрекати – побуждать, подскакивать. . На вящшем месте у отича он сидел, – заметил брат и сильно огорчился гибели такого человека. – К се бы его приспел, аще он живый бе.

Рассказал он как в позапрошлом году принял в своём княжестве жену и детей Фоки, бежавших из разорённого разбойниками поместья. Вышегородский удел соседствовал с владениями боярина Плесни. Несколько позже батя конфисковал всю собину Фоки, а его семья так и осталась на попечении моего брата. Он выделил им для проживания и кормления земли и усадьбу.

Решил открыться брату о своём вокняжении и назначении воеводой. Поведал и о взаимоотношениях с Морозовым и с Жеховскими. Обсуждать рождение брата Семёна, остерёгся. Пусть с батей наследственные вопросы сам решает. С батиными ближниками у моих старших братьев в своё время также не сложились отношения. Доверять им мой старший брат категорически не советовал, питая особую ненависть к боярину Морозову. Моё возвышение его нисколько не впечатлило. Показалось, что он где-то даже посочувствовал мне. Конечно, разница есть – княжить в далёкой неосвоенной глуши или в населённых местах.

Дмитрий старшой посоветовал мне назначить на удел толкового волостеля, а самому как можно скорее перебраться в Москву и жить там полноценно. Он с воодушевлением поделился со мной впечатлениями о столичной жизни. Рассказал, как на Спас приезжали фрязины и глуму лицедейску показывали, да мусикию голосили лепо. Поведал о затейливых механикусах из земель немецких, о пышных ярмарках, где продавали ткани и камни переливчатые и тварей неведомых показывали из земель полуденных, персидских да синдских.

Где-то в потоке слов промелькнула мысль, что Москва в скором времени задавит Галич. Я спросил его напрямую:

– Если начнётся война Галича с Москвой, под чьи стяги ты встанешь?

Лицо брательника стало серьёзным. Он глухо произнёс:

– Отичу не премочь [699] Премогати – побеждать, преодолевать. правительницу Софью. За ней стоит могутна Литва.

И грустно добавил:

– Аще Галич не преклонитеся [700] Преклонятися – склоняться, нагибаться, сгибаться. Москве, отич вся собину отщети. И оружие претное ваше, немцы сотворяху, не пособит. Мы с братичем Василем шерт даваша государю Московску служити ему с честием.

– Дураки вы с братом Василием. И дядья ваши тоже. Подлое существо из сына княгини Софьи растёт, весь в матушку-литвинку. Всех своих родственников они оба попытаются на тот свет спровадить. Кого железом, а кого ядом. Да и прежний правитель Московский Василий Дмитриевич не своей смертью помер.

Зря я разорался так. Брат взглянул на меня, как на сумасшедшего. Понять его было не трудно. В княжеских семьях детям с молоком матери прививали жёсткий запрет даже на помыслы об убийстве какого-либо родственника, даже самого дальнего.

– Несмь супостат отичу сея, – мрачно высказался тёзка. – От епископа Ионы свиток ему прилещах. Советуе владыко отичу не прятися с боярином Всеволожем до возвращения митрополита в Москву. Святейший сможе утишити [701] Утишити – успокоить. ерохвоста [702] Ерохвост – задира. .

Под конец встречи брат сам вдруг предложил поучаствовать своим отрядом в военной экспедиции на Чухлому. Сказал, что одного меня оставлять на таком поприще очень опасно. Его два десятка обстрелянных бойцов пришлись бы мне весьма кстати. Я с благодарностью принял помощь.

Отца застал в его рабочем кабинете в окружении дьяков и бумаг. Выпроводив за дверь рядцев, он пожаловался:

– Вельми требен ми боярин Семён. Яко десница [703] Десница – правая рука. у мя отъяша.

– Разве среди твоих бояр и дьяков мало умных людей, способных заменить твоего дворецкого и так же лихо тырить деньги из казны? – опрометчиво возразил ему.

Государь сразу же насупился и буркнул:

– И ты такожде мнишь. Вотще [704] Вотще – напрасно, попусту, тщетно, даром. я тя послал к старшому брату. Иже паки он те рече?

Рассказал государю о состоявшемся разговоре с братом. Посоветовал пойти навстречу намерениям брата посвататься к боровской княжне. В его желании посредством брака прираститься новыми землями не было ничего зазорного. Сам же как-то говорил о своём желании помириться со старшими сыновьями. Вот пусть и мирится. Василию можно будет пообещать новгородское княжение. Государь меня выслушал, скептически кривясь и высказался:

– Инде ты разумом востр еси, инде буий [705] Буий – глупый, дерзкий, безумный. вельми, яко детищ возгривы. Брате тея в зернь зельне пенязь тощит. Подсылы рекоша. Прозакладал мнозе веси. По хороминам соромным порскает, яко пёс шал. Елико сребра ему не даси, вся не впрок.

Странно как-то. Что он ещё хотел вызнать о приехавшем сыне. Мои предложения по информационной войне князь воспринял с бо́льшим интересом. Пришлось рассказать ему байку о Шемякином суде, немного переиначенную. Отец смеялся до слёз над забавными решениями судьи-пройдохи. Потом надумал продолжить выторговывать у меня гудцов. Я сначала вежливо попытался закрыть эту тему. Имелась масса более важных дел. Толпа дьяков томилась в прихожей, ожидая окончания нашего разговора. Под конец я разозлился и высказал всё, что об этом думаю:

– Мироша и Треня для меня – лучшие друзья. Не каждый способен добровольно продать себя в холопы, чтобы только быть вместе со мной. Друзей не продают. Ты, отец, хочешь построить боголепное государство, а дозволяешь продавать безвинные христианские души, будто скотину какую-то. Добро бы врагов иноземных, а то своих же, русичей. Ошибся человек, не рассчитался с долгами. Так у тебя такие законы, что скоро свободных людей в княжестве не останется. Все закупами станут. Даже басурмане своих единоверцев не продают в рабство.

– Зри-тко, яко сын отича родша излаял. Законы ему худыми [706] Худой – плохой, злой. мнятся. Аще рачения промеж вами, тако бы и рекл, – обиженно заворочался князь.