Алексей Живой - Племя равных [litres]

Созданное Гисандром и уже успешно опробованное в битве с персами новое оружие, называвшееся баллистой, вообще могла постичь участь кифары Тимофея из Милета [11] Кифаред Тимофей из Милета настолько хотел сладкозвучия, что к семи прежним струнам натянул еще несколько новых на своем инструменте. За эту дерзость эфоры его наказали. Они отобрали инструмент и устроили ему показательную казнь: прибили кифару к стене в назидание другим. Самого кифареда, к счастью, не казнили, хотя могли. За нарушение традиций Спарты и законов Ликурга смертная казнь применялась часто. . Как и все изобретения в Спарте, создателей которых почти всегда казнили. Ведь все новое запрещалось, а жизнь и смерть должны были идти своим чередом, как и сотни лет назад. Законы Ликурга были написаны на века и до сих пор оставались незыблемы. На страже этих законов и стояли эфоры, возвысившиеся даже над царями. А значит, по неумолимой логике, для того чтобы изменить судьбу Спарты, нужно было бросить вызов самими эфорам. И сделать это мог только тот, кто решился рискнуть своей жизнью и пойти до конца.

Смерть спартанцев не страшила. Они всегда готовы были умереть за родину. Но начать войну со своими соплеменниками для того, чтобы потрясти Спарту, а затем и весь греческий мир отменой заветов Ликурга, – на это были способны не многие из храбрецов. А лишь те, что отважились заглянуть в будущее. И еще те, кто просто любил своего царя и верил ему во всем.

Во главе возникшей буквально за последний год, не без участия Гисандра, тайной силы, стремившейся захватить власть в Спарте, находились только трое – сам царь Леонид, полководец Эвривиад и наварх Гисандр. Точнее, здесь, в Афинах, заметны были только трое, а сколько еще тайных советников, не считая пифия Клеандра, и доброжелателей находилось вокруг царя в войске и в самой Спарте, не знал даже сам Гисандр. Впрочем, как и количество его недоброжелателей, а также противников отмены древних традиций. Одно было ясно, их будет едва ли меньше, чем половина Спарты. Ни Леотихид, ни тем более эфоры, просто так власть не отдадут. А значит, все придется решать силой оружия. Но это не пугало мятежного царя. Ведь Леонид уже давно втайне создавал с помощью Гисандра то самое новое оружие, которое и решил теперь направить против тех, кто был так слеп и не хотел верить в его силу.

Однако недовольство эфорами и двоевластием, несмотря на видимость порядка, росло уже очень давно, и дело было не только в личности самого царя. За Леонидом и его помощниками, готовившими заговор, пошла почти половина армии Лакедемона, бившаяся с ним у Фермопил, при Дельфах и захватившая в итоге Афины. Стоило лишь ему озвучить свою цель. Для многих приверженцев рода Агиадов отдать жизнь за царя было равносильно смерти за Спарту, пусть даже и в борьбе с ее же сыновьями. Эти воины шли за своим царем туда, куда он скажет, и готовы были повернуть свое оружие против его врагов. Или тех, кого он назовет своими врагами. И хотя дом Евприпонтидов был менее популярен в народе, на первом этапе Леонид открыл свои планы лишь части полемархов, в которых был уверен, обозначив дату нападения. Остальные же пока оставались в неведении относительно планов царя.

Часть этой армии, шесть мор под предводительством верных царю полемархов [12] Спартанское войско управлялось царями и полемархами («военными предводителями»), составлявшими штаб войска при царе. Каждый из полемархов командовал морой. Спартанское войско , еще два дня назад также тайно вышла посуху из захваченных Афин в направлении Спарты через узкий перешеек под названием Истм. Сейчас она должна была достичь границ нейтральной Аркадии и вступить в нее, с тем чтобы еще через несколько дней быть на северной границе Спарты одновременно с тайным флотом царя, который подойдет к ее берегам с моря. Войско из трех тысяч спартанцев, по замыслу Леонида, было резервом и отвлекающим маневром одновременно. Основной удар по эфорам и стоявшему за них царю Леотихиду [13] составляли шесть мор. Мора насчитывала около 500 воинов, делилась на четыре лоха, лох – на 2 пентекостерии, а те в свою очередь на 2 эномотии. Лохаг – командир лоха. Пентекостер, соответственно, командир пентекостерии. Эномотия это самое мелкое подразделение, в которое входили от 25 до 36 воинов, связанных взаимной клятвой. Предполагалось, что воины, связанные, кроме общей клятвы верности отечеству, еще и клятвой внутри эномотии, с момента ее принесения считались «кровными братьями» и обязаны были помогать друг другу в любой ситуации. В Спартанской системе власти был не один царь, а сразу два равноправных царских рода, управлявших вместе с эфорами государством, Агиады и Еврипонтиды. Царь Леонид принадлежал к роду Агиадов, царь Леотихид к роду Еврипонтидов. В городе Спарта цари жили не в одном месте, а в разных районах (деревнях) – Агиады в Питане, а Еврипонтиды в Лимнах. Во время военных походов только один царь мог управлять войском, второй должен был оставаться на территории Спарты. из дома Еврипонтидов Леонид задумал, впервые в истории Лакедемона, нанести именно с моря и взял его подготовку на себя.

– Времени у нас мало, – сообщил Гисандру на том же совете Леонид, где кроме них присутствовал только Эвривиад, некогда командовавший объединенным флотом союзников в битве против персов, а теперь вновь вернувшийся по решению царя к командованию наземными силами, – персы под командой Мардония удалились от Афин и зализывают раны, но не ушли из Греции. Они ослаблены, однако еще не оставили попыток пробиться сквозь дельфийские проходы. Через Геллеспонт к ним постоянно подходят подкрепления. И война вскоре продолжится с новой силой. А потому наш удар в сердце Спарты должен быть неожиданным, очень быстрым и смертельным для наших врагов. Второго шанса у нас не будет.

Царь ненадолго замолчал, подошел к выходу из шатра и откинул полог, бросив взгляд на море и видневшийся внизу под холмом полуразрушенный порт Пирей. Главный порт Афин еще кое-где дымился после битвы с персами и недавних пожаров, но уже быстро возвращался к жизни усилиями того же Гисандра. Спартанский наварх разместил здесь почти сотню своих кораблей, из числа захваченных у афинян, а также их команды, которые также были заняты на работах. Шатер царя Леонида располагался на одном из холмов, окаймлявших самую большую гавань. Всего же Пирей, находившийся на обширном полуострове, имел как минимум три гавани. Главной был сам Пирей с несколькими бухтами, которые дополняли гавани Мунихии и Зеи. Две последние служили в основном стоянками для военных кораблей. В центральной же, то есть большой гавани, могли стоять не только военные триеры, но и торговые суда.