Анатолий Дроздов - Лейб-хирург

— Этот гой мудр.

— Потому я его полюбила, — вздохнула Лиза.

— Скажи! — Поляков пристально посмотрел на дочь. — Ты хочешь в Москву, потому что там шляхтич?

— За кого ты меня принимаешь, папа?! — Лиза поджала губы. — Думаешь, буду бегать за ним? Караулить у Кремля? Я Полякова! Мои предки выбились из нищеты, им никто не помогал. У нас не было поместий и фамильных богатств – мы всего добились трудом. Пусть мы не дворяне, но нам есть чем гордиться!

«Умница! — подумал Поляков. — Моя дочь!»

— Хорошо, — сказал вслух, — поезжай. Жить будешь у Натана. Я напишу ему. Брат обрадуется племяннице. Он тебя любит.

— И я его. Дядя Натан добрый, тетя Хая – тоже. Она обожает кормить, — Лиза засмеялась.

— Вот и договорились! — кивнул Поляков. — Иди, собирай вещи. Матери я сам скажу. Поедешь не одна. Тебя будут сопровождать, пока не передадут на руки дяде Натану.

— Спасибо, папа! — Лиза чмокнула отца в щеку и выпорхнула за дверь.

Поляков проводил ее взглядом, затем встал и прошелся по кабинету. «Пусть едет, — решил после раздумий. — Не получится, вернется домой. Если выйдет, в семье Поляковых будет врач. Этот гой прав: времена меняются, и профессия дочке не помешает. К тому же это Москва. Много аристократов, чиновных людей и офицеров, а Лиза красавица. Глядишь, найдет доброго мужа. Не может не найти! Выбирать она умеет. Чуть не отбила жениха у цесаревны. Это ж надо! Кому рассказать – не поверят, — Поляков улыбнулся. — Наша кровь!»

Он вернулся за стол, и некоторое время читал приготовленные секретарем бумаги. Но работа не шла. Мысли крутились вокруг состоявшегося разговора. «Надеюсь, она не станет искать встречи со шляхтичем? — думал Поляков. — Обещать-то она обещала, но чувства к нему не прошли. Это может кончиться плохо. В Кремле не поймут».

Подумав, Поляков пришел к выводу, что опасается зря. Лиза не из тех, кто будет бегать за мужчиной, как собачка за хозяином. Она гордая. Это не исключает, правда, случайной встречи: жить-то будут в одном городе. Но Москва большая, а пути у курсистки и жениха цесаревны разные. Придя к этому выводу, Поляков успокоился. Он не представлял, насколько ошибается…

— Как это понимать, дочь? Мало того, что ты притащила любовника в Москву, так еще поселила его во дворце!

— Он мне не любовник, мама!

— А кто?

— Жених.

— Женихом его могу признать только я.

— Так признай.

— Никогда!

— Успокойся, мама! Давай поговорим, — Ольга указала на кресло. Мария подумала и присела. Дочь устроилась напротив. — Валериан предупреждал, что ты будешь недовольна его появлением во дворце. Что не простишь ему разговора, который состоялся у вас в Минске. Ведь он вынудил тебя поступить вопреки твоему желанию. Монархи такого не терпят.

«А он неглуп», — подумала Мария.

— В ответ я сказала, что у меня умная мать.

— Спасибо! — съязвила Мария. — Польщена.

— Это правда. Давай разберемся. Почему тебе не нравится Валериан?

— Он наглый и беспардонный. Соблазнил мою дочь.

— Никого он не соблазнял. Это я поощряла его на сближение. Сама дала понять, что он мне небезразличен.

— Чем тебя зацепил этот рыжий хам?

— Умом и добротой, любовью и нежностью. А еще полным отсутствием подобострастия.

— Вот это верно. Наглости ему не занимать. Господи, дочка! Вокруг столько мужчин! Красивых, умных, из хороших семей. А ты выбрала обнищавшего шляхтича, из всех достоинств у которого только гонор.

— Ты не права, мама. Достоинств у Валериана много. Скажу больше: такой мужчина на Земле один.

— В тебе говорит чувство, — вздохнула Мария.

— Не совсем. Сейчас кое-что покажу, — Ольга встала, достала из шкафа папку и вернулась в кресло. Извлекла из папки листок и протянула его матери. — Читай!

— Что это? — спросила Мария, взяв бумагу. — Да еще на немецком.

— Могу перевести.

— Сама справлюсь.

Мария впилась глазами в текст. Через минуту удивленно положила листок на широкий подлокотник.

— Учился на философском факультете? Он же врач!

— Это не все, — Ольга протянула ей два листка. — Вот это прошение Довнар-Подляского о зачислении его вольноопределяющимся в полк. А это – его письмо ко мне. Читай, я разрешаю.

— Почерк отличается, — сказала Мария спустя минуту. — Это даже мне видно.

— Я показывала эти листки лучшему графологу, перед этим взяв с него клятву хранить тайну. Его заключение однозначно: писали два разных человека. Между ними нет ничего общего: ни в характере, ни в привычках. Между тем оба текста написаны одной рукой.

— И что это означает?

— В теле Довнар-Подляского живет другой человек.

— С каких пор ты увлекалась мистикой? — всплеснула руками императрица.

— Это не мистика, мама. Недоучившийся студент-философ вдруг превращается во врача. Причем гениального хирурга, умению которого удивляются маститые коллеги. Как можно, не имея медицинского образования, оперировать так, что к тебе ходят учиться? «Хирургический вестник» [5] В реальной истории выходил в России с 1885 года. Позже был переименован в «Русский хирургический архив». публикует статьи Довнар-Подляского о неизвестных ранее операциях. Статьи сопровождают восторженные рецензии опытных врачей. Их немедленно перепечатывают иностранные издания. А ведь автору 24 года. Откуда у него такие познания? Почему вот это, — Ольга взяла прошение Довнар-Подляского, — писал один человек, а письмо мне – другой?

— Как это объясняет он?

— Валериан Витольдович Довнар-Подляский умер от перитонита в лазарете седьмой дивизии. Врач признал его смерть. Тело отнесли в чулан и накрыли простыней. Однако покойник ожил. Но уже не Довнар-Подляским, а Игорем Олеговичем Ивановым, военным врачом из другого мира. Майор медицинской службы Иванов погиб в ходе командировки в Сирию в 2017 году. Непонятным образом его сознание переместилось в тело умершего вольноопределяющегося и воскресило его.

— Он часом не сумасшедший?

— По приезду в Москву я показала его лучшим психиатрам. Вот их заключение. Здоров.

— Мне трудно в это поверить!

— И мне было непросто. Убедили факты. Другого объяснения этому не нахожу, хотя пыталась. Я говорила с Валерианом по пути в Москву и уже здесь. То, что он рассказывает о своем мире, придумать невозможно. На такое не хватит фантазии у сотни писателей.

— Ты можешь это повторить?

— Слушай…

Спустя час.

— Все равно не верю!

— А ты не спеши. Возьми это, — Ольга собрала листки в папку и протянула ее матери. — Посмотри на досуге и подумай. Появятся вопросы – задай их Валериану Витольдовичу. Хоть он на самом деле Иванов, мы договорились звать его по-старому. Прошу только об одном. Подумай, насколько может быть полезен империи этот человек. Он ведь не только врач, хотя сам думает иначе. Его знания настолько обширны, что у меня захватывает дух. Что бы ты ни решила, мама, я от него не отступлюсь. Надо быть дурой, чтобы упустить такое сокровище!