Сергей Протасов - Чужие берега

Время шло, а новых целей все не было. В 06:35 с «Ушакова» и «Сенявина» в узком просвете между петляющими берегами уже показался ушедший почти на три мили вперед, «Жемчуг», находившийся как раз сейчас под обстрелом у самого мыса Мекари. Откуда по нему били, с броненосцев не могли разобрать из-за дыма из его труб, сносимого ветром почти вдоль пролива. Миноносцев Матусевича и вовсе видно не было.

Через несколько минут, когда окончательно обогнули возвышавшиеся один за другим на самой юго-восточной оконечности Хикошимы крутые холмы, слева по курсу показались мачты и трубы нескольких судов, торчавших из-за плоского островка у входа в гавань Симоносеки. Вскоре открылась и вся акватория порта.

Там уже явно похозяйничал «Жемчуг» и скрывшиеся за очередным поворотом пролива эсминцы Матусевича. На рейде дрейфовал, фонтанируя паром из трубы, буксир, а один из пароходов затонул прямо на месте стоянки. Другой, сильно разрушенный, тоже быстро погружался в воду, приткнувшись носом к отмели и заваливаясь набок уже на самой границе гавани. От всех остальных спешно отваливали шлюпки с покидавшими их командами. Огромное количество мелких судов стремилось протиснуться в узкий пролив Косето, между Хикошимой и Хонсю.

У противоположного берега, где продолжал подниматься в небо колоссальный жирный столб дыма, уже начавший терять четкость своих контуров, растягиваемый ветром, скрывалась гавань Модзи, еще не видимая за поворотом береговой черты. В той стороне угадывалось еще несколько дымов явно из пароходных труб.

Сопротивление в Симоносеки все еще не было подавлено окончательно. Среди начинавшихся пожаров на палубах и в надстройках нескольких судов дружно сверкнули вспышки выстрелов, и впереди броненосцев встали всплески от упавших недолетом небольших снарядов. Поскольку никаких береговых укреплений никто так до сих пор и не увидел, батареи среднего калибра левого борта «Ушакова» и «Сенявина», все еще дымивших остатками добиваемых пожаров, сразу открыли огонь по быстро приближавшемуся пароходному ряду. Терпеть обстрел с каких-то купцов Йессен явно не собирался. Но наблюдение по горизонту не ослабляли ни на секунду.

Скоро справа открылась и гавань Модзи, еще совсем недавно плотно заставленная пароходами и парусниками всех размеров. Теперь же она представляла собой настоящее побоище. Сразу бросалось в глаза бурое, уже совершенно бесформенное, облако дыма, висевшее над водой на границе акватории порта и пролива, под которым в толчее волн скакали многочисленные обломки. Правее него находились два больших парохода, один из которых уже лег носом на грунт и валился на левый борт, задирая корму, другой быстро оседал в воду правым боком. На обоих не было ни труб, ни мачт, а надстройки казались свернутыми набок.

Чуть дальше начинал чадно гореть крупный парусный корабль, все мачты которого были повалены на стоявшие между ним и причальной стенкой пароходы. Сами эти пароходы были плотно прижаты друг к другу, густо опутаны остатками такелажа парусника, обрывками его и своего рангоута и обломками легких надстроек, из-за чего тоже имели довольно побитый вид.

Тут и там в гавани виднелись днища еще нескольких небольших судов, перевернутых вверх килем страшной силой, вырвавшейся на волю совсем еще недавно. Большая часть крыш на портовых постройках и ближайших к проливу домах отсутствовала. На уцелевших мачтах удержавшихся на плаву судов развевались обрывки грузового рангоута. К причалам и даже просто к берегу тянулись шлюпки. При появлении броненосцев люди, еще не успевшие спуститься с палуб в стоявшие под бортами лодки, начали просто прыгать в воду.

С «Жемчуга», все еще маневрировавшего среди всплесков выше по проливу, мигал ратьер. Но его сигналы почти все время закрывало дымом. Сигнальщикам едва удавалось разобрать передаваемые им сообщения. В них говорилось о батареях на выходе из пролива, под огнем которых сейчас и находился крейсер. Причина погрома на рейде Модзи не объяснялась. Крейсеру сейчас явно было не до того.

В 06:27 Матусевич уже видел с мостика своего головного эсминца симоносекский рейд. Его шустрые кораблики резво неслись вперед, постоянно работая рулем, так как водные потоки, огибавшие Хикошиму, мотали их как щепки. Гнавшийся за ним брандвахтенный пароход изрядно отстал и парил под огнем «Жемчуга», не видимого теперь за изгибом «кишки» пролива. Судя по всему, «японец» был тяжело поврежден и с трудом управлялся. С эсминцев видели, как он не справился с течением и приткнулся к южному берегу сразу за причалами порта Кокура.

Но он по-прежнему стрелял вдогонку эсминцам, хотя и не точно. Должно быть, его тоже раскачивало достаточно сильным в этом месте течением. Несмотря на множество накрытий, добиться попаданий японским артиллеристам так и не удалось, а вскоре их и вовсе заставили замолчать снаряды нашего крейсера, быстро настигшего свою обездвиженную цель.

Когда обогнули южную оконечность Хикошимы, в нескольких милях впереди слева по курсу даже без бинокля стало возможно разглядеть множество пароходов, стоявших у причалов и на якоре в акватории порта, за островком Ганрюдзима. Поначалу они сливались в сплошную стену серых и черных корпусов, труб, надстроек и густой лес мачт. Флагов видно не было, но по хризантемам на трубах и обвесах мостиков и нарисованным у форштевней глазам дракона было ясно, что если не все, то по крайней мере подавляющее большинство судов японские. Некоторые были под парами, вяло дымя из труб.

Когда подошли к Ганрюдзиме, чуть выше по проливу на его противоположном берегу открылся еще более плотно заставленный пароходами рейд Модзи. К этому времени слева уже была видна вся акватория порта Симоносеки. Оттуда с двух небольших пароходов, стоявших рядом с плавучим доком почти в самом проливе между Хикошимой и Ганрюдзимой, часто замигал сигнальный фонарь, запрашивая позывные. Вероятно, это был вооруженный дозор или что-то в этом роде, охранявшее непосредственно порт, и расположенные за высокой коробкой плавучего дока портовые мастерские. Поднятых на эсминцах Андреевских флагов оттуда, по-видимому, еще не разглядели.

Матусевич приказал ответить, что нуждается в помощи, и продолжил движение, увеличивая скорость и приготовив минные аппараты к выстрелу, начав разворачивать их влево. По мере приближения наши флаги все же узнали. К тому же повернутые минные аппараты не оставили у японцев сомнений, кто перед ними. Но появления русских кораблей, да еще так быстро после начала стрельбы с той стороны Хикошимы, здесь явно не ожидали. Возможно, поэтому огонь открыли с некоторым опозданием. Первые выстрелы прозвучали, только когда эсминцы уже вышли на траверз брандвахты, оказавшись в удобной для стрельбы минами позиции.