Олег Северюхин - Ваше благородие

Я также доложил, что танк является прекрасной мишенью, возвышающейся на десять метров на любой местности, и будет уничтожен вторым выстрелом из любой полевой пушки, а потерявшие центровку колеса из-за поломки или повреждения спиц, сомнутся как японский зонтик.

Я уважаю труды профессора Жуковского и его племянников, но им лучше сосредоточиться на вопросах авиации, так как в этом вопросе наша страна отстаёт. Ещё я предлагаю найти хорошего конструктора, который построит действительно перспективный тип бронированной машины, и я развернул рисунок танка Т-34, указав его примерные тактико-технические данные.

— Господин поручик, а вам знаком проект гениального конструктора Александра Пороховщикова? — задал вопрос один из генералов, членов комитета.

— Так точно, Ваше превосходительство, — ответил я, — эта модель полезна тем, что она выявила многие недостатки, которых нет в представленном мною прототипе. Индивидуальный "вездеход", который застревает в неглубоком снегу и буксует в грязи, не сможет сыграть в современной войне существенной роли, разве что только для развлечения находящихся на позиции нижних чинов. Я бы ещё предложил сделать стальные кирасы для штурмовых подразделений, которые будут прорывать оборону противника и снабдить всех солдат стальными шлемами с забралами, то есть второй защитной пластинкой, которая наверняка защитит от попадания пули в голову солдата. И времени на это мало. Япония аннексировала Корею, ущемив наши интересы на Дальнем Востоке. На Балканах Черногория объявила себя независимым королевством, выйдя из сферы влияния Австро-Венгрии. В Копенгагене прошёл Конгресс Второго Интернационала, который объединяет социал-демократов, пытающихся превратить любую войну в социалистическую революцию. А России нужна победоносная война, чтобы поразить врагов внешних и внутренних.

Я сделал наклон головы в сторону председательствующего, показывая, что доклад окончен.

Сначала была тишина, потом моему выступлению поаплодировали. Чего-то я часто стал получать аплодисменты. А это всё потому, что в школе хорошо учился, в училище тоже и старался читать как можно больше книг, утоляя всё возрастающий интерес к новым знаниям.

Мой доклад не остался без внимания. Полковник Иноземцев стал генерал-майором и руководителем научно-технического отдела, а мне был присвоен чин штабс-капитана с назначением на должность старшего консультанта в этом отделе и выделен отдельный кабинет.

С МН мы отпраздновали моё повышение.

— За будущего генерала, — засмеялась жена и сказала, — никогда не думала, что смогу стать генеральшей.

МН устроилась младшим врачом-интерном в Мариинскую больницу и стала готовиться к экзамену на врача. В свободное время мы гуляли по городу, ходили в театры и вообще старались быть в курсе светской жизни столицы.

Мой кабинет стал быстро заполняться технической документацией с прожектами всего и вся, а изобретатели осаждали мой кабинет. Пришлось взять технического помощника старшего писаря Терентьева Христофора Ивановича, который делал опись прожектов, и я по этой описи разбирался, что первостепенно, а что маловажно.

Проект царь-танка забраковали окончательно и в нынешней истории уже не будет встречи конструктора с ЕИВ и их игрушек с деревянной моделью танка. Зато я познакомился с профессором Жуковским лично.

Его превосходительство действительный статский советник Жуковский Николай Егорович по приезду в Петербург пожаловали ко мне в кабинет лично при полном параде в вицмундире со звездой ордена Станислава первой степени и орденом Святого Владимира третьей степени на шее.

— Милостивый государь, — грозно начал он, — прошу объясниться по поводу того оскорбления, которое вы нанесли мне на заседании ВУК с разбором проекта царь-танка.

Вот они круги по воде. Прав был Козьма Прутков, когда сказал своё незабвенное: бросая в воду кирпичи, считайте круги ими производимые, иначе ваше занятие будет пустым времяпровождением. У меня ещё на следующую неделю назначена встреча с полковником Фёдоровым, изобретателем автомата.

Я быстро встал, предложил профессору Жуковскому стул и отправил помощника в буфет за двумя стаканами хорошего чая с бутербродами. В буфете меня знали и никогда и ни в чём не отказывали, зная мою щепетильности в уплате всех долгов.

— Ваше превосходительство, — сказал я, — искренне рад личной встрече Вами и поверьте мне, я никогда не допускал оскорбительных высказываний в адрес светила российской науки и родоначальника аэродинамики, которая ещё принесёт такую славу, о которой не догадываются наши современники. Авиация — это освоение безбрежного воздушного океана, и я верю, что скоро аэропланы всех систем будут бороздить небо, перевозя пассажиров и грузы и во всём этом будет чувствоваться рука профессора Жуковского и его учеников.

А тут и помощник мой поспел с подносиком с чаем и записочкой со стоимостью всего на нём.

— Ваше превосходительство, — начал я, но был остановлен профессором, — господин штабс-капитан, называйте меня просто по имени-отчеству. — Хорошо, Николай Егорович, грядёт большая война, в которой будут участвовать почти все страны мира. Если нам удастся избежать её, то это будет благом, а если избежать не удастся, то нам нужно воевать, чтобы победить решительным ударом и натиском наших войск. А для этого потребуется помощь авиации. Военной авиации. Что вы скажете по поводу аэродинамики вот такой формы самолёта-истребителя и бомбардировщика, — и я нарисовал самолёт, который можно было бы назвать и "Лавочкиным", "Яковлевым", "Фоккером", "Мессершмиттом", "Харрикейном" и "Аэрокоброй".

— Так-так, позвольте взглянуть, — и Жуковский взял мой листок бумаги. — Интересная компоновка летательного аппарата. А какое у него покрытие?

— Покрытие может быть любым, — сказал я, — от пропитанного лаком перкаля до тонкого листового алюминия. А вот это вид самолёта с фронта, а это сверху, — и я быстро нарисовал схему. Для специалиста это сразу понятно, в чём тут дело. — Инженеры Микулин и Стечкин специалисты по двигателям и могли бы создать двигатели для этих самолётов, которые будут развивать скорость до шестисот километров в час.

— Э, батенька, — погрозил мне пальцем профессор, — таких скоростей человечество достигнет не раньше, чем через сто лет, но попробовать нужно.

— Николай Егорович, — спросил я, — а вы не рассматривали вопрос подъёмной силы несущего винта для создания летательного аппарата вертикального взлёта и посадки.

— Как это подъёмной силы несущего винта? — спросил профессор. — У винта есть тянущая и толкающая способность.

— Правильно, — согласился я, — при горизонтальном полете так и происходит. Но когда летательный аппарат летит вертикально вверх, то включается подъёмная сила винта, создающая разрежение воздуха сверху и уплотнение воздуха снизу. Лопасть винта — это то же самое крыло. Представьте, что у летательного аппарата нет крыльев, но сверху на валу мотора установлены четыре крыла-лопасти, создающие подъёмную силу и поднимающие аппарат в воздух, — и я нарисовал схему вертолёта.