Владислав Конюшевский - Иной вариант: Иной вариант. Главный день [сборник litres]

Лешка, похоже, заинтересовался, но до конца не впечатлился:

– А остальное? Не ракетное вооружение? Только про автоматы АК не говори. Тут мы впереди планеты всей… А вот, к примеру, те же беспилотники? У Израиля закупаем, так ведь?

– Вот хрен тебе во все рыло! Извини, Мария… Просто когда встал этот вопрос, наши производители хотели втюхать армии БПЛА, которые были хуже и дороже импортных. Армия отказалась и купила полтора десятка еврейских аппаратов. Об этом во всех СМИ шумиха была. А вот то, что российские предприниматели быстренько сориентировались и тут же предоставили аналоги, по качеству такие же, а по цене дешевле, об этом средства массовой информации промолчали. И что именно российские БПЛА были приняты на вооружение, тоже молчок!

– Хорошо… может быть, насчет армии ты и прав. А как быть с тем, что доля с продаж нефти и газа составляет более семидесяти процентов от общего экспорта? Это ли не «нефтяная игла»?

– И фиг ли? Мы на ней уже полвека сидим как минимум. Чего тебя вдруг именно сейчас накрыло?

– А то, что доля нефтяного экспорта постоянно растет! Во времена Союза это было около пятидесяти процентов, а теперь – на двадцать процентов выше!

Я удивился.

– Да-а? – Потом замолк, немного подумал, прикинул и резюмировал: – Надо же! Не думал, что Россия промышленных товаров экспортирует больше, чем СССР.

Леха покрутил пальцем у виска:

– Ты что, совсем сбрендил? При чем тут промышленные товары? Их доля как раз уменьшилась!

– Сам дурак! Вот возьми и посчитай. Сколько там при Союзе нефть стоила?

Собеседник на секунду задумался, глянул в лежащий на столе блокнотик и выдал:

– Около двадцати долларов за баррель.

– О! И доля ее продаж составляла пятьдесят процентов от всего экспорта. Значит, половина нефть с газом, половина – все остальное. Но теперь-то нефть стоит сто баксов! В пять раз дороже. А товары за это же время подорожали максимум в полтора-два раза. Вот и прикинь пропорцию. Выходит, имея семьдесят процентов дохода от продажи сырья, РЕАЛЬНО всего прочего мы продаем даже несколько больше, чем во времена Союза. Получается, иголка-то – уменьшилась!

А потом, выдержав многозначительную паузу, я зловредно поинтересовался:

– И если бы минсырье стоило штуку баксов, то ты бы взвыл о том, что мы вообще ничего не производим, так как доля остальных товаров составила менее процента от всех доходов? А стой оно один доллар, ты бы скакал от радости и говорил, что Россия наконец-то стала промышленной державой, так как процент экспорта товаров вырос до охрененных величин? Щаз! И то и другое явная фигня, так как на самом деле у нас уже со времен Брежнева ничего не меняется.

Ванин от этих слов крякнул, закурил, раздраженно схватил листок бумаги и на пару минут углубился в расчеты. Результатов он не обнародовал, но лицо имел весьма удивленное и даже несколько раздосадованное. А так как Лешка был человеком стойким, то скептически посмотрел на меня и решил зайти с другой стороны:

– Но общее обнищание ты отрицать не будешь?

Я задумчиво почесал нос:

– Обнищание? Хм, ты в Юрьево давно был? Ах, недавно. Ну и как? Согласись – маленький, заштатный городишко, коих в России тысячи. Но обрати внимание: каждый второй житель там с сотовым телефоном, каждый пятый на личной машине, у всех в домах холодильники, телевизоры и куча другой техники. Думаешь, это все от нищеты? Угу… По таиландским да турецким курортам, видно, тоже от безденежья катаются? Да так, что бедные сарацины аж фигеют от размаха российских «нищих»! А сколько у нас гастарбайтеров? Не находишь это несколько противоречивым – ехать на заработки к нищим? Так что, прежде чем повторять чьи-то глупости, сам оглядись и подумай.

Алексей фыркнул:

– Ты еще Россию с Кенией сравни, и тогда получится, что мы здесь как сыр в масле катаемся!

Пожав плечами, ответил:

– Зачем? Все действительно познается в сравнении, только голосить о нищенстве у нас точно причин нет. Я вообще никогда не мог понять эту странную тягу к самоунижению. Да, живем хуже, чем на Западе. Но гораздо лучше, чем на Востоке или Юге. Хотя были все шансы скатиться до их уровня. А твое отношение к окружающей действительности мне сильно напоминает анекдот… или притчу, уж как посмотреть. Это когда стоит мужик и ругается – дескать, на работе все козлы, дома все плохо, родственники – подонки, страна вообще – в дупе. А за его плечом ангел, записывая произносимые слова, удивленно пожимает плечами и говорит: «Интересно, почему этот человек всегда заказывает одно и то же?»

Ванин от подобного пассажа опешил, хмыкнул, посмотрел на жену и протянул:

– Да ты, я погляжу – ярый оптимист!

– Скорее – реалист. Ты не думай, меня ведь тоже многое не устраивает. Очень многое. Но какие есть варианты? Революцию устроить? Это вряд ли. И именно потому, что люди у нас вовсе не нищие и им есть что терять. Не поддержат. То есть в комфортных, компьютерно-форумных баталиях или флэшмобах, выдаваемых за марши протеста, все будут «за», но реально – не поддержат. Да и крови в этом случае много прольется. Но самое главное, нет никакой гарантии, что станет лучше. А вот превратиться в подобие какой-нибудь Колумбии или Мозамбика – есть. И еще какой!

– Так что же, предлагаешь сидеть сложа руки и тихо вымирать?

Цыкнув зубом, ответил:

– Пока вымираю лишь я. И то лишь потому, что не женат. А вот ты остаешься при своих. И если еще одного ребенка заведете, то персонально Ванины будут не вымирать, а прогрессировать. Поэтому все в твоих руках. Вернее, не в руках, а…

В этот момент Мария фыркнула и перетянула меня по спине полотенцем, а я, рассмеявшись, подытожил:

– Короче – не паникуй раньше времени! Русские под игом сколько лет были, и ничего. Не потеряли способность к сопротивлению. А тут: второе поколение или третье, какая разница? Когда станет действительно плохо, мы ведь любого в землю закатаем! И своих князей, и чужих. У нас на генном уровне прошит «бунт, бессмысленный и беспощадный». Так что если действительно приспичит, нам на этот бунт подняться – только подпоясаться!

Ванин на мои слова лишь согласно ухмыльнулся и потянулся за чайником, а я тихо перевел дух. Фу-ух, вроде получилось. А то меня воинственный дьякон сильно напряг. Ведь этот парень еще в своем мире морально дозрел не просто для борьбы, а для вооруженной борьбы. То есть психологически уже был готов убивать за отстаивание своих идеалов. Убивать всех, кого считал врагами. Это, чтобы вы знали – очень серьезно. Но, попав к нам, Лешка «поплыл» от увиденного и, расслабившись, впал в эйфорию. Зато потом, когда начал вникать и разбираться, что к чему, на него накатило, как на старые дрожжи. А в таком состоянии экстремистски настроенный человек может сотворить что угодно. Вплоть до начала отстрела чиновников, виновных в том, что кажущийся рай оказался совсем уж не райским. Нет, приведенный пример – это, конечно, крайность, но любая засветка (даже простая антиправительственная риторика на форумах) уже совсем не гут. Поэтому надо было или срочно его эвакуировать, чтобы дров не наломал и всех нас не спалил, или сбивать остроту проблемы. А так как он мне нужен именно здесь, пришлось активно ездить по ушам. Кажется, вышло неплохо, и поставленной цели я добился. Тем более что формально в моих словах изъяна не было. Для их проверки достаточно просто пройтись по улице или сделать несложный расчет на калькуляторе. В общем – не подкопаешься! Поэтому Алексей критическую информацию воспринял нормально и теперь будет реагировать на всё гораздо спокойнее. Чего, собственно говоря, и требовалось.