Павел Кучер - Апокриф Блокады

— Хорошо. И что произошло на самом деле?

— С середины сентября, на глазах, жизнь пошла вразнос, словно в идиотской "комедии абсурда"… В многомиллионном (перенаселенном из-за наплыва беженцев) Ленинграде — разом отключили все домашние телефоны… Лопались водопроводные трубы… Гасло электричество… Останавилось движение трамваев и троллейбусов… Постоянно снижались и без того мизерные нормы выдачи продовольствия… Ослабевшие жители падали прямо на ходу, смертность подпрыгнула в сотни раз… Всякая подготовка к холодной и голодной "зиме в окружении" — демонстративно прекратилась!

— Но, "отцы города" не сидели сложа руки? На фоне хозяйственной разрухи наверняка происходило что-то другое?

— Точно! Мучительно подыхающий мегаполис трясло в истерике "патриотического шоу", достойном "детских садистских анекдотов". Чего стоят "Военно-спортивные соревнования районных постов Всевобуча" 9 ноября (!), включавшие пяти километровый переход "на быстроту и выносливость", с метанием гранат, преодолением препятствий на маршруте и со штыковым боем на финише.

— Это, когда народ уже с трудом на ногах стоял, после более чем месяца питания по норме "400 граммов хлеба — для рабочего и 200 граммов — для служащих и иждивенцев"? — господи, раньше сопоставить такое, мне и в голову бы не пришло… А ведь знала…

— Согласна… "Забавы для дистрофиков на свежем воздухе". Победитель — кандидат на срочную госпитализацию… Потерявших сознание "спортсменов" собирают с земли вдоль трассы пробега сердобольные зеваки… Древний Рим и гладиаторы… Пир во время чумы…

— Скорее — натужная попытка скомпенсировать обильными зрелищами отсутствие хлеба…

— Не смешно… — жуткая правда, во всей красе, — Там и тогда действительно, можно было помешаться — сплошные конкурсы композиторов, пышные премьеры в театрах, концерты, выставки, розыгрыши лотерей, презентации красочных книг и художественных альбомов… Ко дню 7 ноября 1941 года ленинградские оранжереи приготовили десятки тысяч хризантем и других цветов… И так далее, примерно в том же духе весь конец 1941 года… На фоне краха коммунального хозяйства, бомбежек и обстрелов…

— Осталось выяснить — кто выпустил на улицы погибающего Ленинграда толпы клоунов? И куда внезапно подевались лучшие в Союзе ССР инженеры и рабочие, то есть — единственные люди, способные обеспечить нормальное функционирование городского хозяйства в условиях жестокой военной осады?

— Известно куда… Они ушли добровольцами, в народное ополчение… А потом — в наступление на Синявино…

— Констатируем! Сотни тысяч слабо обученных военному делу и, вдобавок, ослабевших от недоедания высококвалифицированных специалистов разом оторвали от работ по подготовке города к зиме и уличным боям, вместо этого — отправив на немецкие пулеметы, в качестве "пушечного мяса"… А теперь — сопоставляем сроки. Решение немедленно, практически без подготовки и плана, бросить в безнадежное наступление народное ополчение Ленинграда, приняли 16 октября 1941 года не случайно. Как и датированное тем же числом (!) решение бодяжить целлюлозным наполнителем ленинградский хлеб. Причина имелась очень веская. Что-то там серьезное стряслось, этим днем, но только в Москве?

— Э-э-э… — дата памятная, кажется, даже видела передачу по телевизору, — Ой… Большая московская паника?

— Умница! — голос в голове, как наяву, — Именно поэтому, и сам Жданов, и Кузнецов — "сраные социки"…

Когда после долгих размышлений в голове складываются кусочки очередной интересной "головоломки", это обычно вызывает чувство радостного облегчения. Не тот случай… Вместо облегчения — стыд и злость. На себя, на весь мир и… на Володю, равнодушно глядящего с экрана… Обидно, когда узнаешь, что "Деда Мороза не бывает". Всю сознательную жизнь мне рассказывали про Блокаду, как про героический подвиг народа под мудрым руководством партии и правительства… Скрепя сердце, удалось признать, что руководство оказалось не особенно мудрым. А теперь — рассыпались последние иллюзии в его уме. Сама себя разубедила. Обалдеть…

— Дошло? — невидимый собеседник беспощаден, это его отражение во мне самой и прятаться бесполезно…

— Что именно?

— Когда "верхи не могут, а низы не хотят" — наступает революционная ситуация… Проще говоря — "власть валяется под ногами" и подбирать её не спешат. Очень горячо… Попытка экстренной эвакуации правительства из Москвы 16 октября 1941 года показала, что в СССР возникает двоевластие… Регулярная армия — в панике бежит, — злой смешок невидимого собеседника прозвучал в ушах, как выстрел, — Ну, хорошо, "отступает, согласно приказу"… Партийно-хозяйственный аппарат… пускай, "выезжает к новому месту службы". Ополченцы — самовольно остаются, потому, что в родном городе они готовы сражаться за каждый дом… И? Москва оказывается в открытой оппозиции к официальному руководству страны, подобно мятежному Кронштадту, сравнительно недавно бунтовавшему под лозунгом "за Советы без коммунистов". Сталин такую перспективу вовремя просчитал и моментально отменил всякие телодвижения в сторону востока. Приказал стоять насмерть и отбиваться до последнего.

— "Любое государство — есть угнетение. Рабочие обязаны бороться даже против советского государства — и в то же время беречь его, как зеницу ока…" Сам дедушка Ленин сказал! Думаешь, Питер собирались сдать?

— Жданов, в 1941 году, по табели советской партийной иерархии — второй человек после Сталина… Сдать Ленинград без приказа — невозможно. Но, немцы-то спрашивать не будут… Оставаться в охваченном штурмом городе — тоже невозможно. Эвакуация давно подготовлена. Примерно так, в 1942 году, вывезли на самолетах и подводных лодках военное и партийное руководство из осажденного Севастополя… Брошенная командирами, почти стотысячная группировка советских войск, тогда не продержалась и нескольких суток… Разница в том, что такого опыта осенью 1941 года ещё нет. Зато, ярко вспоминаются октябрь 1917 года и Парижская коммуна. Представь сама — ленинградское начальство сбежало, а ополченцы город не сдают… Политический кризис!

— Всесильное государство больше, чем врагов, впервые за 20 лет, испугалось своих собственных граждан?

— Что бы культурно уморить несколько миллионов горожан — совершенно не обязательно их открыто расстреливать. Достаточно, накануне отопительного сезона, срочно мобилизовать в армию и послать на смерть всего десять тысяч городских сантехников… А вместо хлеба начать выдавать по карточкам "имитатор пищи", — мне опять послышался смешок. К черному юмору у Володи давняя любовь, — Причем, можно оставить обреченным, в качестве утешения, тысяч пятьдесят "совершенно незаменимых" поэтов и артистов столичных театров, что бы они профессионально ездили загибающемуся от голода и холода "мирняку" по мозгам… А для верности — достать пропагандой "на дому". Приемники-то изъяли, но полмиллиона проводных радиоточек, во всех квартирах Ленинграда, обеспечивают 100 % охват целевой аудитории. Голодные люди доверчивы и внушаемы. Главное, не допустить помех этому плану извне…