Павел Кучер - Афинская ночь

— Примерно… А какая проблема?

— Проблема в том, что, с точки зрения полковника Смирнова — разница таки есть… Причем, очень большая…

— В смысле — полковник на побегушках у сержанта? — каудильо хмыкнул, — Да ерунда! Он же умный мужик… — с трудом подавила язвительное хмыканье. Пусть каудильо — реальный пофигист. Но Смирнову — от этого не легче.

— Перейдем к Леночке, — извилистый палец завхоза обличительно уперся в угол дивана, — Каким местом, вы, извините, думали, сочиняя свою боевую пропаганду? — поднятая за угол переплета многострадальная книжица повисла в воздухе, — Не скажу, что это плохо. Смело назову ваш памфлет гениальным… Но, что должен решить Смирнов?

— Я писала честный ликбез "для нижних чинов", — Ленка обижено надула губы, — А у полковника — обязана быть своя голова на плечах. Галина совершенно не умеет выражаться популярно. Пришлось помогать. Ведь получилось?

— Несомненно! — тон завхоза наполнился сарказмом, — Цитирую навскидку! Мы здесь — единственные "красные" и поэтому всех порвем на хрен! Да здравствует военный коммунизм! И так далее. Попробуйте, на досуге, своими словами переписать "Скотный двор" Оруэлла, в стиле "Вредных советов" Григория Остера… Получится не менее изумительно… Я в вас верю!

— Напрасно передергиваете, — филологиню явно зацепило, — Пацанов, ещё со школы накручивали, что "красный проект" — это обязательно Гулаг. Угрюмый концлагерь, подавление прав и свобод… крошечная пайка баланды и самая большая совковая лопата для уборки снега на Крайнем Севере… С детства ненавижу любые "мозговые блоки"!

— А, по-вашему, правда жизни — точно посередине?

— А на самом деле, правда зависит от точки зрения. Англичане, например, совершенно откровенно признают, что "Рассказы южных морей" ("South Sea Tales") Джека Лондона (написаны в 1908–1909 годах, впервые изданы в 1911 году) и "Колымские рассказы" Варлама Шаламова (написаны в 1954-60 годах, изданы "Посевом" в 1972 году) — про одно и то же. Только у Шаламова — "вид из барака для зеков", а у Лондона — "панорама с высоты пулеметной вышки". Лично я убеждена, что западло держать солдат "срочников" в положении осужденных. Равноправие — рулез!

— Другими словами, всему офицерскому корпусу экспедиции намекнули, что рядовые перестали отдавать им честь — навсегда? И общая столовая, где отсутствует разделение по чинам и званиям — теперь тоже навсегда?

— Не вижу особой трагедии.

— Теперь вопрос к Галочке… — указующий перст развернулся в мою сторону, — Чисто для просвещения здесь собравшихся… и ради демонстрации научного типа мышления… Мускус, что вам преподнесли, очень дорогой?

— Я уже докладывала… — к чему он клонит? — По рыночным ценам XVII века, в Юго-Восточной Азии — 150 граммов кабарожьей струи потянут, не менее чем, на полкило золотого эквивалента. Более чем приличная сумма.

— Предположим, поставлена задача радикально увеличить наши золотовалютные резервы. Ведь мускус — это разновидность валюты, а чай с перцем у китайцев нам таки покупать придется. Ваши действия? — химик спрашивает у химика, ха…

— Ну, если до производства симметричного тринитротолуола (он же тротил) тоннами — дело дойдет не скоро (хотя, судя по событиям, мы и не такое сумеем отчебучить… наверное…), то сколько-то "толуольного" или там "ксилольного" искусственного мускуса — сварить гораздо проще. Технология-то практически одинаковая — нитрование ароматических углеводородов… Знатоки, конечно, разберут разницу, но для сельской местности — прокатит…

— Вячеслав, вы догадываетесь, на что я намекаю?

— Даже односторонняя связь с "Большой Землей" — важный символ и "статусная цацка". Как минимум, на уровне "кремлевской вертушки" в СССР. А профессор Радек, когда всерьез приперло, смастерил свой "межпространственный передатчик" буквально "из мусора на коленках"… — Соколов, как всегда, мыслит крайне логично… — Кстати, хорошо понимаю Смирнова. Внезапно узнав о попытке сигналить "через мою голову и без моего ведома" — я бы тоже взбеленился. Но именно меня — Радек предупредил…

— Когда старые "символы власти и общественного положения" теряют цену — вместе с ними, для некоторых, пропадает смысл самой жизни. Такие люди становятся опасны для окружающих, — похоже на цитату. Ленка, цедит слова сквозь зубы, а сама — напряжена, как пружина… Не понимаю…

Когда на тебя, молча и не сговариваясь, разом пялятся в упор сразу трое не совсем посторонних людей — это капитально сбивает мысли. Да, я знаю, что не умею владеть лицом… Да, некоторые соображения именно на этот случай у меня имеются… Только, зачем сразу давить морально? Спросите по-человечески, я сама отвечу…

— Галочка ещё не готова к чистосердечному признанию… — Лев Абрамович ханжески вздыхает, — Тогда, я пока продолжу… Как вы думаете, Вячеслав, какую цель преследовала команда Ельцина, когда, в декабре 1990 года, на базе разрозненных аварийных служб, был поспешно сколочен Российский Корпус Спасателей?

— Катастрофы тогда шли одна за другой… ну, и ждали всяких событий, конечно… — мне кажется, или затронутая тема ему неприятна?

— Для участия, в которых, заранее, тишком создавалось абсолютно независимое от руководства СССР, мобильное и оснащенное по последнему слову техники военизированное формирование? Причем, в отличие от армии — поголовно укомплектованное не подловатыми карьеристами, а храбрыми и мотивированными энтузиастами своего дела?

— И это — тоже было… — каудильо слегка пригорюнился, — А кто же тогда знал? Сказано "спасать и разгребать" — мы тут как тут. Армейцы — частенько отмазывались, а РКС гоняли — только в путь… Считай, каждую дырку нами затыкали…

— И когда "бардаком" объявили последнюю попытку сохранить Советскую власть — ваш Шойгу поддержал вооруженный мятеж Ельцина… Причем, вы все — безоговорочно подчинились алкашу-заговорщику…

— Не совсем так! Вот представьте — возникло опасное безобразие. Кто его развел — не моего ума дело. Я просто привык по работе — любой бардак давить.

— Хорошо, а представьте, что на стороне Верховного Совета РСФСР, в октябре 1993 года, выступила армия…

— Слушайте… — Соколов непроизвольно сжал кулаки, — Я вас уважаю, но не надо пустопорожних фантазий! Никуда бы они не выступили… Они, в августе 91-го — сидели и дрожали. И в декабре 91-го — сидели и дрожали. И в октябре 93-го, точно так же — сидели и дрожали… За свои звания… за свою карьеру… за свою жирную пенсию в 45 лет… Пока мы пахали как проклятые. Ясно?

— Прекрасно сказано! — воодушевился завхоз, — Я придерживаюсь того же мнения… Общался, знаете ли, "по служебной линии". Во время ГКЧП мы все московские телефоны оборвали… Что там у вас? Как в столице? А нам в ответ — "сидим и ждем приказа…" На всех уровнях подчинения, до которых сумели дозвониться… Ощущаете разницу?