Павел Кучер - Афинская ночь

— Мотив "деньги и дети в Лондоне", тысячу… или шестьсот лет назад — смехотворен.

— Правильно! Поэтому на "титулование" в далеком Цареграде — князья плевали. Зато церковь — предлагала работающую "технологию управления". И драгоценный "Мандат Неба" на правление. Основа "монотеизма", его "ноу-хау" — это вера населения в сакральность любой существующей власти.

— Поясните…

— В современном мире, "статус" — категория публичная. В выпусках СNN всё видно. До электронных и печатных СМИ "статус" формировался на месте. Глашатаями на площадях. Никто никому не расскажет, что властители мира отвели родному князиньке льготное место "под шконкой возле параши".

— Согласен…

— Но, у себя в "бантустане", при условии регулярной оплаты услуг "экспатов", князь будет проходить по категории — "помазанник божий". А лучше быть первым в деревне, чем последним в городе… Цену за "святую крышу" — византийцы назначили конскую. Так ведь дело того стоило! Если до "крещения" — вопросами подчиненности на Руси рулила бесконечная резня и каждый перец, способный собрать дружину — претендовал на высшую власть в стране, то после тянулись лишь вялые "усобицы". В новой ситуации появился арбитр, которого нельзя принудить "узаконить" очередного узурпатора силой.

— Кроме того, христианами-мирянами удобно управлять. Посты, "промывание мозгов"…

— Убедили.

— Перефразируя сказанное — "Можно вывезти Ванька из Пердуновки, но Пердуновку из него выбить невозможно!" — сверкнул остроумием говорящий ящик, — Наша публика даже идею коммунизма попыталась переформатировать в знакомую с детства "пирамиду божественной власти". Во главе с собой.

— Любой социальный проект можно переделать в религию, — надула губы филологиня, — Достаточно, что бы в обществе сохранялась достаточная прослойка "верунов". Или — в руководстве…

— Связь?

— Те кто делали Революцию, штурмовали небо. Но их последыши — захотели чувствовать себя богами на земле. Всерьез. Представьте! Начальники из блокадного Ленинграда — получили высшую власть над жизнью и смертью миллионов людей… Звездный час карьеры! А тут, какие-то инженеришки с учеными — вздумали их поучать, как надо управлять "массой"… Посмели подавать небожителям советы, как надо спасать осажденный город и заранее списанный в "потери", планово вымирающий "проблемный электорат"… Сверхнаглость, не?

— Вертится на языке…

— "Заговор ученых", — пожала плечами Ленка, — Другими словами — святотатство. Увы.

— Что это знание нам дает?

— Рабочую модель поведения в остро экстремальной обстановке природных "вертикалов" и "горизонталов". В первом случае, неизбежно — получается "мегафилиал перевала Дятлова". Попытки заставить "всех остальных" выполнять приказы одного "вождя". И бешеная драка между "претендентами" на эту роль. Всеми средствами. Насмерть. Судя по всему, в блокадном Ленинграде, Жданов — никакого другого "вероятного сценария" не ожидал. Отчего — беспощадно всех самозванных "советчиков" давил. Примерно те же соображения, как мне кажется, — Ленка притворно вздохнула, — движут Смирновым. От вопиющей анархии и вседозволенности (свободы творчества) у него изрядно накренилась крыша. То, что бардак, рабочая атмосфера для "умников-горизонталов" — он теоретически знает (не дурак, совсем не дурак!), но вот поверить душой — не может.

— Рвутся наружу "мозговые блоки"?

— Угу… Других начальников на его уровне — в России нет. Вымерли, как мамонты, ещё при раннем Брежневе.

— "Этика скотов" рулит! — подключился селектор, — Символ веры — "Мы самые умные, потому, что главные…" Остается пол шага до введения новой религии. Возможно, поначалу "светской".

— А во втором случае? — нахмурился каудильо.

— В блокадном Ленинграде не получилось, — резюмировала филологиня, — Исторически, в подобных ситуациях обычно вспыхивает бунт, начинающий эру "прямой демократии", когда рушатся все сословные, возрастные и религиозные барьеры, а с богами — начинают обращаться "как с людьми"…

— Но, могло получиться? — спрашивает не меня, а смотрит на нас обоих. Кто первый?

— Сомневаюсь! — огорошила собрание московская нахалка, — Среда давит. А столичное население всегда подвергается жесткому отбору "на лояльность начальству". Представляете результат?

— Кое-что слышал… — хитрит или деликатничает?

— Про эвакуированных из Ленинграда ученых и инженеров, основавших в Сибири новые города и научно-исследовательские центры — слышали все. Хотя там было "активное меньшинство". Зато впечатление простого населения от основной массы эвакуированных в 1942 году "блокадников" — скорее непотребное, — она манерно закатила глаза к потолку, — "Ленинградцы хуже жидов! Они всё делают по блату и помогают только своим…" Это — мнение про относительно приличных людей, переживших первую блокадную зиму. Когда наиболее "проблемный" электорат, совместными усилиями НКВД, армии, школьных учителей, врачей, спекулянтов с "черного рынка" и "подставных уголовников" — удалось оперативно упокоить…

Каудильо, стоически хранивший молчание, медленно выпустил из легких долго удерживаемый там воздух…

— Мне не нравится ваш тон… — помолчав, добавил, — Мне не нравится, что меня водят за нос, как мальчишку… Что за сюрпризы у вас там припасены, в "домашних заготовках"?

— Это не у нас… — встречно оскорбилась внучка секретного академика, — Это вы сейчас популярно объяснили, что такое "беженцы в тылу врага", если планируется "Blitzkrieg". Я позволила себе самые очевидные выводы.

— Опыт Блокады уникален! — ощетинился главный начальник, — Такой транспортной связности, как в ХХ веке — человечество никогда не знало. С побочными эффектами от избыточной мобильности "мирняка" — оно столкнулось впервые!

— Знало! — отрезала Ленка, — Просто давно было… — и добавила уже спокойнее, — Кризис Бронзы — тому пример.

— ???

— Всё повторяется. Иногда — на новом технологическом уровне… через тысячи лет. Потому, что люди — те же.

— А транспортная связность?

— Самые катастрофические последствия Кризис Бронзы оставил в самом технически продвинутом и наиболее развитом регионе мира — бассейне Средиземного моря и примыкающем к нему Плодородном Полумесяце. По причине пресловутой и уже тогда превосходной "транспортной связности". Первая эпоха Глобализации…

Она потянулась к своей кружке с остатками "эликсира" и одним глотком допила остатки.

— Вот не смотрите на меня зверообразно. На самом деле — всё наглядненько…

— От какой сырости?

— Был у нас не особо популярный советский историк — Юрий Викторович Андреев… Ленинградец, ребенком пережил первую блокадную зиму. Потом, всю жизнь интересовался "цивилизационными кризисами" культур в разных стадиях "индустриала". Очень глубоко копал периоды Поздней Бронзы, Железной Революции и Античности.