Павел Кучер - Афинская ночь

— Поскольку всё-всё-всё записывал в особой тетради (с пронумерованными листами и прошнурованной гербовой печатью) специально обученный человек, — эхом отозвалась Ленка, — Часто — негласно, по памяти, — кстати, подтверждаю. Подобных "материалов", в наших "спецхранах" — по сей день необозримые залежи… Магнитофонов ещё толком не было, а записей разговоров — сколько угодно.

— Вот-вот, — в свою очередь поддакнул завхоз, — Для государства — описанный метод непрерывной фиксации "текущей информации" о работе руководства — оказался исключительно полезным. Так сказать, "учет и контроль"… Но для самих руководителей, особенно среднего и высшего звена — он превратился в форменный "собачий ошейник". Кто бы, что бы и кому бы ни сказал — для "системы" тайной более не является. Какой-то сплошной непрерывный "Дом-2"… И хоть застрелись!

— С какой стати?

— При описанном порядке — "персональная ответственность" перестает быть пустым звуком и фигурой речи. В случае "косяка" или ЧП — любое "служебное расследование" из тягомотного опроса свидетелей превращается в заурядную техническую процедуру. Открываем тетрадочки и читаем… Кто высказал мысль, в чьем присутствии она прозвучала, кому её поручили исполнять и почему не…

— Кучеряво люди жили! — Соколов не стал скрывать восхищения, — Зато мы… сейчас…

— Зря завидуете, — грустно улыбнулся завхоз, — В реале — такой порядок всегда вел и по сей день приводит к жутким межличностным конфликтам. Смертельные враги — возникают просто "на счет раз"… Примерно так, — он изобразил уморительно трагическую физиономию, — А-а-а-а! Все эти ваши "гениальные изобретатели" — те ещё сволочи! Они — кидают идеи, а нам — доводить их до ума. И хорошо, если одну! Ненавижу! Кто вообще разрешил всяким безбашенным соплякам первыми открывать рот в присутствии уважаемых людей?! У нас же — "каждое слово под запись"! Поломать систему тотального стенографирования производственных и хозяйственных обсуждений уровня выше директорской "планерки", Хрущев смог только в середине 50-х годов. После "опускания" органов государственной безопасности с уровня "министерства" до "комитета"…

Увидеть на лице Соколова улыбку последнее время удается редко. Не та обстановка. Наверное, главной врачице нашей Базы везет на это дело чаще, но вот и я сподобилась… А хорошо он улыбается. Заразительно…

— У меня вопрос! — ораторы молчать, начальство думать изволит, — Про "производственный опыт" — вроде понял. Объясните, каким образом Сахарову удавалось заставить подчиняться других людей? У него "харизма" никакая! Ведь человек совершенно не умел "подать себя" или понравиться окружающим. На вид и по поведению — "полное чмо". Причем, обнаглевшее… Или, там — какой-то страшный секрет?

— Данный "секрет" вы и сами знаете… — чуть-чуть погреюсь в лучах чужого хорошего настроения. Своё, ни к черту, — Были простые солдаты-срочники, потом — бригадиры, потом — вдруг (!) стали офицеры… Формальность, но на многих действует. На "рангово озабоченных" — как выстрел. Называется — "делегирование особых полномочий".

— Каких? — выдохнул каудильо, — У нас — понятно. За спиной этих солдатиков — стою я… Даже не Смирнов, он — был категорически против присвоения рядовым офицерских званий. За профессора Радека — дружно подписались "научники" с "инженерами"… А кто ворожил Сахарову?

— Кто надо! — поймав грозный взгляд завхоза, Ленка опять вцепилась зубами в многострадальный кулак…

— Как бы это описать? — Лев Абрамович возвел глаза к низкому потолку "модуля", — Когда, в 1953 году, в возрасте 32 лет, Сахарова избирали сразу действительным членом Академии наук, (перепрыгивая через звание члена-корреспондента) — представлявший его академик Курчатов заявил: "Этот человек сделал для обороны нашей Родины больше, чем мы все, здесь присутствующие". В результате — Сахаров стал самым молодым ученым, когда-либо избиранным в Академию наук СССР. Тогда это — только видимая вершина айсберга. Однако, академикам рекомендации Курчатова хватило.

— Ы-ы-ы! — страстно застонала от желания подключиться к просвещению начальства Ленка… — Можно я?!

— Что-то происходило не так? — удивился завхоз.

— Всё было не так! — Ленка по мальчишески вытерла мокрый кулак о штаны, — Помните, в 1980 году Сахарова выслали в Горький, лишив всех наград и званий? Всё провели строго по закону! От звания трижды Героя Социалистического Труда и орденов — его освободили указом Президиума Верховного Совета СССР. Званий лауреата Сталинской и Ленинской премий — лишили постановлением Совета Министров СССР. Не подкопаться. Хорошо, что ещё не додумались высчитать сумму из пенсии…

— Это даже я помню, — удивился каудильо, — Говорят, что хотели лишить и звания академика, но вроде бы уперлась рогом Академия Наук и не вышло. Инцидент потом преподносили, как яркое доказательство "моральной честности" и гражданского мужества советских ученых.

— Вот! — почти простонала Ленка, — В чем и главная фишка! На самом деле, АН СССР — сущий гадюшник. Дед разное про них рассказывал… Короче, эти самые "ученые" заранее были согласны абсолютно на всё! Хоть Политбюро анус вылизать. И очень хотели лишить Сахарова звания академика… Даже пытались… Но, не смогли!

— К-х-м-м… — оказывается, при всей хваленой "еврейской мудрости", Лев Абрамович — тоже не в курсе.

— Я вам уже говорила, что поздний Советский Союз — это сверхмощная бюрократическая машина? Правила прохождения приказов о "снятии", "присвоении" и "назначении" — святы и нерушимы. Как в армии… Кто имеет право лишить человека звания? Только тот, кто его присвоил… Ну, или равный по званию и должности начальник. Никак иначе! Хоть в узел завяжись… Понимаете?!

— Не особенно…

— Звание академика было присвоено Сахарову в 1947 году, личным приказом Сталина, когда тот был ещё простым аспирантом. Стоило поднять бумажки, как оказалось, что в 1980-м отменить давний сталинский приказ, во всем Союзе СССР имеет право только один человек. Персонально "дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев". И — никто кроме него… В итоге — вопрос замяли. А теперь — врут…

— А разве так можно? — кажется, Ленке удалось нашего каудильо сильно озадачить, — То есть, я понимаю, что официальное звание академика, для вчерашнего студента своеобразный "личный мандат вождя", как в Гражданскую. Наверное, тогда нехилый способ поднять авторитет, Но, закон…

— "Это — Советская власть, бэби!" — ожил завхоз, — Сиречь — высшая форма развития самодержавия. Она имеет право на всё.

Соколов что-то понял. Во всяком случае — сам так решил. Прямо в воздухе повеяло… А вот так смотреть на меня — не надо. Я — женщина "в положении", у меня может выкидыш случиться…