Павел Кучер - Афинская ночь

— Да песец ему! — отозвался селектор, — Хорошо, расскажу, как было в реальности… Маршал, в силу пунктика об "особой избранности", постоянно вступал в конфликты с окружающим миром. Например, в 1975 году, вышла на экраны картина "Они сражались за Родину" по роману Шолохова. Сразу пошли письма и звонки в инстанции: "почему, в фильме про войну, нет ни одного генерала?!". А время было — ещё то… Из редакций — пер сплошной поток "генеральской прозы". На киноэкранах — сплошные генералы, из теплых штабов храбро орущие в телефонную трубку — "Я приказываю стоять насмерть!"…

— Дедушка говорил, — вклинилась в паузу филологиня, — что смотреть "генеральские" фильмы — тоже надо. Это удобный способ понять, как воспринимает реальность "штабная сволочь".

— Так вот, — ожил селектор, — Гречко — генеральский вопль негодования поддержал и поднял "вопрос" на самом верху. И нарвался… Дорогой Леонид Ильич не всю жизнь просидел в высоких кабинетах. Он ведь, — селектор хрюкнул, — вроде вас, Вячеслав — "технарь". Не "кадровый офицер", а обычный "пиджак". Стал командиром после лейтенантских курсов. Причем, всю войну прошел "от звонка до звонка". На переднем крае и в самых гиблых местах. Тянул лямку, как все. Обижался на задержки с присвоением очередного звания. Занимая генеральские должности — он до конца 1944 года он оставался полковником… Но, терпел… И вот, настал миг торжества. Если высокопоставленные жалобщики видели в нем "такого же, как мы генерала" — то жестоко ошиблись. На всю страну грозно прозвучало — "Войну выиграли не генералы, её выиграли полковники!" После чего опальный фильм "Они сражались за Родину" с триумфом прошел по экранам отечественных кинотеатров.

— Это намек? — осведомился Соколов.

— Он самый… Для "кадрового генерала" Гречко, честно воевавший "пиджак" Брежнев — был и оставался "дешевым расходником". Наглым выскочкой, капризом судьбы занесенным на самый верх. Точно так же, учтите, к вам относится Смирнов… Примерно так, смотрели на "бесноватого ефрейтора" немецкие военачальники. Сделать ничего было нельзя… Назревала дальнейшая эскалация конфликта. На следующий год, в процессе обсуждения вопроса о присвоении генсеку звания маршала — Гречко пошел на обострение: "Брежнева в маршалы? Только через мой труп!" Взыграло ретивое. Зря он такое фронтовику-окопнику ляпнул… Через несколько дней — далеко не старому и ещё крепкому министру обороны СССР — пришлось срочно и загадочно помереть… А впечатлившемуся его безвременной кончиной "генеральскому лобби" — глубоко засунуть болтливые языки в задницы… Другого обращения — "вертикалы" не понимают!

— По-моему, вы товарища Брежнева задним числом демонизируете… — это каудильо зря.

— Нисколько! — радостно захрипел "говорящий ящик", — Дорогой Леонид Ильич не сразу стал добродушным и косноязычным маразматиком, каким его помнят по телевизионным выступлениям конца 70-х годов. В расцвете лет — это образцовый головорез "осназа" (руки по плечи в крови, а ноги — по яйца). Например, в июне 1941, Брежнев начальник "отряда особого назначения" Военного совета (мать, мать, мать!) целого Южного фронта. Численность подразделения — 600 человек. Все — добровольцы. Их вооружение — "автоматическое оружие, снабженное устройствами бесшумной и беспламенной стрельбы, с индивидуальной (!) подгонкой". Назначение отряда — "действия на коммуникациях в тылу противника". Читай — война без правил, море огня и горы трупов. Приятели у будущего генсека подстать. Дяденька, которому Брежнев напрямую подчинялся — живая легенда. Начальник разведки Южного фронта — Александр Филиппович Васильев. Разведчик и военный дипломат, кадровый сотрудник Главного разведывательного управления генштаба РККА и — личный секретарь-референт Сталина по военно-дипломатическим вопросам. После войны — представитель СССР в Военно-штабном комитете ООН (и один из отцов-основателей войск ООН). В "осназе" тогда тусили крутые мужики. Только с июля по сентябрь 1941 года — Брежнев трижды (!) представлен Васильевым к ордену Красного знамени и все три раза — "не утвержден"… "В связи с неоднократными дисциплинарными взысканиями, за грубость по отношению к вышестоящим командирам и политработникам". В предвоенных "абверовских списках", по состоянию на май 1941 года — наш Леонид Ильич упоминается среди лиц "особо опасных" и "подлежащих немедленному уничтожению"… "Сталинские молокососы" — все же прорвались к власти… Но, слишком поздно. Уже потерявшими задор стариками. И не справились… Короче, Гречко — сдуру нарвался. Тупо не прокумекал своим "селюковским" межушным ганглием, что для кадра с биографией Брежнева, тихо убить нехорошего человека — как высморкаться…

— Предлагаете вынести Смирнову приговор "расстрелять условно"? — хмыкнул Соколов.

— Можете ему вообще ничего не говорить, — пожала плечами Ленка, — Пускай сам себя накручивает. Если повезет — сляжет с инфарктом… Говорю, вы не понимаете сословной психологии! Та речь "по трансляции"… Ну, что после казни майора Логинова… По моему, и её — вполне достаточно.

— Коли так, то с какого бодуна этот поц кинулся с пистолетом на штурм "мавзолея"? — пробурчал себе под нос Лев Абрамович, — Сидел бы себе тихонько в уголке и не отсвечивал…

— Эт-то, как раз очевидно… — парировал селектор, — Клиенту — померещился шанс!

— А ещё, подвели инстинкты! — решительно продолжила филологиня, — Выражаясь феней — "щипаный фазан почуял хату без смотрящего и попер в бугры на голом базаре…" — м-м-дя, контакт с мокрушником Варнаковым заметно обогатил у барышни словарный запас, — "… на правильной зоне — ему бы, до конца дней из-под шконки кукарекать… Но и по новым понятиям — здоровья пассажиру осталось на один чих…"

— Кстати, — почему-то заинтересовался каудильо, — это что ещё за "новые понятия"?

Филологиня с завхозом переглянулись, говорящий ящик деликатно хмыкнул. Любопытно…

— Обычно, — Ленка непринужденно сменила уголовный лексикон на общечеловеческий, — в руководство успешнее всего выбиваются те, кто тратит силы не на самообразование, а на карьерные игры. Действует принцип Питера: "в нормальной иерархической системе каждый получает возможность подняться до уровня своей некомпетентности". Но, если жизнь с каждым днем всё хуже и нет писаных инструкций — выгодней стать альтруистом. В местах заключения отсутствует "пирамидальная иерархия" — там всем заправляет этакая сеть из "авторитетов". Это называется — "правильная зона". Если шишку за колючей проволокой держат администрация и назначаемые ею активисты — получается "красная зона".

— Гибрид между военизированной организацией ФСИН — с одной стороны решетки и неким подобием самоуправления — с другой… — кивнул каудильо, — Знакомо. Только… "правильная зона" по фене — "черная".