Павел Кучер - Магам земли не нужны

— ???

— Промышленное производство "синтетического меда" из древесной целлюлозы в Третьем Рейхе началось ещё в 30-х годах и нарастало всю войну. Какая-то информация о немецкой технологии — в советской научной среде циркулировала. Наши занялись работами в этом направлении поздно. Первые успешные опыты по получению химически чистой глюкозы из природной древесины "в непрерывном цикле" — это работы московской группы Одинцова в 1939 году и ленинградской группы Лебедева в 1940 году. Те и другие — были немедленно засекречены. Возможно, это помогло разработчикам выжить. А вот немцы, в войну — подняли головы слишком высоко. Если честно — прыгнули выше головы. И за это — получили по башке со страшной силой… А все их работающие заводы по производству "синтетического меда", после 1945 года — были срочно демонтированы и больше — нигде никогда не всплыли. Потому, что низ-зя…

— ???

— Провозглашение окруженного немцами Ленинграда "островом коммунизма" — не только подрывало самые основы существования социалистического государственного строя. Любой успех попытки создания там "продовольственной автономии" — означал переход крупного мегаполиса на принципиально новый технологический уклад. И перелом хода мировой истории, на фоне которого, вся Вторая Мировая война — это так, "детский крик на лужайке". Вот её и задавили…

— Мне кажется, — зябко поежился каудильо, — первоначальный "руководящий ляп" — все таки можно было переиграть. Пусть не в ноябре, так в декабре. Сами писали, что питание глюкозой, в отличие от твердой пищи — позволяет выхаживать даже дистрофиков… Это резко снизило бы смертность зимой 41-го года. Пускай с запозданием, но — вот технология, вот — забота о ленинградцах, вот вам съедобная глюкоза… вместо неперевариваемого человеческим желудком мусора из "блокадной пайки".

— Палево! — после долгого молчания подал голос Плотников, — Моментально возник бы вопрос — с хрена ли это не сделали сразу, а "гениально озарились" только уже уморив сотни тысяч? Учитывая военную обстановку и крутой нрав отца народов — потребовались бы "козлы отпущения"… Из числа "неприкасаемых". Власть — не может ошибаться. Если допущен "косяк" такого масштаба — то это вредители или вражьи шпионы. И кого ими назначать, когда всех, кого надо и так давно уже пустили в распыл? Не сам же Жданов придумал настолько эпичный трындец? Ему бы лично образования не хватило…

— А вот на эти вопросы я вам ответить могу, — общественность покосилась на меня, — Дело в бумажках (ковыряла тему). Предложения об организации производства еды, а не "пайки смерти" — в первые дни и недели Блокады подавали в избытке. Причем, не устно (прорваться на прием к вождям было невозможно), а в письменной форме. По всем правилам делопроизводства с заверенной копией. При любом "разборе полетов", по поводу "блокадного гладомора" — все эти бумажки разом превратились бы в убойный "компромат". Гроб с музыкой, как минимум для всего высшего руководства Ленинграда. Берия тоже был в курсе. Скорее всего — и кто-то ещё. Что сказали бы дознаватели? "Уроды, с самого начала всё понимали, но специально убили медленной голодной смертью миллионы советских людей!" Скандал…

— Так ведь выкрутились?

— Угу. В конце 1941 года, когда город уже был завален трупами — начальство приняло решение опередить события. Авторов самых толковых предложений — начали искать и арестовывать, как вредителей. После чего — обвинять в шпионаже (что давало основания для обыска с целью изъятия всех компрометирующих государство бумажек). Ну, и быстренько расстреливать "без вины виноватых". Война всё спишет!

— "Хорошо смеется тот, кто стреляет последним… А что бы выстрелить последним — надо стрелять первым…" — процитировала Ленка цитату из перлов любимого папой генерала Лебедя.

— Политика? Точнее — карьеризм и борьба амбиций? Сам не могу, но и другим не дам.

— Естественно!

— Тогда — с политикой завязываем. Объясняйте технику. Главнее меня тут никого нет.

Предложение заманчивое. Настолько, что снова попить водички захотелось. Уже давно выдохшейся… Снова воскресли в памяти Володя, обшарпанная ведомственная гостиница в Северодвинске и наш ночной разговор о возможности за несколько "приемных" минут как-то объяснить высоким властям хотя бы элементарные понятия о кризисных пищевых технологиях… В блокадном Ленинграде — не вышло.

— Лев Абрамович, у меня просьба. Если начну выражаться непонятно для обыкновенных людей — дайте знак. Я эту границу плохо ощущаю. Привыкла к общению с коллегами по специальности…

— Галочка, вы таки себя недооцениваете! — обласкал, эх-х-х.

— Начнем с беглого перечисления основных принципов нового технологического уклада:

1. Он делает ненужными знания и технологии, на которых держался предыдущий уклад.

2. Он использует сырьё, энергию и материалы, которые до него — считались мусором.

3. Он отменяет сложившуюся систему разделения труда и, как результат — саму власть.

— О причинах Кризиса Бронзы — мы с вами уже увлекательно поговорили в прошлый раз.

— Там — базисом общественного устройства был доступ к металлам и боевому оружию. С переходом от медных сплавов к железу, оружие подешевело в десятки раз и стало доступным всем. Мало никому не показалось. В нашем случае — разговор о смене технологического уклада производства пищи. А конкретно — самой так сказать "массивной" составляющей ежедневного пайка. Его "калорийной" части.

— Коллективное производство еды, в Позднем Неолите постепенно заменившее охоту и собирательство — стало, в итоге, кормовой базой для зарождения государства. Социального паразита, порабощающего людей за счет разделения труда, изъятия и централизованного распределения ресурсов.

— Можно сказать и так, — в некоторых отношениях Ленка умница, схватывает на лету, — Если не трудно — сделайте хронометраж. Интересно, во сколько минут я сейчас уложусь?

— Запись, в любом случае, ведется, — пожала плечами филологиня, — Но, если надо…

— Как говорится (простите за краткое отступление от основной темы дискуссии) — напоминаю некоторые общеизвестные в узких кругах, на начало 40-х годов ХХ века, исторические факты:

Калория — есть количество тепла, нужное для нагревания одного грамма воды на один градус Цельсия. Термин "калория" (по латыни calor — тепло) ввел в оборот французский химик Николя Клеман-Дезорм. Во французских словарях он появился в 1842 году. Первый "калориметр" (прибор для измерения теплоты) изобрели столетием раньше. Английский химик Джозеф Блэк с его помощью определил теплоемкости разных веществ, скрытую теплоту плавления льда и испарения воды… Методикой Блэка — воспользовались французские ученые Антуан Лоран Лавуазье и Пьер Симон Лаплас. Уже в 1780 году они начали свою знаменитую серию калориметрических экспериментов. В том числе — замахнулись на святое. Постулат "виталистов" о непознаваемости хода жизненных процессов. Первый калориметр — был ледяным. Внутреннюю полую камеру, куда помещали тепловыделяющий объект (например, живого зверька) окружала рубашка, заполненной льдом или снегом. Та, в свою очередь, была окружена воздушной теплоизоляцией, чтобы лед не плавился от внешнего нагрева. Теплота от естественной жизнедеятельности организма внутри калориметра — нагревала и плавила лед. Талую воду, стекавшую из рубашки в мерный сосуд, по окончании опыта — взвешивали и таким образом — определяли выделившуюся теплоту в единицу времени. По итогам многочисленных опытов Лавуазье высказал мысль, что дыхание животного — подобно горению свечи, за счет которого в организме поддерживается необходимый запас тепла и впервые связал три важнейшие функции живого организма — дыхание, питание и транспирацию (испарение воды). Примерно с тех пор, в научной среде, потихоньку заговорили о том, что пища в живом организме — как-то сгорает.