Михаил Антонов - Парамирик, или последний интеллигент

Слава богу, что хоть в больницу в конце концов определили, а то Кононенко вообще рассказывал невероятные ужасы, как его знакомого вот так же осенью сбили на шоссе, а потом вместо больницы завезли в тихое место да и бросили в кустах, где несчастный и скончался, причем не от травмы совсем, а от переохлаждения. Замерз просто-напросто.

Потом педагоги согласовали, кто пойдет проведать коллегу, когда его переведут из реанимации в обычную палату, да заодно уговорили кассиршу выдать причитающуюся Юрию Андреевичу зарплату его жене.

Но больше всех переживал о несчастье c литератором завмастерской Крутояров: ну зачем он отдал Брянцеву долг, все равно тому деньги не пригодились.

Открыв глаза, Брянцев осмотрелся, не подымая головы с подушки. Увидел немного: окружающая обстановка подсказывала, что он скорее всего в больничной палате. По крайней мере, приборы у его изголовья больше всего походили на медицинские. Да и по состоянию здоровья ему явно не помешало бы полечиться.

Сначала мысли разбредались в разные стороны, но потом ему удалось собрать их в одну кучу. "Итак, он – Брянцев Юрий Андреевич, преподаватель литературы в Приборостроительном колледже, добропорядочный семьянин, отец двоих детей, находится в больнице.

Вопрос: как он сюда попал?"

И наш герой попытался что-нибудь вспомнить. Но память подсказывала что-то не то. То он отчетливо, до очень мелких деталей, вдруг вспоминал собственную учебу в университете, то лица детей и жены, то задумчивые физиономии студентов на экзамене, а то образы коллег по преподавательскому труду. Все это перемежалось какими-то случайными воспоминаниями. В общем, с памятью было не все в порядке.

Почувствовав усталость, Юрий Андреевич закрыл глаза, и тут, словно наяву, он увидел еще одно лицо: красивая, высокая, темноволосая, нет, светловолосая женщина! Она? Она! Что-то связанное с ней! Но что? Как же ее зовут? Что-то с сочетанием "ал". Алла? Нет! Валя, Галя? Нет, что-то не так, похоже, но не так. В то же время вместе с ее образом вдруг всплыло: Джованьоли. А причем тут, собствено говоря, этот почти забытый итальянский писатель?

Юрий у него и читал единственно что "Спартака", да и то в юности.

Ну точно Спартак! У него же возлюбленная была, ее звали… Валерия! И эту красавицу тоже зовут Валерией. Надо же, вспомнил! Да еще таким странным способом – короче говоря, достал правое ухо левой рукой.

Умственные усилия окончательно утомили Брянцева. Он сначала полежал, стараясь ни о чем не думать, и вскоре заснул. Он не видел, как в палату вошла медсестра и сделала ему один за другим три укола. И если после первого тело его еще встрепенулось, то на последующие уколы оно не откликнулось ни одним движением.

На следующий день Юрий Андреевич очнулся посвежевшим и значительно окрепшим. Он пошевелил руками и ногами – вроде, все на месте. Опять те же приборы у изголовья, тот же потолок – больница, однако! И тут Брянцев вспомнил все окончательно.

После того, как он вышел из здания колледжа, его сбила машина. Вернее не сбила, а толкнула. Он попытался пройти между двумя припаркованными автомобилями и один из них ни с того ни с сего вдруг сдал назад и сбил его с ног. Удивленный этим Брянцев не успел даже подняться и отряхнуться, как к нему быстро подошли двое.

Он хотел было спросить у них, что собственно происходит, но осекся. Один из них был невысокий крепыш с черной бородкой и в темных очках. Сразу вспомнилось предупреждение Валерии, и даже возникла легкая злость на нее – навела-таки на неприятности. А уж то, что ничего хорошего его не ждет, можно было понять по выражению лица здоровяка, сопровождавшего бородача.

Невысокий склонился к Брянцеву и глянул на него поверх темных очков. Глаза у него были карие!

— Ну, здравствуй, дружок! — произнес он с ехидной ласковостью. — Вот мы и встретились. Только не надо смотреть на меня букой. Сейчас я отведу тебя туда, где ты еще никогда не был.

И он протянул к лицу Юрия руку в нитяной перчатке. Резкий неприятный запах ударил в нос. Закружилась голова. Все! Что было дальше Брянцев не знал. Запах – это было последнее, что он запомнил.

Еще раз оглядевшись Юрий Андреевич задался вопросом, где же он все-таки находится. Встал с кровати – голова уже не кружилась, подошел к двери. Подергал – закрыто. Тогда он направился к окну и раздвинул шторы. За двойными рамами и фигурной решеткой он увидел: залитые солнцем подворья частных домишек и, чуть подальше, пару строившихся многоэтажек. Судя по нераспустившейся еще листве, грязи и жалким остаткам снега на воле продолжалась весна.

Значит, он проболел, если можно так сказать, не очень долго. Но сколько?!

Ответы на некоторые из этих вопросов он узнал довольно быстро. За спиной его открылась дверь и на пороге появилась медсестра. Ничего ему не говоря, она положила на стул синий спортивный костюм с иностранной надписью на куртке и сразу же вышла. Стоявший у окна в одних трусах Брянцев понял, что это для него. Оделся – все оказалось по размеру. Он не успел еще соскучиться после визита медработницы, как снова открылась дверь и в палату вошли четверо мужчин в белых халатах.

Никого из них Юрий не знал. Хотя, нет, он узнал одного – это был тот самый коренастый бородач, который давал ему нюхать ядовитую гадость. Наш герой насторожился.

— Ну как он вам? — спросил кареглазый злодей.

— Класс! — ответил ему самый молодой и высокий. — Точная копия. Если бы я не знал, что вы привезли его из Казахстана, то подумал бы, что это – Брянцев.

Они говорили о горемычном литератора так, словно он не имел ушей или был неодушевленным предметом.

— В больничных документах он проходит как Григорий Новиков, бомж родом из Казахстана. Но ощущает он себя Брянцевым, и охотно откликается на имя Юрий Андреевич. С помощью новейшей техники мы с Рувимом Исаевичем закачали ему мемограмму "нашего дорогого друга", и теперь он считает себя именно Брянцевым. Кроме того, господа, после немалых моих трудов у него и отпечатки пальцев идентичны брянцевским – я проверял. Дорого обошлось, но лично убедился. Так что не забудьте, сеньоры, включить это в счет, сообшил бородач.

"Бред какой-то! — подумал Юрий Андреевич. — Какой Казахстан, какая мемограмма? Отпечатки пальцев какие-то! Что он плетет?"

Но вслух ничего не возразил.

— Вы хотите сказать, что он пройдет даже дактилоскопическую экспертизу? — поинтересовался стоявший чуть обособленно третий гость, высокий блондин среднего возраста и благородной наружности.

— Да, — подтвердил бородатый.

— И, соответственно, сможет попасть в…?

Куда он сможет попасть, Юрий Андреевич не понял.

— Да. Только от этого мало толку. Наш экземпляр ни хрена там не сможет сделать.