Михаил Антонов - Парамирик, или последний интеллигент

После этой фразы нашему парамирику стало ясно, что он видит перед собой хозяина жилища – Глеба Горина.

— Здравствуй, Глеб, — поприветствовал его МА. — Ты уже вернулся…

— Глебушка, привет! Ты мне нужен, — ласково произнесла Валерия. — У меня к тебе дело…

— Эти люди – злодеи, — начал было финансист Брянцев.

Поскольку все заговорили одновременно, то получился небольшой базар. Поэтому Горин поднял руку и, добившись тишины, сказал:

— Говори ты, МА. Как самый умный. Остальные выскажутся потом.

Речь математика я приводить не буду, поскольку она окажется кратким и несколько искаженным пересказом всей этой необыкновенной истории. МА довольно обстоятельно объяснил наличие второго Юрия Брянцева на этой планете и причины его появления в их измерении. Всех приключений парамирика он, конечно же, не знал, но довольно правдоподобно объяснил ход интриг вокруг его персоны. Он честно признался, что хотел сдать преподавателя литературы в аренду одному богатому предпринимателю для каких-то важных дел.

Скоее всего афер. Но после того, как математик узнал, что на местного Брянцева устроили охоту и выяснил, что за адвокатом Николаем Ивановичем стоит известный авторитет Крутояров, попытавшийся его кинуть, то он постарался выправить положение и отправить чужого Брянцева обратно.

— Ну ты не очень-то спешил, — недовольно высказался Горин. Ты же, наверное, не знаешь, что чуланчик я в последнее время использую для переходов и возвращений, поскольку он оказался в зоне проникновения и из него без проблем можно попасть сразу в шесть миров. Я его переоборудовал и поставил там технику, с помощью которой можно прослушивать весь дом. Как раз вот для таких случаев, когда возвращаешься, а в доме незваные гости. Так что я слышал большую часть ваших разговоров. И про то, что ты предлагал отправить в иной мир вот этого гражданина.

— Было. Было, Глеб, — признался математик. — Уж больно велико было искушение иметь своего собственного, карманного миллионера, обязанного своим богатством тебе. Но этот Юрий Андреевич оказался на удивление порядочным, нравственно неподкупным человеком. Он отказался играть такую роль. А ведь ты сам был согласен со мной, что нам нужны деньги, большие деньги для продолжения исследований. Вот я попытался найти их с помощью относительно честного способа.

— С помощью подмены – честный способ?

— Я только доставлял его сюда, а как его собирался использовать Николай Иванович – не мое дело. Другой бы на месте Брянцева, наоборот бы, развернулся себе на пользу – пожил бы в роскоши на халяву, а этот…

— Все равно, вся история пахнет изрядным криминалом. Вы украли человека, — настаивал Глеб.

— Мы его вернем. И сразу собирались вернуть. По крайней мере, такой был уговор с адвокатом. За это время мы избавили Юрия Андреевича от близорукости и вставили ему зубы. Разве это ничего не стоит? Кроме того именно мы спасли его от бандитов. А еще помогли бомжу Грише Новикову. Его избили какие-то парни, а мы определили его в больницу, где он уже поправляется. А в нашем мире, его бы и на порог госпиталя без страховки не пустили, так бы он и подох на своей лавочке. Это тоже можно поставить нам в заслугу. И естественно, как только мы отправим гостя домой, я готов отпустить и этого Брянцева. Зачем он нам? Сразу отпустить его нельзя.

Чего доброго, он наведет сюда полицию.

— А что ты скажешь про угнанный "уазик", на котором вы увезли литератора?

— Угон был формальным, — басом встрял Сашок. — Мы договорились с владельцем, что покатаемся и разобьем машину, а он получит страховку. Хозяин умудрился застраховать автомобиль за порядочные деньги сразу в двух компаниях.

— Кругом жулье! — подвел итог Горин. — Вот что, МА, я решил, что никаких исследований больше не будет. Я закрываю эту тему.

— Почему?

— Потому что слишком много посвященных становится. Все все знают, кому надо и кому не надо. Я возвращаюсь из командировки и в своей комнате вижу пристегнутого наручниками к стулу человека.

Не кажется тебе, что это слишком. Больше я трансмиркатером не занимаюсь. Все.

— Не глупи, — недовольно сказал математик.

— Я уже отобрал прибор у Леры. Она тоже хотела кого-то покатать. И ты катаешь туда-сюда Белого и посторонних людей. К сожалению, я не могу отобрать его у тебя. Но зато я изьял все кроки с зонами проникновения и уничтожил все маяки. Так что, если ты хочешь путешествовать по мирам, то действуй, только на свой страх и риск.

— Но в этом был и мой труд! — возмутился МА.

— Я согласен с тобой, — спокойно сообщил физик, — но я вижу, что наше изобретение выходит из-под нашего контроля. И поэтому прекращаю сотрудничество. Мало того, я хочу сообщить тебе, что эмигрирую отсюда.

— Ага, в Америку?! — высказал предположение математик.

— Нет, в иной мир.

МА только присвистнул.

— Я нашел мир, который мне больше по душе.

— Это там тебя так нарядили? — иронично поинтересовался МА. словно зэка.

— Да, там я – зэк.

И, видя всеобщее удивление, Горин продолжил.

— Я нашел еще один мир вроде нашего и вашего.

Последнее слово относилось к литератору Брянцеву.

— До 45-го года он абсолютно идентичен нашему, как и миру откуда наш гость, а вот потом следуют различия. Ну, например, Иосиф Виссарионович прожил не до 53-го года, как у нас, а до 57-го. И власть перешла после него не к Хрущову, а к тройке: Молотов, Каганович и Абакумов.

— А Берия же где? — удивился натасканный в истории парамирик Брянцев.

— Предатель. Капиталистический шпион. Репрессировали в 54-м вместе с Никитой Сергеевичем.

— Он тоже шпион?

— Авантюрист.

— Во дела! А Горбачев?

— В 78-м. Буржуазный социал-демократический уклонист.

— И что же там за режим? — заинтересовался финансист.

— Диктатура пролетариата. После Молотова долго правил Суслов, потом Громыко, а сейчас – "верный сын трудового народа, последователь идей Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, товарищ Крючков Владимир Александрович. Там еще не было ни оттепели, ни застоя, ни разрядки, ни, естественно, перестройки с последующим развалом страны.

— "Союз нерушимый республик свободных…", одним словом.

Так, значит, там еще социализм строят? — спросил МА.

— Коммунизм.

— Бр-р-р, — поежился финансист. — Опять дефицит товаров, очереди, распределительная система.

— Сложности есть, конечно, но большого отсутствия товаров я там не заметил. С голоду никто не умирает, по помойкам не роется.

И все товары, заметьте, отечественного производства.

— И все соответствует мировому уровню?

— Дизайн, конечно, не очень, но техника работает, — отчитывался Горин. — Но зато, друзья, какая в стране спокойная и оптимистичная атмофера общественной жизни.