Владимир Поселягин - Офицер. Слово чести [litres]

Банкет по поводу награждения и получения должности прошёл неплохо, хотя не все получилось сделать, что я хотел. Помешал один незнакомый мне жандарм, которого я, к слову, не приглашал. Вроде бы всё хорошо шло, нашел кого-то вроде тамады, чтобы развлекал гостей, принял поздравления, поблагодарил всех, и началось веселье. А когда все в курилку направились, пошел с ними и принялся рассказывать офицерам сведения, которые якобы получил в столице. Мол, скоро ожидается война с Германией, уже августе. Многие призадумались, границы-то рядом, а тут этот гадский поручик вылез. Мол, не за эти ли сведения император попросил меня удалиться из столицы? Похоже, знал, о чём спрашивал, пришлось сознаться, что и поэтому тоже. Так что офицеры снова пришли в хорошее настроение, и я понял, что они информацию о скорой войне выбросили из головы. Нет смысла их убеждать вывозить жён и детей в глубь страны и намекать на то, что неплохо бы выкопать хоть какие-то укрепления перед городом. Похоже, побегут они, как германцы начнут, быстрее своего визга. Так что я был вынужден констатировать провал своей миссии, слушать меня не станут. А всё поручик тот жандармский виноват. И ведь не спросишь, какого хрена он у меня на празднестве делает, наверняка кто-то из приглашённых коллег привёл. Офицеры полка, конечно, кривились при виде жандармов, но особо ничего не предпринимали, а когда градус повысился, уже и пили вместе, не на брудершафт, конечно, но общались легче.

Однако не всё так плохо, в чём-то я потерпел поражение, но в чём-то выиграл. Был среди приглашённых и интендант полка, и вот когда мы с ним пообщались, тот мимоходом сообщил о двух пулемётах на складе конфискованного оружия у пограничников. Никому они не нужны, под германский патрон. Я воспылал.

На следующий день я вывез подразделение за город, пока просто покататься, ну и потренировались резко разворачиваться – для направления пулемётов на цель. Пока просто смотрел и прикидывал, кто на что способен. Торговцы ещё две подрессоренные пролётки подогнали, и теперь в команде их семь, плюс моя, с личными вещами. Так что расчёты с «мадсенами» теперь тоже транспортом обеспечены. А я, отправив Крапивина получать запас патронов, выдал ему наряды и все три телеги, и заглянул к пограничникам. Пулемёты у них нашлись, и, что удивительно, тоже «мадсены». За десять бутылок водки и бумагу из канцелярии полка с указанием передать их нам на баланс со всем запасом патронов, эти пулемёты перекочевали в мое подразделение. Расчёты имеются. Вот и получается, что у нас теперь восемь пулемётов: три «максима», один «мадсен» у Букина и четыре ручника у Скопова. Я учил из ручных пулемётов стрелять по самолётам – это основная защита от атак с воздуха, ну и другие приёмы, дело пошло, даже удалось ещё две патронные двуколки получить и санитарную от интендантов – небольшое пополнение, да фельдшера в подразделение, хотя по штату еще не положено было.

А тут такая новость от моего дядьки про денщика!

– На жандармов работает, – озвучил я свое преположение. – Придётся убрать его.

– Кх-х-х?.. – дядька изобразил самоповешение.

– Тебе бы кого закопать, – хмыкнул я. – В чём он подозрения вызвал?

– Поначалу Егор заметил, как он в твоих вещах роется. А потом я уже видел, что он изучал листы тут на столе, утром, когда ты после завтрака одеваться пошёл. А Крапивин говорил, что один из солдат в увольнении видел, как он выходил из здания, где жандармы устроились.

Мы с казаками уже давно перешли на ты, по моей инициативе, но только когда никого рядом, при свидетелях ко мне на вы обращались и со всем уважением. А ведь меня действительно уважали, я это замечал.

Сейчас Егор ужин готовит, время вечернее, я вот, вернувшись с учений, документами занялся, ещё часок поработаю, и перед ужином позанимаюсь с дядькой. А денщика не было, убежал в лавку за припасами, и думаю, Егор его не просто так отправил, дал нам возможность свободно поговорить. Хозяева в гости ушли к родственникам на соседнюю улицу и пока не вернулись. Вроде именины там.

– Понятно… – задумчиво протянул я. – Да, от денщика будем избавляться. Убивать не нужно, просто выгоним за воровство. Подкиньте в его вещи что-нибудь из моих, устроим поиски, обнаружим у него, набьёте морду и пинками прогоните. Не забудьте тихонько шепнуть солдатам в моём подразделении, за что его выгнали, чтобы не привечали, доносчиков у нас не любят. А я организую перевод его в другое подразделение.

– Кулаки почесать о морду жандармского прихвостня – это мы завсегда, – оскалился дядька.

– Сами всё сделайте, только аккуратно, чтобы никто не подумал, что это инсценировка.

– Инср… ровка? – не смог выговорить тот. – Чего?

– Игра. Не по-настоящему.

– Ага, ясно. Тогда подкидывать ничего не будем. Сейчас вернётся, и я твои часы из серебра покажу ему, скажу, что нашёл пропажу в его вещах, ну и прогоню.

– Можно и так. Действуй. Да, вечером за ужином поговорим, есть любопытная тема, думаю, вам тоже будет интересно.

– Хорошо.

Он ушёл, а я вернулся к изучению документов. Надо будет поручить моему писарю в подразделении некоторые письма переписать. Да, я старался отвечать на письма, что мне приходили. Вчера стряпчий по телеграфу подтвердил, что документы доработали, и теперь отчисления по обеим лицензиям будут идти на мой счёт в банке Парижа. Надеюсь, наберётся какая-то сумма. С директором завода, Иннокентием Михайловичем, мы тоже переписываемся. Он сообщил, что старые контракты закрыл, долгов больше нет, и завод полностью перешёл на выпуск касок и котелков. Знаете, кто их закупает? Франция. От наших всё так же ни слуху, ни духу. А у меня доход пошёл. Уже двадцать тысяч касок и примерно столько же котелков в ящиках были отгружены на французское судно, и оно ушло во Францию. С девизом моего завода. Есть разные мелкие проблемы, но они решаются. Например, нужны упаковочная бумага и ящики, приходится их закупать. Я сообщил об этом стряпчему, и тот на моё имя купил лесопилку и барак с плотницким оборудованием, и теперь там делают ящики. Работают только на мой завод, только-только успевают. Фабрику по производству бумаги купить не удалось, слишком дорогая, а вот выбить постоянные поставки рулонной бумаги получилось, теперь нет перерывов в поставках, даже запас на складе образовался. Цех новый ввели в строй, женщин наняли, заплата не намного меньше, чем у мужчин, и они активно работали. В общем, мои предприятия не простаивали, французы заказали по сто тысяч касок и котелков. Лягушатники явно к войне активно готовятся, раз так спешно закупают амуницию, пока у себя не наладили производство, и мы пользуемся, пока есть такая возможность.

Газеты мои тоже работали, содержали несколько постоянных корреспондентов и редакторов, но и студенты подрабатывали внештатниками. Правда, фотограф на три газеты был один. Даже я отправил вчера статью, и надеюсь, она выйдет в «Русском патриоте». Хотя о чём это я? Конечно выйдет, не на первой полосе, скорее на последней, но, думаю, вызовет фурор. Это пока первый пробный опус, посмотрим, как пойдет. Выяснилось, что я не обделён некоторым литературным талантом. Раньше не знал, сочинения в школе писал, как все, потом на службе рапорты и доклады строчил, тоже ничего такого не заметил. А тут неожиданно увлёкся.