Владимир Поселягин - Колонист

Как граф Ирландии, я был её поданным, да-да, у меня теперь два гражданства, Франции и Ирландии, я побывал на балу у королевской четы, засвидетельствовав своё почтение и направился в поместье. Две недели там провёл. Потом… А потом выстрел из кустов с клубами дыма, и боль в груди. Дальше помню урывками. Работники поместья, на вилы подняли стрелка, ни я, а я тогда в сознании был, ни они его не опознали. А я ведь думал о покушении, англичане те ещё злопамятные твари, почти как я, страховался, и вот так получилось. Обидно.

Тут в помещение вошёл врач, осмотрев меня, стал тыкать иголки, видя, что я в сознании, спрашивал, что чувствую. Я честно отвечал, хмурясь всё больше и больше. Тот это видел, поэтому честно сказал:

- Я сожалению, господин граф, но вы на всю жизнь парализованы. Всё что ниже груди. Вы на всю жизнь будет прикованы к постели. Пуля неудачно задела позвоночник.

- Жаль конечно, но всякое может случится. Где я нахожусь?

- В Дублине. Вас привезли сюда по распоряжению королевской семьи. Две недели вы были без сознания. Операцию тяжело перенесли.

- Хм, ясно. Опознали того, кто в меня стрелял?

- Да это один из бывших помещиков, владельцев земли, патриотов Англии. Бежал из тюрьмы, его искали, но роковой выстрел он сделать сумел.

- Я понял. Мне нужна помощь королевской семьи. Я хочу купить судно, шхуны хватит, и отправить её в столицу России. На судне должны привести моих родственников. Хочу проститься с ними, переписать на них имущество. Я дождусь.

Я действительно был спокоен, это другие цепляются за жизнь всем чем могут, а мне не критично, я знал, что всё начнётся сначала, новое тело, в этот раз не парализованное, и новые приключения. Тихо угасать в постели? Ну уж нет, это не про меня. Однако родственников дождаться придётся, я действительно хочу в последний раз повидать своих кровиночек. Чёрт, успеть бы, осень на носу, середина сентября, скоро Балтика встанет, так что стоит поторопится.

Очнувшись, я застонал от боли в груди и голове. Открыв глаза, резкий свет солнечных лучей резанул по глазам, отчего те заслезились, и я прищурился. Рядом со мной стояло несколько мужчин, странно привычно одетых. Даже почти одинаковых. Широкие брюки, рубахи косоворотки. Трое в ногах, и двое по бокам, слева и справа. У одного слегка засаленный пиджак, у другого полувоенный френч, кепки были у четверых, у френча панамка. Эти двое вставали с колен, и один что в засаленном пиджаке сказал, кивнув на меня:

- Помер да помер. Видите, Пал Степаныч, ожил. Я же говорю, умею сердце снова запускать.

- А ты ему всё грудину отбил, лупил как сумасшедший, - проворчал френч.

- Ладно, мне пахать пора, - пробормотал первый, и отошёл, пока я анализировал ситуацию и слушал разговор ещё трёх мужиков, те стояли с вилами в ногах.

Тут рядом громко завыло и затарахтело, слегка повернув голову я стал с удивлением рассматривать старинный трактор, колёса железные с железным протектором. По-моему, самые первые тракторы, массовый выпуск которых начали в век механизации, выглядели именно так. Странно, я должен был очнутся лет через сто, плюс-минус, в девятнадцатом веке, при императоре, а тут явно двадцатый. Да и общаясь те друг друга товарищами называли. Советский Союз? Куда же меня занесло?

А как всё хорошо спланировано было. Шхуна успела и до России добраться и вернутся до того, как Балтика встала. Так что детей своих я видел, как, впрочем, и жён, ну и попросил их забрать меня в Россию. Мол, хочу там помереть. Также я выполни что хотел, всё переписал на детей, вообще всё. Михаил моим наследником графского титула и имения стал. Чуть позже мы отплыли и направились в Средиземное море, а там и на Чёрное. А потом меня на повозке везли в Москву. Не довезли, видимо ранение такое, что-то сдвинулось от тряски, и я начал задыхаться, врач что меня сопровождал, сделать ничего не смог, три часа мучений и вот очнулся в этом теле. Хорошо с детьми я практически не расставался, пока плыли к Одессе, я лежал на палубе, дышал свежим воздухом, а в своей каюте, рассказывал сыновьям где закопал сокровища их отец. Почти все схроны выдал, с координатами и как найти. Сам карты чертил, всё сделал, если не дураки, найдут. Это тоже экзамен на выживаемость и сообразительность. Только один схрон оставил, вдруг в следующем теле пригодится? Запас.

А пока с детьми общался, всё размышлял, считать мне их родными или нет? Тело чужое, только душа моя, так мои дети или нет? Так и не пришёл к однозначному выводу. Но общался с ними как с родными. Я им действительно стал настоящим дядей. А вот план мой до конца не сработал, хотел до России добраться, чтобы очнуться в новом теле тут, на своих территориях, и пустить пулю в лоб, небольшой пистоль у меня припрятан был, а умер сам, в пути. Мы где-то между Одессой и Киевом были, когда это случилось. Сейчас же нужно вживаться в новое тело и узнать, что с ним произошло. Поэтому слегка пошевелившись, определил, грудь ныла уже не так сильно, а вот голова да, раскалывалась. Подняв руку, я нащупал здоровенный шишак на голове.

« Были бы мозги, было бы сотрясение », - мысленно хмыкнул я.

Пока я себя ощупывал, трактор, буксируя плуг, продолжил взрыхлять поле. Тракторист за его рулём, тот что оживил это тело, проводя реанимационные мероприятия, удалился, и стало возможно говорить. Френч уже закончил строить трёх мужиков, те стояли у трёх подвод куда загружали из прошлогоднего стога сено, видимо убрать нужно, чтобы трактор распахать мог поле, а ругал их, мол, работают неспешно, поэтому я спросил:

- Что со мной было?

Говорить было трудно, горло хрипело, но выдать практически чёткий вопрос я всё же смог. Мой, казалось бы, такой простой вопрос, заставил выпучить глаза всех четверых. Один из трёх колхозников, а похоже это они и есть, выдал, ахнув:

- Дурачок заговорил!

- Вот это да, - согласился с ним другой.

Третий выразил свои эмоции матерной тирадой, от которой заткнулся, получив лёгкую затрещину от френча. Тот сам в шоке был, но выразил явно общие мысли:

- Вот Михалыч обрадуется. Как он горевал-то, что его третий сынок дурачком уродился, говорить не мог, ходил со слюнями и соплями по всей роже, баб наших пугал. Визг их ему видишь ли нравился. А тут заговорил, чудеса.

- Так что это было? - хриплым тоном переспросил я.

Связки нужно разрабатывать, раз ими не пользовались, так, ревели и мычали, то говорить придётся почаще, а желательно петь, вот уж где тренировка. Да и вообще стоит понять в какое чудо я попал. Хотя бы внешность изучить. Если в юродивого, то все признаки могут быть на лице. Иметь вытянутое лицо дебила я бы не хотел. Интерес куда точно попал, в какое время, отошёл на второй план, тут ситуация серьёзнее.

- Болтом тебя по голове ударило, из сцепки плуга вылетел, - наконец ответил один из колхозников. - Убило наповал, но Егорка, тракторист наш колхозный, тебя оживил.