Владимир Сербский - Пятый прыжок с кульбитом

Мне оставалось только вздохнуть:

- Я понимаю, что вам ее жалко, но слезами делу не поможешь. Нужно картечь вынимать. Вон, вся бочина и спина свинцом нашпигована.

- А может, к ветеринару? - задумалась Анюта.

- Если сами не справимся, придется идти, - согласился я. - И на глупые вопросы отвечать. Как это произошло, спросят обязательно. Что в милицию, что в полицию, сообщать они обязаны об огнестрелах.

Тем временем Вера считала черные точки:

- Шесть пуль, - доложила она то, что и сам видел. - Помните, как бабушка Мухия советовала удалять почечные камни? По методике шамана надо представить, будто пули нам не нравятся.

- Сильно? - прищурилась Анюта.

- Очень сильно, - закусив губу, Вера грозно нахмурила брови. - Эти пули противны до отвращения. В общем, вызывают острую неприязнь.

- И что, от ментального давления пули рассосутся? - засомневалась Анюта. - Все-таки это свинец.

- Нет, тогда они сами выйдут.

- Надо пробовать, - решил я, пресекая дискуссию. - Этот свинец в организме лишний. Так, девочки, все вместе дружно испытываем неприязнь. Кстати, а где Антон?

- На летней кухне поваром трудится. Жарит грибы с картошкой, - отмахнулась Вера. - И супчик варит. Мне кушать давно пора!

Последние дни Антон выполнял все прихоти и ходил на цырлах. Ничего не поделаешь, очень часто следствием любви является деспотизм беременной женщины. Что интересно, воспринимаемый с покорностью.

- Ну и ладно, - смирился я с таким серьезным доводом. - Все равно от него толку мало. Он лишь коз лечить умеет, и то за взятку. Работаем. Начинаем вот с этой пульки, крайней. Поехали!

Первую картечину мы выталкивали минут пять. Дружно работали, напряженно. Собака беспокоилась, пришлось мне одновременно и боль снимать, и по головке гладить. А дальше дело пошло как по накатанной. Ничего сложного здесь не оказалось, глаза боятся - руки делают. После удаления картечи почистили раневые каналы от волос, и засыпали их стрептоцидом. На завершающем этапе в три пары рук мы поправили энергетические каналы, а затем завершили дело привычной операцией - починкой ауры.

- Ну что, - сказала Вера, протирая пальцы влажной салфеткой, - красота среди бегущих!

Белые заплатки, выдернутые из меня, на красной ауре собаки блестели серебром. А глаза ее сочились удовольствием - с каждой новой латкой болезненный зуд на спине становился все меньше.

- Шабаш, - выдохнул я. - На сегодня достаточно. Тут у Мальчика еще шрам на легком светится, но старым ранением завтра займемся. Пора обедать. А ты, собачка, спи. Сон тоже лечит.

- Отличная мысль! - пробормотала Вера. Она постелила на одеяло чистую пеленку, и улеглась рядом с собакой. - Как накроете на стол, позовите.

Спорить я не стал, это был поступок типичной женщины. Английские ученые верно утверждают: никому не ведомо, что у женщины на уме. Да и женщине самой не ведомо, чего она захочет через минуту.

***

Воскресный вечер Председателя КГБ оказался безнадежно испорченным. И не вспышки на Солнце тому виной, а взрыв самолета в аэропорту Внуково. Генерал армии Ивашутин с трудом сдерживал раздражение - подготовиться к неприятностям времени было достаточно, однако события пошли наперекосяк.

Въезд на летное поле перекрывали трое автоматчиков и пожарка, аэродромный Зил-131 красного цвета. Хмурый капитан в зеленой фуражке и автоматом за спиной, висящем не по уставу стволом вниз, проверил документы.

Остро зыркнув в салон, пограничник козырнул невозмутимо:

- Проезжайте, товарищ генерал армии. По рулежке налево, там у ангара еще один пост. Я им сейчас позвоню, предупрежу.

Он махнул рукой. Пыхнув сизым облаком выхлопа, грузный автомобиль тут же сдал задом, открывая проезд.

- Найдешь потом мне этого капитана, - Ивашутин повернул голову к адъютанту. - И личное дело тоже.

- Зачем, товарищ Председатель? - застрочил тот в специальном блокноте.

- Побеседовать хочу. Может быть, себе в спецназ заберу.

В конце рулежки столпилась целая куча автомобилей, в том числе пожарные и санитарные. Штаб операции располагался в высоком ангаре, с края летного поля. Авиационную технику отсюда убрали, от всякого лишнего оборудования помещение почистили. В отгороженном брезентом углу поставили скамейки и столы, протянули телефонные линии.

- Докладывайте, Сергей Ильич, - отойдя в сторону от группы офицеров, генерал принял из рук адъютанта стакан с чаем.

Полковник Зимин подобрался:

- В салоне пассажирского самолета ТУ-104 при попытке разминирования сработало взрывное устройство. Два сапера погибли на месте. Кроме того, осколками ранено пять пограничников из числа оцепления. Пожар на борту потушен, раненым оказывается помощь. Следственные действия продолжаются, специалисты проводят в зрывотехническую экспертизу.

- Очень плохо, - буркнул Ивашутин. - Почему взорвалось? Или саперы неопытные?

- Трудный вопрос, товарищ Председатель, - кривить душой полковник Зимин не собирался. Речь лилась легко, ведь то были не его люди.

- Почему?

- Вопросы к командованию войсковой части 34435, специалисты оттуда прибыли. Но я пока другим занят.

- Разберемся, - Ивашутин обернулся к адъютанту.

Молча кивнув, тот отошел «разбираться» - принялся негромко инструктировать собственного помощника.

Председатель оглядел помещение:

- Скоро здесь будет Генеральный прокурор и министр МВД. Может, еще кого ветром бури занесет. Начальство любит знаковые происшествия, чтобы молнии метать и ногами топать. На вопросы не отвечать, всех посылать... ко мне. Не тушуйся, полковник. Занимайся своим делом, прикрою. Я засяду вот там, в уголке. А ты организуй мне какого-нибудь толкового парня, чтоб в подробностях все обрисовал. Все, Сергей Ильич, иди, работай.

Вскоре адъютант подвел к нему высокого сухопарого блондина в сером костюме.

- Подполковник Афонин, - визитер склонил голову. - Разрешите, товарищ Председатель?

Из рассказа высокого блондина Ивашутин почерпнул важные детали, с помощью которых картина происшествия сложилась полностью.

В 19:02 в аэропорту «Внуково» приземлился самолет ТУ-104 Бориспольского авиаотряда. «Тушка» с бортовым номером 42490 выполняла рядовой рейс «Симферополь - Москва». Перелет прошёл без происшествий и отклонений. После приземления авиалайнер отогнали на дальнюю стоянку, где пассажиров выгрузили, и двумя автобусами перевезли в заранее подготовленный ангар - для обыска и следственных действий. Экипаж доставили в служебное помещение КГБ, что в главном корпусе аэропорта, с ними сейчас работают.

Самолет должен был вылететь обратным рейсом в Симферополь, но этого не произошло. Вместо салона самолета зарегистрированные пассажиры с ручной кладью попали в специальный ангар на обыск, все восемнадцать человек. С багажом обоих рейсов, как прилетевшим, так и не улетевшим, следственные действия проводятся в конце летного поля, прямо с тележек.