Владимир Сербский - Пятый прыжок с кульбитом

- А что, если я тебе дам железные гарантии? Местечко уютное подберу? Такое, что ни одна ляля не достанет.

Лизавета нахмурилась:

- Как ты себе это представляешь? Серьезный анализ требует разговоров с людьми. Кое-какой материал у меня за эти годы накопился, но для сбора доказательств надо идти в архивы. А ведь в некоторые хранилища так просто не попасть... Нужна виза высокого начальства, которую без десятка согласований фиг получишь.

- А как у тебя с английским языком?

Вопрос Лизавету удивил:

- Нормально у меня с английским, и не только. Зарубежную юридическую периодику почитываю регулярно.

- Значит так, Лизавета, - решил я. - Забудь о разрешениях начальства, это я беру на себя. Главное, чтобы ты знала, куда идти и что искать.

- Многие наши архивы при Ельцине вывезены на Запад, - она задумчиво посмотрела на меня. - Я даже догадываюсь, каким образом ты это провернешь. Как с тем походом в Пицунду?

- А почему нет? - скрывать сей аспект было бессмысленно. - Но сначала тебе надо оклематься. И хорошенько подлечиться.

- Отож, - обреченно кивнула Лизавета, двигая к себе тарелку с манной кашей.

Вздохнув устало, я двинул на выход. Человек социальное существо, и от животного отличатся наличием сознания. Любой изощренный ум любит решать сложные задачи. А некоторых хлебом не корми, а дай возможность отличиться и потешить свое эго. Следователь Авдеева с задачей согласилась, значит, будем думать о следующем этапе.

После ужина я возился на кухне, когда позвонил Артем Трубилин. Он был немногословен:

- Михалыч, у нас проблема. Нападение на Нику Авдееву. Ранения легкие. Она в твоей больничке, мы едем.

Я рванул туда, в чем был - домашних тапочках, кухонном переднике и со шваброй в руке. Моя палата оказалась пуста. Недоуменно оглядевшись, выглянул в коридор. У процедурного кабинета подпирали стенку два парня. Видимо, те самые «ноги», которые к Нике приставил Артем. В сомнении они переглянулись, посчитав, что проморгали мое появление в больнице.

- Проникающее ранение легкого, - признал я одного. А затем пригляделся к другому: - Контузия и травма левой руки. Жалобы есть?

Повреждений и проблем со здоровьем у ребят на первый взгляд не наблюдалось, а вот имен, к сожалению, я не помнил. Дурацкая работа, когда лица пациентов мелькают, будто пейзаж из окна электрички. Парни подтянулись, один из них представился:

- Алан Кабулов. Разрешите доложить?

Доклад не затянулся, и выглядел обыденно: «ноги» сопровождали Нику, возвращающуюся с работы. В Газетном переулке девушку нагнал автомобиль марки «Геледваген». Из него выскочил мужчина, который с ходу, без лишних слов, ударил Нику дубинкой. Метил по голове, однако она уклонилась. Он рубанул еще несколько раз. Эту атаку она парировала предплечьем, при этом нанесла ногой ответный удар. Из машины полез второй мужчина с пистолетом, и тогда подбежавшие «ноги» применили оружие на поражение.

- Что с девушкой? - окончания рассказа я едва дождался.

- Обычное дело, - в голосе парня тревоги не ощущалось. - Синяки, ушибы. Там Катя занимается. Сказала, здесь ждать.

Ну, «ждать» - это не про меня. В процедурный кабинет я вступил по-хозяйски, как к себе домой. Только швабру за порогом оставил да передник поправил. Лизавета Сергеевна сидела на кушетке с горькой миной на лице, а Ника, расставив ноги и руки, в одних трусиках стояла посредине. Кажется, в такой позе изображают богиню Кали на картинах индийских эпосов. Медсестра ходила вокруг, обрабатывая синяки.

Лизавета на мое бесцеремонное появление возмущенно охнула. Ника тоже попыталась смутиться, но я властно бросил:

- Ничего-ничего, продолжайте. - Вымыв руки над раковиной, обернулся. - Так, Катя, что у нас здесь?

Не прерывая работу, та четко доложила:

- Небольшой синяк на бедре, кровоподтек под грудью. На предплечье солидная гематома, а вот плечо совсем плохое. Сильно треснули дубиной, сволочи. Как бы кость не проломили.

Первым делом посмотрел в глаза Нике - красноты не заметно, слава богу. Лицо бледное, но губы не синие.

- Голова не кружится? Черные мошки не летают? Озноб? - что спрашивать, я знал четко, сам через это прошел. Потом теорию проштудировал, ведь теория без практики мертва.

- Все в порядке, - она упрямо поджала губы. - Не первый раз замужем.

- Разве? - изумился я.

- Поговорка такая. В смысле, бывало и такое.

- Снимок делали? - я двинулся следом за Катей, осматривая повреждения.

Кроме почерневшего плеча, ничего серьезного не заметил. Предплечье тоже выглядит страшно, но кости целые, а мясо к свадьбе нарастет... Однако мнение специалиста лишним не будет.

- У нас тут не скорая помощь, Антон Михалыч, - Катя мельком оглянулась. - Вызвали доктора, скоро подъедет.

- Рассказывай, Ника, - предложил я, мимоходом сдергивая боль с побитой руки.

Остальные травмы тоже вниманием не обделил. Тем временем, кривясь, девушка излагала ход событий:

- Ближе к вечеру меня вызвал начальник. По его словам, адвокат «потерпевших» внес жалобу на действия неизвестной хулиганки, которая избила мирных граждан. Кроме того, у адвоката нашлись свидетели избиения.

- И что?

- Начальник предложил мне мирно разойтись. И глазами показал на потолок, - она хмыкнула, поднимая глаза к лампочке.

- Хороший адвокат, раз на самом верху вопросы решает. Разошлись?

Я втянул воздух носом, подавляя злость. Лысый доктор советовал поменьше нервничать, от этого кровь портится.

Ника снова хмыкнула:

- Ага, как в море корабли. Я написала рапорт на увольнение, а потом в отделе накрыла ребятам поляну. Отвалила... Когда вечером шла домой, в переулке на меня напали. Удачное место избрали козлики - ни фонарей, ни камер. И на «Гелике» тихо подкатили... Я бы отбилась, но ваши резкие парни их положили.

Ах, вот оно что! «Ноги» что-то говорили за автомобиль «Геледваген»... В глазах у меня потемнело. От догадки воздух стал вязким, но я его вдохнул:

- Так эти двое были из тех, что у больничного шлагбаума «потерпели»?

- Так точно, они, - кивнула девушка. - Выпустили еще днем.

Лизавета снова охнула.

- А где третий? - вкрадчиво вопросил я.

- Самой интересно, - ей как-то удалось пожать одним плечом. - Но у этих двоих уже не спросишь.

Хлопнула дверь процедурной, сквозь туман и вату в ушах донесся голос Трубилина:

- Михалыч, погодь! - он прихватил меня за плечи. - Стой, тебе говорю! Блин, у тебя глаза совсем белые. Погоди минутку, вместе пойдем!

Опустив глаза, я узрел автомат ШАК-12, который Артем выкручивал из моей руки. В последние дни я частенько тренировался с этой штурмовой винтовкой. Видимо, мы сроднились друг с другом так, что при первой же мысли оружие само прилетело в руку. Автомат пришелся по душе сразу, с первого выстрела на стрельбище. А особенно мне пришлись по нраву бронебойные пули, прошивавшие насквозь бронежилет и кирпичную стену. Доставили, так доставили. Хорошая вещь.