Михаил Нестеров - Комдив [litres]

Было уже почти 20 часов, поэтому все направились ужинать. Сталин, Молотов и Ворошилов ужинали отдельно, основным членам делегации надо было обсудить итоги сегодняшнего заседания и планы на завтра. Олег не успел пройти в общую столовую, как его вызвали к руководству.

Все трое были расстегнуты, Ворошилов, похоже, успел немного размяться коньяком.

– Проходите, товарищ Северов, садитесь за стол. Вы ведь не успели поужинать?

Северов ответил отрицательно и подумал, что полковника пригласили, а маршала авиации нет. Словно прочитав его мысли, Сталин сказал, что Голованов тоже сейчас придет. Наконец все собрались, и Сталин, видя как одергивает свою тужурку Северов, предложил ему снять ее и повесить на спинку стула, а также отстегнуть кортик. Олег поблагодарил и последовал данному совету. Сели за стол. Северов заметил, что Александр Евгеньевич тоже чувствует себя немного скованно, но Сталин был в неплохом настроении. Все блюда стояли на довольно большом столе, никого больше в помещении не было, поэтому Олег решил, что как самый младший по возрасту и званию должен помочь другим и положить им на тарелки выбранные блюда, но Сталин его остановил.

– Все сами положат себе нужное, вы тоже не стесняйтесь.

Ворошилов тут же взялся за коньяк и качнул бутылкой в сторону Северова, предлагая налить.

– Клим, он не пьет. Совсем.

Ворошилов и Молотов были несколько озадачены присутствием за столом двух авиаторов, один из которых совсем молод. Но Климент Ефремович привык безоговорочно доверять Сталину, поэтому воспринял это спокойно, а вот Вячеслав Михайлович свое удивление скрыть не смог, и тот это заметил.

– Вече, ты удивляешься, что здесь делают эти два командира? Здесь все свои, и я тебе скажу. Маршал Голованов за три неполных года из подполковника стал маршалом, командует очень серьезным родом войск – стратегической авиацией. А этот совсем молодой человек за два с половиной года из младшего лейтенанта стал полковником, корпусом командует, а ему всего двадцать три года. И на днях окончил Военную академию ВВС, экстерном.

Голованов, Ворошилов и Молотов с удивлением смотрели на Северова. Ворошилов вспомнил, что как-то видел его у Сталина в кабинете.

– На днях состоится рабочая встреча военных представителей. С нашей стороны будешь ты, Клим, а эти двое тебе помогут. Где-то знаниями, а где-то просто своим авторитетом.

Ворошилов кивнул. Раз мало Штеменко, начальника Оперативного управления Генштаба, получившего две недели назад генерал-полковника, пусть будут и эти двое.

– Водите их за нос, пусть думают, что мы увязли на границе, что не успеваем подтянуть резервы, что провозимся еще долго. Нам не нужен в создавшейся обстановке второй фронт в Северной Франции, но они об этом догадаться не должны! Обсасывайте Грецию, пусть старина Уинни со своими генералами порадуется. Все равно, пока фон Арним сидит в Африке, никакой высадки там не будет.

После ужина Голованов и Северов вышли немного погулять на свежем воздухе. Было довольно тепло, по крайней мере по меркам жителей Москвы и Ленинграда. Маршал все косился на награды Олега и его новенький академический знак.

– Скажите, товарищ полковник, а что у вас за корпус такой особый?

– Товарищ маршал, вы меня старше по возрасту, а про звание и говорить не буду. Можно на «ты» и просто Олег.

Александр Евгеньевич улыбнулся:

– Тогда меня тоже просто по имени-отчеству.

– Хорошо, Александр Евгеньевич. Корпус образован совсем недавно на базе особой авиационной группы и называется 1-й отдельный гвардейский особый, относится к наркомату ВМФ, подчиняется непосредственно Ставке. В состав входят полки – истребительные, штурмовой, бомбардировочный, тяжелобомбардировочный, минно-торпедный, бомбардировочный и торпедоносный палубной авиации, транспортный, вертолетный. Полки трехэскадрильные, но по восемнадцать самолетов в эскадрилье, четыре звена плюс пара управления. А также эскадрильи – ДРЛО, РЭБ, разведывательная, аварийно-спасательной службы. Плюс особая авиабаза. Вся техника и вооружение, включая оснащение полка охраны базы, самое новое, зачастую предсерийное.

– И всем этим командуешь ты?!

– Да. Но не вдруг это случилось. До этого я командовал эскадрильей, полком, дивизией, особой авиационной группой. Полк и выше всегда комплектовали новейшей техникой, занимался ее освоением, разработкой тактики применения. Из-за этого и в академию пошел, чтобы мозги в порядок привести. Вот так.

Северов также рассказал немного про свою службу в Африке, про потопление «Тирпица» и «Шарнхорста». Голованов оказался хорошим собеседником, умным, внимательным, хорошо разбирающимся в авиации. И совершенно без зазнайства, хотя был самым молодым маршалом в истории СССР. С чисто военных тем переключились на более мирные, на окончание войны и жизнь после нее. Голованов немного рассказал о своей семье, о том, что скучает по жене и детям, пока у него было три дочки.

– А я еще не женат.

– Ну, какие твои годы. Успеешь еще.

– Да, конечно. Только не очень хорошо у меня с девушками получается.

Что на него нашло, Северов не знал, но вдруг рассказал про Настю Галанину.

– Потом понравилась мне девушка, тоже летчица. Да что там говорить, влюбился я по-настоящему. Она сначала вроде ко мне хорошо относилась, а вернулся из Африки, ее как подменили. Глупо, конечно, но я ее забыть не могу. Она же у меня в корпусе, в звене связи на «У-2» летает. Вижу ее часто. Умом понимаю, что время все на свои места расставит, но все равно на душе тяжело.

– Да, – улыбнулся Голованов, – у меня с моей Тамарой как-то проще все получилось. Но ты правильно сказал, время на свои места все расставит.

За разговором дошли до комнаты, в которой жил Олег. Маршал с удивлением обнаружил в ней чистоту и порядок, в отличие от комнат, где жили другие члены делегации. А Северов понял, что Тимофей как-то умудрился оказаться в Тегеране. С трудом подавив желание найти его прямо сейчас, Олег распрощался с маршалом и стал готовиться ко сну.

А пока авиаторы прогуливались перед сном, Сталин встретился с Черчиллем. Для создания более непринужденной обстановки была принесена бутылка армянского коньяка, который так любил премьер-министр. Черчилль испытывал осторожный оптимизм после того, как сердитый дядюшка Джо не устроил ему второй Дюнкерк за попытку отвлечь внимание от высадки в Северной Франции. Он снова начал рассуждать о более эффективном использовании сил, о нанесении ударов в разных местах – на Балканах, в Италии, на юге Франции. Но Сталин оборвал его рассуждения вопросом:

– Скажите, господин премьер-министр, как вы видите роль вашей страны в послевоенном мироустройстве?