Владимир Сербский - Третий прыжок с кульбитом и портфелем [СИ]

Меняющаяся динамика яркой звуковой палитры рока, с элементами фолка и джаза, заставили потрудиться всех, и Нюсю со сложной партией на бас-гитаре, и Антона с рваной игрой соло-гитары. Но особенно досталось Вере, с ее двумя синтезаторами.

Я проснулся июльским утром, с верой в любовь,

«Юрай хип» сотворит еще много чего хорошего. Группа жива до сих пор, и на сорок седьмом году жизни мощная машина работает над двадцать пятым (!) студийным альбомом. Плановый срок выхода — конец 2018 года. Будут меняться композиции и составы, однако «Июльское утро», открытие лета 1971 года, это вершина за облаками. И, видимо, «Утро» останется там навсегда.

Студенты с последних рядов в тему сразу врубились, с восторженными криками требуя повторить с самого начала. Пришлось это делать два раза.

А потом на сцену вылез парторг, чтобы от имени студентов мимоходом поблагодарить артистку, но более основательно восхвалить судьбоносные решения очередного съезда партии. Он донес нам истину — цвет партии если и спит, то ворочается в думах о народе, а генеральный секретарь, Леонид Ильич Брежнев, без устали воплощает задуманное в жизнь. После такого откровения тянуло добавить: «и да продлит Всевышний его дни, и не оставит болезного без защиты».

Не дожидаясь конца речи парторга, зрители потянулись на выход. Потом прима спустилась к педагогам, которые с улыбками взяли ее в кольцо, а мы принялись сворачивать манатки. Наконец, к Антону колобком подкатилась Наталья Николаевна. Она смущенно улыбалась и смотрела в сторону.

— Антоша, концерт коллегам понравился, вы молодцы. Всем спасибо! Ректор тоже очень доволен…

— Но? — не утерпев, вылез я.

— Но вступительные испытания тебе придется пройти.

Вера замерла с открытым ртом — досада не позволила выразить возмущение словами.

— Ну ни фига себе, — севшим голосом выдохнула Нюся. — Как же так, мама?

— Тебя это не касается, — отмахнулась та. — А у Антона нет базового музыкального образования. Дурацкая формальность, но нечего не поделаешь…

Центр управления страной всегда находился в ЦК КПСС.

И хотя важные документы, публикуемые во всех газетах, сладкоречиво именовались «постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР», советской власти здесь, простите за тавтологию, власти оставалось мало. Зато ясно обозначалась вторичная роль и чисто исполнительские функции. При такой системе власти партийные бонзы, будучи вершками, повелевали, а все прочие корешки назначались исполнителями высочайшей воли.

Если при Сталине, за редким исключением, под раздачу мог попасть любой, то Никита Хрущев обозначил целую касту неприкасаемых. Крепкого профессионала Лаврентия Палыча Берию он сместил с должности с помощью войсковой операции, единомышленники генерального комиссара госбезопасности пошли на эшафот следом.

Революция пожирает своих детей, поэтому совершенно не удивительна казнь маршала СССР Берии и его окружения — Деканозова, Меркулова, Кобулова, Гоглидзе и многих других. Таким мастерам разведки, как Павел Судоплатов, влепили до пятнадцати лет без права переписки. Обвинение составили по старинке, без фантазии: измена родине, терроризм, репрессии, шпионаж в пользу Гондураса.

Странно другое — когда очередь дошла до Хрущева, его не врагом народа назвали, а пенсионером союзного значения. Выходит, грешен был Никита, да не очень. При этом Павла Судоплатова из Владимирского централа не выпустили, и Берию с товарищами перед народом не реабилитировали. Очевиден вывод: головку власти поменяли, система сохранилась…

После смерти Сталина правоохранительные органы подверглись серьезной реформации. Руководить обновленным Комитетом госбезопасности Хрущев назначил генерала Серова, заместителя министра МВД. Личность неоднозначная, не каждого советского человека называли любимчиком Сталина и личным другом Хрущева.

Но главным стало не это — партийные чиновники перестали отвечать головой за свои ошибки. Теперь высшей мерой наказания являлось всего лишь лишение партийного билета. КГБ и милиция потеряли возможность ареста чиновника, начиная с уровня секретаря райкома.

Несколько позже появилась служебная инструкция, которая прямо запрещала правоохранительным органам заводить дела на партийных и советских руководителей. Следователей обязывали сначала представлять нарытые материалы в партийную организацию, а Центральный Комитет партии уже решал, целесообразно исключать шельмеца из партии, или нет.

Придуманная схема позволяла уйти от наказания многим руководителям, поведение которых дискредитировало партию и занимаемую должность. Создавалась каста неприкасаемых, справедливо полагающая, что им всё дозволено. Впрочем, именно это было целью номенклатурного переворота — с убийством Сталина и устранением Берии. Поговаривают, что Лаврентий Палыч докопался-таки до причин разгрома Красной Армии в июне 1941 года и роли некоторых товарищей в этом. Но пока нет фактов, все это сплетни и домыслы обывателей.

Новации Хрущева коснулись не только партийного строительства и кукурузы. В конце пятидесятых годов генерала Серова перевели в ГРУ а во главе госбезопасности встал Александр Шелепин, комсомольский вожак. Удивительное дело, председателем КГБ поставили не просто дилетанта, и даже не партийного работника, а умелого комсомольского болтуна. Шелепин ни дня не воевал, не руководил в жизни ничем реальным, кроме комсомола. Новая метла лихо вымела специалистов тысячами, таких сокращений советские спецслужбы еще не видели.

Вместо профессионалов-разведчиков в авангарде управлений и отделов Комитета встали профессиональные комсомольцы, без навыков и специальной подготовки. КГБ, боевой отряд партии, потихоньку превращался в тайный орден.

Наведя полный порядок, Шелепин ушел на повышение, в ЦК КПСС на должность Секретаря, а его сменил другой профессиональный комсомолец, Владимир Ефимович Семичастный. В отличие от Шелепина, товарищ Семичастный не постеснялся надеть генеральский мундир, хотя ни дня не воевал, и нигде, кроме Союза молодежи, службой не отметился.