Владимир Сербский - Третий прыжок с кульбитом и портфелем [СИ]

Главной темой работы госбезопасности стало создание информаторов, то есть секретных сотрудников (краткое название «сексот»). Вновь созданному Пятому управлению и его главе Филиппу Бобкову работы на фронте борьбе с диссидентами и антисоветскими элементами стало выше крыши.

Владимиру Ефимовичу Семичастному не повезло, при нем Светлана Аллилуева, дочь Сталина, сбежала за границу, где первым делом объявила о публикации своих мемуаров. Скандал вышел знатный, и за такое кто-то должен был ответить… Крайних отыскали быстро.

На посту руководителя КГБ вместо Семичастного появился Юрий Андропов, бывший комсомольский вожак, партийный функционери посол в Венгрии. Подбирали его, видимо, по шаблону — ни дня не служил, не воевал, руками не работал, реальным делом не руководил.

Будучи в душе молодым комсомольцем, Андропов еще более развил агентурную сеть внутри страны. Кроме «первых» отделов и штатных чекистов, в каждой советской организации и на каждом предприятии множились ряды сексотов. Особенно легко было работать в среде творческой интеллигенции, там желающих «настучать на друга» оказалось прилично, оставалось лишь ласково попросить и напомнить о гражданском долге советского человека.

Простые телефоны прослушивались всегда, теперь на контроль плотно встали «кремлевка», оперсвязь и ВЧ. Когда Леонид Ильич Брежнева в тесном кругу членов Политбюро заявил сакраментальное «на каждого из вас у меня есть материал», это не было пустым сотрясанием воздуха. Сталин вел свою «черную тетрадь», была такая и у Брежнева. Собственная разведка в поте лица трудилась, и с помощью Восьмого управления КГБ полезная информация добывалась, конечно, тоже.

А вот конкретная работа по поиску одного-единственного человека не ладилась.

На плановое совещание в своем кабинете Андропов вызвал основных зампредов — Семёна Цвигуна, Георгия Цинёва и Ардалиона Малыгина. Парторга КГБ генерала Пирожкова и начальника восьмого Главного управления Емохонова пригласить не забыли.

Докладывал генерал Чебриков, бывший секретарь обкома, назначенный главным специалистом по борьбе с идеологическими диверсиями. Эти люди «своими» не были, их сюда определил «на укрепление» лично Брежнев. Так прямо при назначении и сказал: «Юре надо помочь вытащить КГБ из застоя. ЦК рекомендует этих товарищей».

Идти на совещание было недалеко, заместители занимали смежные кабинеты на четвертом этаже Лубянки. Только вот оказалось, что радовать начальника нечем — за полчаса ничего важного оратор так и не изрек.

— Достаточно пустых слов, — обрывая докладчика. Председатель устало прикрыл веки. Длинный стол для совещаний стоял у окон, и солнце нагло лезло в глаза сквозь задернутые шторы. Однако раздражало не это — сильно утомляли разные имена, многочисленные даты вместе с длинным перечнем проведенных мероприятий. Бесполезный список. Обладая экстрасенсорными способностями, Юрий Андропов ясно видел безрадостную пустоту. Глаза пришлось открыть: — Товарищи, скажите прямо, когда вы уже вытащите за ушко да на солнышко этого товарища Седых?

Первого августа издавна считается примечательной датой — абитуриенты всей советской страны в этот день отправляются на вступительные испытания. Антон с Верой тоже сподобились, только каждый на свое. Так бывает, цель по жизни виделась одной, а адреса оказались разные.

Пропустить такое я не мог.

— Возможно ли чем-нибудь помочь милой барышне этим утром? — за ранним завтраком, как истинный джентльмен, обратился я к скромно, но нарядно одетой девушке.

— Конечно, — фыркнула она. — Антошу вон успокой, как слон всю ночь ворочался, спать не давал. А если бы я ему с вечера травки не заварила?

Хорошая девочка. Макияж минимальный, сережки и кольца отсутствуют. Зато комсомольский значок на видном месте. В жизни не только знания нужны, детали не менее важны. А в некоторых ситуациях детали бывают решающими.

На шпильку Антон отреагировал ожидаемо:

— Дед, Верочка не человек, это кремень. Она как тот танк, сама и в одиночку победит свой мединститут. А ты пойдешь со мной. Будешь шпаргалкой работать.

В отличие от девчонки, которая мечтательно улыбалась и вообще, выглядела довольной безмятежной кошкой, Антон заметно трусил. Еще бы, ведь собеседование в музпеде — это, по сути, моноконцерт перед вредной и привередливой публикой.

Так оно и вышло. Сначала педагоги проверили владение гитарой, потом гармошкой, а закончили балалайкой.

— Что еще? — спросили у него.

— Еще умею на мандолине, — сообщил Антон в заключение, — но давненько этот инструмент в руки не брал.

— Раз давненько, то и не надо, — великодушно решил какой-то важный чин из приемной комиссии. — Вполне достаточно. С уверенностью могу сказать, «Гроза» Моцарта на балалайке — это сильно. Жаль только, что молодого гения отравил негодяй Сальери.

И тут черт меня дернул вставить свои две копейки:

— Моцарта не Сальери убил, а Пушкин.

Вступительное собеседование проводила серьезная комиссия, среди желающих поглазеть на молодое дарование, которое сама Надежда Козловская назвала «славным другом», даже проректор по учебной работе Владимир Михайлович Гузий отметился.

Энергичный руководитель и талантливый педагог, он пользовался популярностью в студенческой среде — о нем сочиняли анекдоты, а афоризмы цитировали на капустниках. Это Гузию принадлежит знаменитое обращение к студентам, которое блистает в интернете: «Я не хочу, чтобы вы шли за мной. Я хочу, чтобы вы шли рядом со мной».

— Пушкин? Да что вы говорите! — поразился Владимир Михайлович. — И с чего так решили?

— Александр Сергеевич великий поэт, — пришлось продолжать мне, — но не историк. Гений написал чисто художественное произведение «Моцарт и Сальери», где позволил разыграться собственной фантазии. Обвинения Сальери в отравлении надуманы.

— Да? — засомневался проректор.

— Прямо говоря, в основу знаменитой трагедии легли сплетни.

— Так-так…

— Дед кончай! — мысленно закричал Антон. — Чего ты к этому Сальери привязался? Ну травил он Моцарта, травил и отравил. Когда это было?!

Но меня уже несло:

— Обратимся к фактам. В конце восемнадцатого века Антонио Сальери являлся известной фигурой европейской музыкальной культуры. Композитор, дирижер и педагог принес славу оперному театру Австрии, при этом отметился в театральном искусстве Италии. А за вклад в музыкальную жизнь Парижа был награжден орденом Почетного легиона. Среди его учеников — Людвиг ван Бетховен, Франц Шуберт и Ференц Лист.

— Согласен, — поощрительно кивнул Владимир Михайлович, приглашая этим жестом продолжать.

— У талантливого итальянца Сальери не было ни малейшего повода завидовать Моцарту. Более того, именно Моцарт со всеми ссорился, срывал сроки заказов и постоянно нуждался в деньгах. В последний год жизни Моцарта преследовали такие неудачи, что разговоры о соперничестве с Сальери выглядят смешно. Именно Моцарт завидовал «итальяшке» Сальери, и никогда не скрывал этого.