Владимир Сербский - Третий прыжок с кульбитом и портфелем [СИ]

А как вы, Михаил Петрович, относились к такому интернационализму в душе, что думали обо всем этом?

— Знаете, участвовать во всем этом мне было просто тошно. Ведь я слишком хорошо знал этих коммунистических лидеров, видел, как они, будучи людьми ограниченными, научились фарисействовать, кичиться пролетарским происхождением, а на самом деле под прикрытием высоких слов лично обогащаться за чужой счет.

— Одним словом, вы уверены, что ни на какую партийную работу переданные вами деньги не шли и уж, конечно, между рядовыми коммунистами не делились?

— Да о чем вы говорите? Для рядовых членов партии существовали иные привилегии — типа поездок в Советский Союз, в санатории, на отдых и лечение. А верхушка просто жила на широкую ногу. Все это трудно доказать, но я совершенно убежден, что награбленные у нашего народа деньги, просто присваивались руководством датской компартии для личного благосостояния.

— В таком случае возникает резонный вопрос. В отличие от датских коммунистов, вы хорошо знали подлинную ситуацию. С учетом этого, не пытались ли вы каким-то образом проинформировать свое руководство или руководство КПСС, о том, что деньги «фонда помощи левым рабочим организациям» используются лидерами компартий на личные нужды?

— Пару раз мы такую информацию посылали. Это произошло, когда один из коммунистических лидеров Дании за наш счет развернул откровенную коммерческую деятельность. Но на информацию такого рода никто не реагировал. Да и писать об этом, признаться, не хотелось. Откуда мне было знать, какие отношения у датского Генсека с советским партийным руководством? К тому же я имел довольно горький опыт информации о делах, связанных с КПСС. Когда в начале семидесятых годов в Англии была разоблачена и фактически разгромлена вся наша резидентура, мы пытались почерпнуть информацию хотя бы в британской прессе. И вот однажды я натолкнулся на великолепную статью Зорзы «Расстановка сил в Политбюро ЦК КПСС». Я сделал перевод и отдал его Крючкову, а тот передал Андропову. Сижу и жду реакции. Она явилась в виде резолюции Андропова: «Уничтожить». С тех пор я твердо усвоил, что зарубежная информация, касающаяся наших внутренних дел, от нас не требуется.

— Михаил Петрович, это более или менее ясно. Не ясно другое: почему передавать средства за рубеж должны были именно сотрудники разведки?

— Это сложный вопрос. Прежде всего, наверное, считалось, что тайные операции лучше всего поручать профессионалам. А потом этот вопрос имеет давнюю историю. При Сталине наши спецслужбы вообще работали с зарубежными коммунистами напрямую. Каждый коммунистический Генсек в любой стране по линии наших спецслужб имел задание — подбирать для разведки кадры. После войны компартии оказались скомпрометированы. Что ни процесс на Западе по делу о шпионаже, то непременно замешаны коммунисты. Поэтому после смерти Сталина ЦК КПСС принял решение о том, чтобы КГБ больше с зарубежными компартиями не работал. Однако это решение оказалось половинчатым. Неприятная и не свойственная разведке функция — передавать валютные средства зарубежным компартиям — осталась. Более, того мы даже обучали их Генсеков конспирации.

Добавить к этому интервью нечего, кроме одной цитаты. В свое время святитель Николай Сербский заметил: «Вы крадёте не просто у какого-то человека, вы крадёте у миллионов людей. Поэтому этот грех — грех казнокрадства — намного серьёзнее. Вы крадёте у предков, вы крадёте у поколений, вы на себя навлекаете гнев божий».

Помимо экономической помощи, Советский Союз занимался и военной. А в Индокитае, кроме поставок техники и вооружений, армия СССР лоб в лоб столкнулась с США. Янки здесь умылись — одних самолетов потеряли пять тысяч штук, а издержки Соединенных Штатов на Вьетнамскую войну составили триллион долларов.

Воевали наши ребята и в Египте, и в Сирии, и в Африке. Потери Министерства Обороны и КГБ покрыты тайной, но они были. А множество материальных ресурсов в те годы просто списали, поскольку бывало так, что эшелоны техники передавались без всякого учета.

Тем временем назревала война в Афганистане.

День катился к ночи. И, когда у Антона последние силы сидеть над учебником уже были на исходе, во двор вошла Тамара Карапетян.

— Тоша, могу я с тобой поговорить? — усаживаясь за стол напротив, она твердо взглянула на Веру, млеющую под рукой парня.

Дремоту с той как ветром сдуло.

Я тоже встрепенулся. Вот это да! Томка набралась смелости, чтобы пройтись вечером по нашей улице. В это время все лавочки под забором заполнены кумушками. Одинокая девушка, заходящая в чужой двор — отличная тема для сплетниц, способных добела перемыть косточки любому. А ведь Томе еще обратно идти… После этого визита злые языки заставят Антона икать всю ночь.

— Поставишь чайник? — ласковым тоном, но с некоторой долей металла попросил парень.

Вера встала и, сверкнув глазищами, молча удалилась на кухню походкой царственной павы.

— Как дела? — вежливо спросила Тамара. — Готовишься к экзамену?

Подготовка к экзаменам не мешала Антону участвовать в репетициях, которые теперь проходили на веранде. И вчера Тамара вдруг объявила, что покидает нашу группу. Хотелось добавить «в связи с переходом на другую работу», но злость на Кима Назаретова шутить не позволила. Переманил-таки мэтр нашу звездочку к себе оркестр. И прицепом с ней, ясное дело, пойдет Сеня. Ничего не поделаешь, «мы с Тамарой ходим парой». Он и к нам прибился, собственно, из-за нее.

Антон, конечно, тогда расстроился, но вида не показал. Чему быть, того не миновать — не захотела Тома блистать в тени, вечным вторым номером при Надежде Козловской. А там, в училище искусств, ей обещали сольную карьеру. В успехе я не сомневался. Джаз она понимает, да и репертуаром обеспечена по самую крышу. Пусть поет, и еще подкину, для Тамары ничего не жалко.

— У тебя же скоро последний экзамен? Ким Авекидович просил передать, что есть возможность выступить на совместном концерте.

— Это как?

— Он обещал дать концерт в сельском клубе, но возникла проблема, — сцепив пальцы, Тамара потупила взор, — Часть студентов по домам разъехались, в оркестре нужны музыканты.

Хм… Когда оркестру училища искусств нужны музыканты, это забавно. На фига козе баян? Скорее всего, мэтру понравился наш репертуар, и еще более него Надежда Козловская. А прямо сказать об этом, видимо, неохота. Причем второй заяц здесь убивается легко — в совместном коллективе репертуар становился общим. В таком случае бессмысленны все обвинения в копировании аранжировок и нашего репертуара в целом.