Валентин Бабакин - Талисман для героя [СИ, самый полный вариант]

На втором этаже нас встречает дневальный возле тумбочки. На тумбочке черный телефон. Широкий коридор. По его сторонам двери. Одна из них за железной черной решеткой.

Новобранцы бестолково топчутся в коридоре.

— Туда, — дневальный показывает глазами на открытый дверной проем в конце коридора.

За проемом просторное помещение, с рядами двухъярусных коек, разделенных широким проходом. Над проходом перекладина турника на металлически стойках с растяжками. Всего рядов коек четыре, по два с каждой стороны прохода. Перед койками массивные табуреты. Меж коек тумбочки. У противоположной от входа стены на металлической стойке панель телевизора. Над телевизором портреты Ленина и Сталина в золоченых рамах. В боковых стенах оконные проемы, а меж ними портреты неизвестных мне личностей.

Это спальное помещение. В воздухе букет из запаха кирзы, хлорки и солдатского пота.

Здесь немноголюдно. С десяток бойцов сидят на табуретах и дружно начищают бляхи.

— Курсант Андрусь! — гаркает Слесарчук.

Одна из дверей в коридоре распахивается. Из нее выскакивает круглолицый румяный боец.

— Андрусь, раздай пополнению фурнитуру и принадлежности.

— Есть!

Андрусь выдает каждому из нас по паре красных погон, петлицы, металлические эмблемы со звездочками и колосьями, красную звездочку на пилотку и прочую мелочевку для приведения формы в должный уставной порядок.

— Садись! — Слесарчук указывает на табуреты.

Для начала мы приступаем к подшивке подворотничков. Показывает технику подшивки с важным видом курсант Андрусь. Выясняется, что служит он уже две с лишним недели в должности, аж самого каптера роты.

Контролирует нас Слесарчук.

Для меня весь этот процесс отработан до автоматизма. Иголка с ниткой просто летают в моих пальцах. Воротничок я пришил быстро и приступил к закреплению погон. Заканчиваю дела первым.

Надеваю гимнастерку.

— Что сидим, товарищ курсант? — уставился на меня Слесарчук.

— Все готово, товарищ гвардии сержант, — докладываю я, поднявшись с табуретки по стойке смирно.

Слесарчук недоверчиво осмотрел мою работу и удивленно уставился на меня.

— Курсант Назаров?

— Так точно!

— Быстрый вы, однако! Мне сообщили, что вы симулянт из дурдома. Это правда?

— Истинная правда, товарищ сержант!

— Это вас так в дурдоме подготовили к армии?

— Никак нет! Это внутреннее состояние. Я неожиданно почувствовал призвание к службе в вооруженных силах моей социалистической Родины!

— Ну, ну, — Слесарчук недоверчиво усмехается, пронизывая меня взглядом. — Если вы так, курсант Назаров, будете стрелять, как наматывать портянки и подшиваться, то у вас действительно прирожденное призвание к воинской службе. Я беру вас в свое отделение.

— Будьте уверены. Я не подведу! — браво отвечаю я.

— Проконтролируйте процесс, — Слесарчук указывает на новобранцев. — Помогите при необходимости.

— Есть!

С моей помощью весь процесс заканчивается в пределах часа.

— В две шеренги становись! — скомандовал Слесарчук. — Рааавняйсь! Смирно! Напрааву! На выход бегом марш!

На улице он вновь построил нас в колонну по два, привел на плац, остановил на его краю и развернул в шеренги. На плацу около сотни бойцов нестройной толпой под руководством пяти сержантов пытаются изобразить строевой шаг. Получается плохо. Бойцы идут извилисто и в разнобой.

— Как бык поссал, — недовольно кривится здоровенный, как шкаф старший сержант с широкими лычками на погонах.

— Пополнение привел! — докладывает ему Слесарчук.

Сержант — шкаф лениво подходит к нам. На его лице играет добродушная улыбка, но холодные глаза не предвещают ничего хорошего.

— Здорово, бойцы! — снисходительно ухмыляется он.

— Здра, жла… товарищ… — послышались из нашей толпы неуверенные возгласы в его сторону.

— Хреново даже для первого раза, — морщится он. — Слушайте сюда! Я заместитель командира второй роты старший сержант Братухин! С этого дня я для вас царь и бог! Я буду приказывать, вы будете выполнять. Вам выпала честь проходить обучение воинскому мастерству в гвардейском мотострелковом полку имени Ленинского комсомола. Ваше обучение продлиться полгода. Вас будут сношать здесь день и ночь, и вы станете настоящими воинами, способными выполнить любое задание Коммунистической партии и Советского правительства. По окончании учебки вам будет присвоено звание младших сержантов, после чего вы будете направлены в войска Ленинградского военного округа. Вопросы есть?

Братухин окинул нас взглядом удава, смотрящего на кролика. Мы молчали.

— Вопросов нет, — кивнул он и обернулся на сержантов. — Командиры! Разбираем бойцов!

Нас распределили по взводам. Я, как и обещал мне Слесарчук, попал в его третье отделение четвертого взвода. Вместе со мной в это отделение попал Толя Кожура, Роман Дуров, Вадик Павлов и Гоша Косицын.

Мы вливаемся в строй.

— Левой, левой! — командует Братухин. — Правое плечо вперед! Прямо! Левой! Как бык поссал!

Стало жарко. Солнце подошло к зениту. День кажется мне бесконечно долгим. Еще бы! Разница во времени Красноярска и Ленинграда составляет четыре часа. Там уже дело шло к вечеру, а здесь только подходило к обеду.

Словно услышав мои мысли, Братухин смотрит на часы, затем уводит роту с плаца и останавливает ее строй у входа в одноэтажное кирпичное строение под двускатной металлической крышей. Это столовая.

— Рота, стой! Направу! На месте бегом марш! Слева в колонну по одному в столовую бегом марш!

Забегаем в столовую. Здесь в большом зале расставлены ряды из десятков широких и длинных столов с деревянными столешницами, крытыми клеенками. Вдоль столов деревянные лавки. На каждом столе по две больших алюминиевых кастрюли. Здесь же чайник, половник, миски, ложки, широкая чашка с хлебом. За каждым столом умещается по десять человек.

Большая часть столов уже занята бойцами из других рот.

Рассаживаемся во второй ряд. Сержанты занимают отдельный стол.

— Раздатчики пищи встать! — командует Братухин.

Раздатчиком пищи будет тот, кому удается занять место на лавке посредине пятерки бойцов обращенных лицами на выход. У раздатчика есть преимущество. Он может подложить себе больше еды.

Не все раздатчики выполняют команду.

— Садись, бля! Хайлом не щелкать! Встают все раздатчики! Иначе на плацу пыль жрать будете! Раздатчики пищи встать!

Встают все.

— К приему пищи приступить!

Я осмотрительно забираю себе сразу три куска хлеба. Здесь не кафе-ресторан и тарелка с хлебом опустошается на раз-два.

Раздатчик разливает черпаком по мискам жидкий суп. Миски быстро опустошаются и наполняются из второй кастрюли перловой кашей с тушенкой. Поглощаем все очень быстро, но чай выпить не успеваем. Звучит голос Братухина: