Валентин Бабакин - Талисман для героя [СИ, самый полный вариант]

— Что ты несешь, — процедил Сенцов. — Я тебя в органы за это сдам, как неблагонадежного.

— Здесь на стене портреты Ленина, Сталина и Жукова, — продолжал рассказывать я и показал следующую страницу.

— Хруленков! — комбат повернулся к прапорщику. — Все видишь?

— Так точно!

— Все материалы и детали этого интер…, интур…

— Интерьера, — подсказал я.

— Да, его самого. Все материалы и детали должны быть в наличии.

— Уже в наличии, — самодовольно хмыкнул Хруленков.

Я показал еще несколько картинок, и мой проект был принят на ура.

— Назаров! Будешь руководить работами, — заявил, как отрезал Сенцов. — Подберешь себе в роте работников. Человека четыре не больше. Сроку тебе на реализацию твоего проекта две недели. Все понял?

— Так точно, товарищ капитан! — бодро ответил я, понимая, что возражать бесполезно.

В бригаду я взял Кожуру, Романа, Вадика Павлова и Васю Муху. Вася был нужен для проводки электрики.

Прапорщик Хруленков обеспечил нас инструментами на полную. В нашем распоряжении появилась дисковая электропила, электролобзик и электрорубанок. В материалах недостатка не было.

Работали мы ни шатко и ни валко и в основном в присутствии офицеров, которые появлялись в штабе ненадолго утром и под вечер. Часов в восемь вечера они покидали штаб, а мы предавались отдыху. Кожура, Роман и Вадик чаще всего сразу после ужина заваливались спать здесь же на полу штаба, расстелив старые бушлаты, и спали до утра. На вечернюю поверку мы не ходили. Командование роты знало, что мы выполняем срочное задание Сенцова и нас не беспокоило.

Гена Шихман откуда-то раздобыл старую гитару и бренчал на ней, напевая разные песни из одесского блатного репертуара. Чаще всего он исполнял песню «Я с детства был больной ребенок».

Всю песню я так и не запомнил, но первый куплет врезался мне в голову, как заноза вместе с неровным фальцетом Гены:

Вася Муха, при исполнении этой песенки почему-то всегда истерично хохотал.

Закончив очередной концерт, Гена тоже ложился спать на бушлаты, а утром докладывал комбату, что работал без устали всю ночь, но зависал компьютер.

Пару раз за неделю Гена смог скатать в увольнительную в Ленинград, якобы за новыми программами для увеличения быстродействия ноутбука.

После увеличения производительности компьютера у Гены перестал печатать принтер. Для ремонта принтера Гена вновь получил у комбата увольнительную.

Я не сомневался, что после ремонта принтера у Гены вновь зависнет компьютер.

Через неделю мы закончили два кабинета и перешли в приемную. Сенцов был доволен нашей работой. Хруленков завез в его кабинет мебель, и комбат поселился там — в красных стенах за новым столом из красного дерева под портретами Ленина. Сталина и Жукова.

На следующий после заселения день замполит привел в штаб курсанта Деркачова из второго взвода нашей роты. Своим обликом он напоминал суслика на задних лапах и отличался постоянными жалобами сержантам на свое здоровье с непрерывным желанием залечь в санчасть, а несколько дней назад удрал в самоволку. Его искали по всем окрестностям, а нашли неподалеку на учебном поле в одном из бутафорских домиков.

— Почему вы самовольно покинули часть?! — зарычал на него комбат.

Деркачов молчал.

— Это тот самый, у которого я книжечку записную с похабщиной отобрал, — пояснил замполит и захихикал.

— Понятно. Извращенец значить похотливый, — ухмыльнулся Сенцов. — В то время, когда все бойцы нашего краснознаменного полка достойно переносят все тяготы военной службы, вы Деркачов занимаетесь онанизмом, почитывая похабные стихи из своей записной книжки, а после и вовсе решили сбежать, чтобы удовлетворить свои низменные потребности с проституткой.

— Он женатый человек, — снова пояснил замполит.

— Женатый? Очень хорошо! — Сенцов потер ладони. — Шихман! Печатай письмо за моей подписью его жене, что этот дезертир был все это время у проститутки.

— Я не был у проститутки! — возмущенно возразил дезертир.

— Неееет, вы были только у проститутки. И не возражать! — прорычал Сенцов. — Вы дезертир. И могли быть только у проститутки! А проституция в нашей стране уголовно наказуема. Будучи у проститутки вы стали соучастником уголовного преступления. Я так и сообщу вашей жене. Пусть знает, какой у нее защитник отечества. Кравцов, позаботься о том, чтобы этого мудака перевели из нашего полка подальше на север. Пусть он там северных оленей сношает.

— Будет сделано! — бодро отозвался замполит и захохотал.

— Я не был у проститутки! Не был! — завопил дезертир.

— Пошли! — Кравцов развернул Деркачова и коленом под зад направил его к двери.

— Не был! — послышался эхом отчаянный возглас уже в коридоре.

— Скотина, — процедил Сенцов сквозь зубы. — Хруленков!

— Тут я! — отозвался прапорщик.

— Ты все приготовил к вечеру?

— Так точно! В лучшем виде.

— Хорошо. Начнем в восемь.

Вечером руководство штаба провожало старшего лейтенанта Чухрова к новому месту службы в Тихвин.

Нас привлекли к накрытию стола в кабинете комбата. Собственно никакого накрытия и не было. Под присмотром Хруленкова Вадик Павлов, Роман и Кожура принесли из полковой столовой чашку с кусками вареного мяса, нарезку соленой трески, кастрюлю отварного картофеля и пару буханок черного хлеба.

— Обязательно принесите зеленый лук, — напутствовал их перед этим замполит. — Зеленый лук благотворно влияет на половые органы.

Зеленого лука в столовой не оказалось. Принесли пару луковиц репчатого.

Выставили все на стол.

Хруленков достал из сейфа несколько бутылок водки. Комбат протянул мне одну.

— Идите. Там в приемной расслабьтесь. Позовем, если будете нужны.

Что такое одна бутылка водки на шестерых? Только понюхать. Мы уничтожили ее за один заход и сидели молча.

Из соседней комнаты все громче и громче доносились пьяные возгласы.

— Коллектив! — послышался вопль Хруленкова. — На новом месте ищи коллектив! С ним не пропадешь. Без коллектива ты никто, а с коллективом ты все! Ищи коллектив!

Послышался голос замполита, затем хохот.

— Туда, сюда обратно! Ахаа, хааа!

Замполит снова читал похабные стишки из блокнота.

Примерно через час Сенцов и Кравцов нетвердой походкой покидают штаб. До двери их провожает Хруленков.

— Товарищ, капитан. Товарищ комбат. Да я за вас на пулемет лягу. Клянусь, — бормочет он тупо.

— Не надо на пулемет. На жену ложись, — бросает ему напоследок Сенцов.

— Бойцы! — вопит Хруленков в нашу сторону. — Пошли, выпьем!