Валентин Бабакин - Талисман для героя [СИ, самый полный вариант]

— Вы ведете себя не патриотично, товарищи бойцы, — мрачно произнес замполит. — Вы ведете себя эгоистично и недостойно облика советского воина. О вашем облико морале я доложу командованию по возвращению.

Самолет качнуло, и у меня заложило уши. Похоже, что мы пошли на посадку.

— Вам бы в кресло присесть, товарищ замполит. Да еще пристегнуться не мешало бы, — посоветовал Роман. — А то, как бы чего. Не навернуться бы на ваших неустойчивых ногах.

— Ты на что намекаешь, боец? — злобно спросил замполит. — Да я… Да я…

Самолет ощутимо качнуло, замполита повело в сторону, и он едва не рухнул в проход, но уцепился руками за спинку кресла, мешком свалился в него, устроил там свой зад и затих.

Я бросаю взгляд в иллюминатор в желании увидеть Америку, но земля закрыта плотным слоем облаков. Интересно, что там такое произошло? Почему нас возвращают?

— Товарищи советские бойцы! — резко встрепенулся и вскочил замполит. — Мы прибываем на военный аэропорт вооруженных сил армии США! По неизвестным причинам все изменилось вдруг. Возможно, что это уловка империалистического врага. Где бы мы ни находились, мы находимся на территории врага и должны быть при полном боекомплекте и начеку. Наш дух и тело должны быть мобилизованы! Все следуем за мной в грузовой отсек для вооружения. За мной шагом марш!

— Этого только не хватало, — бурчит Кожура.

Мы спускаемся в грузовой отсек. Там за стальным люком кроется целый арсенал. Автоматы, гранатометы, ручные пулеметы, бронежилеты.

— Полный боевой комплект и готовность, — командует замполит и первым напяливает на себя бронежилет.

Полный боевой комплект это бронежилет, каска, автомат, штык-нож, четыре автоматных рожка с патронами, три наступательные гранаты, три оборонительные гранаты, индивидуальная аптечка, противогаз и походный сухой паек в вещмешке.

Покидаем грузовой отсек во всеоружии. Замполит кроме автомата на правом плече навесил себе на левое плечо гранатомет «Шершень». Эта штука может эффективно поражать, как наземные бронированные, так и воздушные цели, летящие на низкой высоте.

Самолет приземляется. Его колеса жестко трясутся на посадочной полосе.

— В колонну по одному становись! — приказывает замполит и топчется перед закрытой бортовой дверью. В левой его руке большая цветастая матрешка, а в правой бутылка водки.

— Дурак, — слышу я негромкое слово от Кожуры в адрес замполита.

Мы покидаем кресла и направляемся к выходу.

— Слушай мою команду! Товарищи советские бойцы! Выходить только по моей команде! За мной ровным строем и в ногу! — инструктирует нас замполит. — Нас будут встречать враги! Они должны видеть, кто и как мы это тут!

— Товарищ старший лейтенант! А нас не учили по трапу самолета ровным строем ходить! — возражает Кожура.

Замполит отмахивается от него, как от мухи.

Самолет остановился. Двигатели взревели и затихли.

По салону из кабины пилотов пробирается командир экипажа.

— Как долетели бойцы? — спрашивает он нас.

— Обалдеть! — отвечает Кожура.

— Так держать! — усмехается командир и открывает дверь перед замполитом, которая раскладывается в трап. Мы спускаемся по нему гуськом и ступаем на бетон.

— Стой, раз, два, — командует замполит, но мы уже и без того остановились.

Перед нами в полусотне метров среди пожухлой травы и редких кактусов распласталось одноэтажное серое строение типа большой дощатый сарай. Над сараем высится мачта антенны. На ней уныло повис рваный звездно-полосатый флаг. Неподалеку от сарая в траве затаилась ржавые остатки какой-то бронетехники времен эдак, еще второй мировой войны и куча еще какого-то железного хлама. Вся эта рухлядь огорожена по периметру косыми столбами, за которые зацепились обрывки гнилой колючей проволоки.

За сараем раскинулись холмы с причудливыми черными скалами.

И ни одного небоскреба.

Вот вам и Америка.

Замполит тупо смотрит на сарай, а мы озираемся по сторонам. На поле ни одной живой души. Самолетов тоже не видно, кроме нашего.

Рванул жаркий ветер с пылью. Потрепанный флаг на мачте встрепенулся и тут же сник. Замполит с матрешкой и водкой в руках тупо топчется на месте. По трапу тем временем сходит экипаж самолета.

— Ни хрена себе, кино! — восклицает один из пилотов. — И где тут керосин?

Дверь сарая медленно со скрипом распахивается. На белый свет лениво выбирается здоровенный смуглый детина. Его мускулистое тело прикрывают только шорты камуфляжной расцветки. На ногах шлепанцы на босу ногу.

— Хэллоу рашен! — хрипло вопит он, оскалив зубы в подобии улыбки, направляется к нам еще что-то выкрикивая по — своему.

Замполит объявляет готовность номер один. Наставляем стволы в сторону потенциального врага.

Детина не обращает на стволы внимания, подходит к замполиту, гордо вскидывает правую ладонь ко лбу и что-то говорит. Замполит оглядывается и бестолково разводит руками. Дескать, не понимаю ни хрена. К нему на помощь приходит командир экипажа. Он довольно бойко и продолжительно изъясняется с детиной, после чего этот местный абориген разводит руками разворачивается, возвращается к сараю и скрывается за дверью.

— Бля, — вырвалось у командира экипажа.

— Что-то хреново все, похоже, — пробормотал Кожура, немного понимающий по-английски.

— Что он говорит? Кто он такой? Кто? — нетерпеливо допытывается замполит.

— Он хер в пальто, — пояснил командир. — А если точнее, то он сегодня и охранник этого заброшенного аэропорта и диспетчер и командир всего этого барахла одновременно. Его двое напарников два дня назад уехали в город за провизией, обещали вернуться еще вчера, но, похоже, что застряли у проституток. Он сам здесь уже пять лет, и все это время сюда только два раза летали самолеты. Он ничего не знает, что случилось и почему наш самолет направили сюда. Авиационного керосина здесь нет. Он ничем не может помочь. Возможно, что керосин есть в городе. До него тридцать миль. Он там, за холмами по дороге. Тут одна дорога. Связи с городом нет. Машины у него нет. На ней уехали его бойцы. Вот и все.

Замполит некоторое время тупо таращит глаза, затем ставит матрешку и бутылку с водкой на землю.

— И что теперь? Как мы вернемся? — спрашивает он отрывисто.

— Не знаю, — мотает головой командир. — У меня топлива едва ли на час полета.

— Очень хорошо! Связывайся с американцами. Пусть нас выводят на аэродром, где есть топливо бл…! Да я сам сейчас свяжусь, бл…!

Замполит достает из кармана мобильник и лихорадочно тычет в него пальцем, подносит его к уху, а затем вновь взрывается громким матом.

— Что связи нет? — ухмыляется командир.

— А ты как догадался? — злобно спрашивает замполит. — Давай, попробуй через свою рацию выйти на наших, или еще на кого там.