Валентин Бабакин - Талисман для героя [СИ, самый полный вариант]

— Молодец, — говорил мне ротный. — Правильно все сделал. Не посрамил память деда. На такую медаль молиться надо.

С тех пор он регулярно предлагал мне остаться на сверхсрочную.

— Что тебе делать на гражданке? — задавал он мне один и тот же вопрос. — Ну, будешь ты работать в какой-нибудь конторе. Может быть, свою фирму откроешь. И что с того? Ты же настоящий боец. В тебе кровь воинов. Ты должен остаться.

— Не люблю войну, — отвечал я. — Хочу мирно созидать.

— Зря, — говорил он. — Но ты подумай все же.

Я даже и не подумал.

Медленно тянулся день за днем, и наконец, настал мой срок.

Падал пушистый снег. Я уходил на дембель.

— Не передумал? — спросил ротный, подавая мне руку на прощание.

Я, молча, мотнул головой.

— Ну, бывай, архитектор. Что-то сдается мне, ты еще вернешься сюда.

— Валера! Ты чего тормозишь! Тост давай!

Настойчивый голос Кожуры выталкивает меня из потока моей памяти. Поднимаю стакан.

— Поздравляю вас, симулянты! Мы на правильном пути! Желаю вам и себе в скором времени обмыть звезды героев!

Делаю большой глоток. Холодный спирт пьется как вода. Передаю стакан Роману.

— За нас, — коротко говорит тот и прикладывается к стакану.

— За мир во всем мире, — торжественно продолжает Кожура. — И пусть эти американские и советские награды в одном стакане станут его символом.

— Хорошо сказал, — Роман показывает большой палец.

Кожура допивает остатки спирта, после чего мы возвращаем награды на парадную форму.

Резко звонит телефон на тумбочке. Роман берет трубку.

— Да. Да, все хорошо. Да, полный сервис. Нет. Все хорошо. Спасибо.

Возвращает трубку на место.

— Администраторша звонила. Спрашивала, не надо ли еще чего.

— И ты сказал, что не надо, — ухмыльнулся Кожура. — А надо было телок заказать. Не догадался ты, дурачок.

— Сам козел, — огрызнулся Роман. — Я давно знаю, что у тебя пустая башка. Холодильник открыть не мог.

— Лучше пустота в башке, чем говно, — парирует Кожура. — А ты своим рождением осквернил этот мир, воистину.

По уже заведенной привычке они лениво переругивались.

«Опять старая песня», — подумал я, вставая с дивана. Подхожу к окну. За ним с высоты десятков этажей открывается вид на Москву-реку и Новоарбатский мост, или, как его тут зовут. Не знаю. Никакого Нового Арбата здесь нет.

С этого моста в моем мире стреляли танки. Мне было тогда совсем мало лет. Я смотрел расстрел «Белого дома» по телевизору и принимал это за увлекательную игру.

Выстрел. Танк судорожно дергается, и через миг — черное разрывается на белом.

Мост. Танки. Дым.

Мост, Танки…

Двумя годами ранее рухнул Советский Союз. Здесь, вернее там были тысячи людей. Они отстаивали свободу. Ликовали и радовались. Наверное, так радуется птица, которую выпустили из клетки. Радуется простору и высокому небу. Но птица долго прожила в клетке, слишком долго. А на воле надо самой добывать пищу, надо спасаться от хищников, надо выживать. За волю надо платить. Проходит время, и птица вспоминает, как безопасно и спокойно было в той клетке. В ней всегда был корм и вода. И птице хочется в клетку обратно. Но нет больше прежней клетки. Она выброшена на свалку… На свалку истории.

Мдя, что-то я в философию ударился. Зачем это тебе, Валера? Зачем тебе эти надсадные мысли? Все хорошо! Все прекрасно! Ты смотришь на социалистическую Москву с высоты этажей лучшего отеля. У тебя здесь прекрасное будущее. Если так дело пойдет и дальше, то наверняка погоны генерала тебе обеспечены. Не думай, не размышляй. Иди вперед!

— Эй! Валера! — слышу за спиной голос Кожуры — Ты, что там увидел?

Не успеваю ответить. Дверь в гостиную без стука открывается, и в неё, как ни в чем не бывало, входят три девицы в строгих серых брючных костюмах. На левых лацканах комсомольские значки.

— Здравствуйте, герои! — бодро заявляет одна из них. — К вам можно?

— Еще как можно! — немедленно активизировался Кожура, вскакивая с дивана. — Располагайтесь, будьте как дома! Проходите! Проходите!

Я удивленно вскидываю брови. Это же Жанна! Та самая, с которой я вальсировал в Ленинграде. А вместе с ней её ассистентки.

— Здравствуй, воин! — приветствует меня лично Жанна. — Вот и встретились мы с тобой вновь!

— Вы знакомы? — выпучил глаза Кожура.

— Конечно! — кивает Жанна. — Для тех, кто видит нас впервые, сообщаю — я корреспондентка телеканала «Комсомольская правда». Меня зовут Жанна, а это мои ассистентки Света и Тома.

— Здравствуйте! Здравствуйте! — повторяют Света и Тома. — Очень приятно. Очень.

— Мы пришли взять у вас интервью, — объявляет Жанна.

— Чего, чего? — тупо спрашивает Кожура.

— Взять интервью, — повторяет Жанна.

— Ха! Взять интервью это звучит так сексуально! — заржал Кожура, как конь.

— Прошу без пошлостей, товарищ боец. У нас мало времени. Девочки, приступаем.

— Вот так сразу? Без предварительных ласк? — Кожура отстраняется в нарочитом испуге.

Тома вытаскивает из сумочки микрофон. В руках у Светы, как по волшебству появляется портативная видеокамера.

— Кто из вас сбил вертолет? — спрашивает Жанна.

— Он, он, — Кожура и Роман указывают на меня пальцами.

— Очень хорошо! Я так и думала! Валерий, еще тогда на площади я почувствовала твою крепкую верную руку. Итак, бойцы, садитесь все вместе на диван.

Усаживаемся в рядок. Жанна пристраивается рядом со мной, так, что её округлые коленки касаются моих ног.

Света сует мне микрофон под нос. Тома вскидывает камеру.

— Товарищи телезрители! — бодро произносит Жанна. — Сегодня мы встречаемся с героями нашей великой страны, достойными сынами своего народа и отечества лучшими воинами планеты Земля, которые дали мощный отпор мировому злу и победили терроризм на корню. Они ответят на наши вопросы и расскажут нам, как все было. Свой первый вопрос я задаю герою, метко сбившему вертолет, начиненный террористами. Это Валерий Назаров. Здравствуйте Валерий!

— Здравствуйте, — отвечаю я.

— Скажите, пожалуйста, что вы чувствовали в тот миг, когда направляли ствол своего орудия на врага?

— Направлял ствол своего орудия, — пробормотал Кожура и неожиданно громко захохотал. Света и Тома хихикнули.

— Товарищ боец, — строго произнесла Жанна. — Прекратите это. Тут нет ничего смешного.

— Да я ничего, я так, — пожал плечами Кожура и коротко хохотнул.

— Итак, что вы чувствовали? — снова спросила Жанна. — Вы чувствовали гордость за Родину? Вы чувствовали, что стоите на рубеже, который должны защищать?

— Чувствовал, — кивнул я.

— Очень хорошо. А как вы это чувствовали? В чем это выражалось?

Я тупо пожимаю плечами.

— Выражалось в выражениях, — пояснил Кожура. — Он выразился вслух в своих чувствах, когда прямиком вертолету засадил. Я сам все слышал и видел.