Владислав Савин - Зеркало грядущего [litres]

И при этом еще, как в сказке Гайдара, «вернуть свою молодость и начать сначала». Молодость не получится, не мальчик уже – но скольких ошибок, сделанных там, можно избежать? Вот как вышло, что там он с Алексеем Петровичем Быстровым после многолетней дружбы вдруг смертельно поссорился в пятьдесят пятом, два года тому вперед, и из-за чего? Из-за непонятой другом шутки! Надо будет быть внимательнее и мягче. А Борис Павлович Вьюшков, которого Ефремов считал своим учеником и преемником, неужели он и тут погибнет по страшному недоразумению через пять лет, в 1958 году? Нет, не должен – если там он, кандидат наук, вынужден был ютиться по углам, ночевать у знакомых, а то и на вокзале, словно беспризорник, или спать в своем рабочем кабинете, то здесь он год назад отдельную квартиру получил – значит, и за ним «инквизиция» присматривает? Но все-таки надо будет Анну Петровну особо попросить, пусть ее служба проследит, чтобы с этим хорошим человеком ничего не случилось, ради блага советской науки. Ну и разобраться со своими личными делами…

Елена Дометьевна, жена, Ежонок, как ее ласково звал Иван Антонович. Не так давно в его жизнь вошла новая любовь – Тася-Таисия, которая, как он теперь знал, в будущем станет его новой женой – увы, только после смерти Елены Дометьевны. Потому что Елена откажется дать развод – что принесет ей лишь страдания, постоянно пребывать рядом с мужем, любви которого уже не вернуть… Ни товарищи из будущего, ни Сталин с Пономаренко не стали упрекать его за «аморальное поведение» – а Кунцевич, однажды подвозивший Ивана Антоновича вместе с Тасей к Бахадыру, наедине после сказал:

– Хорошо товарищу Ли Юншену. Про которого сам товарищ Сталин резолюцию вынес – пусть сам со своими сестричками разберется, ну а если у них положено двоих сразу, то так тому и быть, заслужил!

И поди пойми, одобрение это или наоборот – «мы не в Китае, тебе нельзя». А главное, что теперь делать, заранее зная трагический исход? Если бы только Ежонок лучше следила за своим здоровьем и не губила себя напрасными страданиями из-за того, что вернуть уже невозможно! Если бы они спокойно расстались, пока была возможность, и она начала бы свою собственную, другую жизнь – оставшись лишь другом и коллегой. Тогда она и прожила бы дольше – ладно, здоровье ей можно улучшить, Бахадыр поможет, но что делать с ее чувствами? Ну не товарища Сталина или Пономаренко просить – хотя, может быть, стоит обратиться к Анне Петровне? Тем более, про нее говорят, она уже нескольким товарищам из «особого списка» личную жизнь устроила. Это ведь большое и редкое счастье – встретить ту, единственную, свою. А не просто ячейку общества – «раз не имеем ничего против, то будем жить вместе».

Тася-Таис, которую он увековечил – в «Лезвии бритвы» образ Симы с нее списал. Вспомнил, как они под руку шли, с художественной выставки… и сразу на душе стало легко. Опять слова из «Лезвия бритвы» – как мало надо человеку со здоровой психикой и телом: чуть повеяло ветром надежды на хорошее, едва соприкоснулся с прекрасным – и возрождается неуемная сила искания и творчества, желание делать что-то хорошее и полезное, оказывать людям помощь. Как там в одном из рассказов Грина героиня говорит, что хотела бы быть причастной к великому делу – такому, чтобы это дело и я составляли одно целое. Не могло быть такое при царе, когда рассказ писался, и не будет при капитализме – ну нельзя написать роман об освоении Марса ради прибылей концерна господина Дерипаски или кого там еще? Потому что можно придумать увлекательные приключения, живописный антураж – и это будет смотреться как завитушки вокруг пустоты, если не будет идеи, во имя чего все.

Главная книга коммунизма. Не икона – ибо мы не можем сейчас знать, какие конкретные формы общественной жизни и научно-технического прогресса будут через тысячу лет. Подобно тому, как мы не знаем истинный вид динозавров. Товарищ Кунцевич не забыл тот давний разговор в музее, «мог ли тиранозавр бегать как кенгуру» – и, сговорившись с молодыми учеными ПИНа, оформил заказ от издательства на совершенно хулиганскую, возмутительную работу «Занимательная палеонтология»!

– Контрольная проверка, Иван Антонович. Как в будущем, создавая автоматическую станцию, что должна на Венеру приземлиться, взять пробы грунта, сделать экспресс-анализ и на землю результаты радировать [49] Две станции, «Венера-13» и «Венера-14», СССР, 1982 год. , то для тестирования в диагностический блок земные породы заряжали и сравнивали, что получится. Так и тут – сумеют ли палеонтологи воссоздать облик современной фауны сугубо по костям, не имея информации о наличии мягких тканей, жира и шерсти.

Ефремов сам иногда любил шутить. Но чтоб читать такое, и рассматривать иллюстрации!

Коровы – гибкие и грациозные травоядные, которые могли легко убежать от любого хищника, несмотря на свой размер.

Лошадь – «существует много теорий, пытающихся объяснить необычные однопалые ноги. Скорее всего, у этих животных на конечностях были мускулистые подушечки, чтоб поддерживать такую осанку».

«От гиппопотама до наших времён сохранился только череп. Но и этого достаточно, чтоб понять, что это хищник высшего порядка и самый опасный охотник своего времени. Его длинные зубы и мощная челюсть были достаточно сильны, чтобы прокусить самую толстую шкуру живых травоядных машин».

Носорог без своего великолепного рога на носу. Зато он получил изящный «кожаный парус». А так, в целом, похож.

Слон без хобота. «Один из гигантских млекопитающих древней Африки показан тут раздувающим шарообразный мешок на лице. Некоторые изощрённые изображения показывают слонов с ещё более длинным мускулистым отростком, свисающим с лица, но это маловероятно, так как такого не существует ни у одного из современных млекопитающих».

Киты – похожи на головастиков. С очертаниями туловища по скелету.

Павианы – страшные хищники с огромными ядовитыми зубами. Эти клыки специально созданы для того, чтобы брызгать ядом, впиваясь в тело жертвы.

А уж что сделали из кота! Морда без ушей, с устрашающим оскалом. «Злобный стайный хищник. Поскольку его останки, как правило, находят вблизи мест жительства людей – то, вероятно, эти убийцы стаей нападали на наших предков и загрызали до смерти».

– Профанация! – прокомментировал Ефремов, исчиркав карандашом листки, оставляя заметки на полях. – Молодежь, больше думали о том, как посмешить читателя, чем о соответствии абсолютно всем известным методам палеонтологии. Не следует такое представлять как серьезную научную работу, дабы не вводить читателей в заблуждение. А в качестве юмора – пожалуйста. Чтобы все это подробно разъяснить, мне придется вам прочитать целую лекцию… Если коротко – то все палеонтологические методы восстановления облика древних животных основываются именно на знаниях, полученных в ходе исследований вполне современных нам животных. Хотя здравое зерно в этих шутках, конечно, есть. Наши знания, разумеется, до сих пор не полны, а аналогии могут быть и ошибочными. И так было всегда, хотя сейчас, считаю, величина возможных ошибок наших ученых куда меньше, чем была лет сто-двести назад. Вы, товарищ Кунцевич, знаете, что еще в начале прошлого века даже некоторые крупные ученые были убеждены, что найденные при раскопках рога шерстистых носорогов – современников мамонтов – это не рога вовсе, а когти гигантских древних птиц? Сейчас, благодаря множеству находок носорожьих скелетов, мы от таких заблуждений давно избавлены. Но помните профессора Давиташвили, которого мы не так давно обсуждали? Какую гипотезу он высказал о недавно найденных в Очёре черепах диноцефалов-эстемменозухов – имеющих множество костных выростов и рожек, значение которых нам установить пока не удалось, – так мудрый Давиташвили решил, что это вторичные половые признаки, «турнирное оружие» самцов для схваток за самок! А я, как и почти все палеонтологи, считаю, что он абсолютно не прав. Черепа-то попадались различные, к тому же у скелетов общая гипертрофия и… Простите, я опять углубился в термины. В общем, очень маловероятно, что все найденные скелеты принадлежат исключительно самцам, а самок среди них нет ни одной.