Владислав Савин - Зеркало грядущего [litres]

П. : Позвольте разъяснить вам обстановку. У наших самолетов топлива осталось на пару часов полета. Хватило бы, чтобы до наших баз в Англии через французскую территорию долететь – но не хватит на полет над морем, вокруг вашего полуострова. На борту «миротворцев» атомные бомбы по пятьдесят килотонн, и если они попадут в море, с самолетами или без, результат будет катастрофичный. В лучшем случае радиоактивное загрязнение воды – и ваши рыбаки останутся без рыбы, а на пляжах Мальорки, Каталонии и Андалузии еще долго нельзя будет купаться. А в худшем возникнет волна цунами и ударит по вашему побережью – вам Лиссабон 1755 года напомнить? Предположу, что вам не нужно ни то, ни другое, потому позволить нашим самолетам приземлиться на ваших аэродромах – в наших общих интересах! Мы сохраним наши самолеты и бомбы, вы – ваше чистое море.

Ф. : Хорошо. Но приземление и пребывание ваших экипажей на испанской земле – исключительно на наших условиях. Они будут интернированы до окончания кризиса в американо-французских отношениях. И летят от границ наших территориальных вод до Виго в сопровождении наших истребителей, только по указанному воздушному коридору. И пусть ваши пилоты ни в коем случае даже не пытаются сбрасывать бомбы – это будет расценено нами как признак агрессии! Строго предупредите ваших летчиков об этом. Ну и конечно, материальная компенсация, размер которой оговорим после. Вам это подойдет?

П. : Ваша страна не слишком ли многого требует от Соединенных Штатов?

Ф. : Отнюдь не много. Вы сами признали, что ставите нашу страну в опасное положение из-за приближения к ее границам ваших бомбардировщиков. Мы хотим подстраховаться по максимуму, а также получить честную компенсацию за то, что, по вашей милости, отвлекаем на обеспечение общей безопасности ряд военных и гражданских служб страны от их обычной работы. Со своей стороны обещаю, что ни вашим экипажам, ни вашей технике не будет причинено никакого вреда, они будут надежно охраняться.

П. : Черт с вами, мы согласны. Но моя держава запомнит вашу недружественную позицию. И сделает выводы.

Ф. : Испания придерживается твердого нейтралитета, господин посол, что не есть недружественная позиция к кому-либо – мы лишь заботимся о своих интересах.

Роберт Хатчиссон, майор ВВС США,

командир экипажа В-36

Нас встретили при подлете к Мальорке. Шесть МиГ-15 с испанскими опознавательными знаками. Установили радиоконтакт, их позывной «Тореро-1», говорили на правильном английском. Пара летела впереди, указывая нам курс, а четверо пристроились у нас за хвостом.

Над Испанией наш эскорт сменился. «Миги» ушли, появились поршневые, Та-152, восемь штук. Но и «миги» еще трижды проходили мимо парами, в моем рапорте координаты указаны. Полет до Виго прошел без проблем, посадка была сложной, там полоса всего два с половиной километра, еще немцы строили, для В-36 с грузом, в обрез.

А затем от нас потребовали разоружиться, как положено интернированным. Мы протестовали, но нас не стали слушать. Нет, к нам не допускали никакого насилия, отвезли в приличную гостиницу, личных вещей не отбирали, кормили хорошо, и на второй день привезли американского консула. Но наш самолет мы увидели только через две недели! Все было в исправности, и нас заправили топливом – но у Блэйка, нашего бортинженера, было подозрение, что блоки локатора и радиоаппаратуры вскрывали. Да, протест мы заявили, но это не помогло.

Нет, я ничего не могу сказать по поводу слухов в газетах – что испанцы позволили русским подробно осмотреть наши самолеты, в обмен на поставку еще одной партии «мигов». Мы не видели там никаких иностранцев и чужих самолетов на аэродроме. И в любом случае мы не несем за это ответственности.

И больше мне нечего сказать по поводу этой истории, сэр!

«Вашингтон пост», 13 ноября 1953 г.

«Общий интерес – все; права, интересы и желания личности – ничто». Это типично коммунистическая, азиатская расстановка приоритетов! Не значит ли сей факт, что президент Франции уже мыслит как коммунист, даже если сам это отрицает? И что Франция, по его политике, сама упадет в объятия мирового коммунизма: сегодня там отдельные предприятия национализируют, а завтра тотальную экспроприацию объявят, сегодня «планирование», завтра всеобщий колхоз? В любом случае свободный мир не должен, не имеет права пускать французские события на самотек. И это наше вмешательство в так называемые внутренние французские дела будет в конечном счете в интересах самого французского народа.

«Обсервер», Лондон. 13 ноября

Может ли проводить независимую политику страна, над территорией которой беспрепятственно летают чужие самолеты с атомными бомбами? Которые они могут «случайно» уронить на столицу этой страны, если ее политика вызовет чужое неудовольствие?

Соединенные Штаты Америки стали мировой державой слишком быстро и в какой-то мере неожиданно для самих себя. Обретя силу, сохранили в значительной степени прежнее, провинциальное мышление и привычку иметь дело с заведомо слабейшими. Отсюда несдержанность их представителей, допускающих выходки пьяного ковбоя там, где это совершенно неуместно. В то же время в их политике отсутствует трезвый учет своих возможностей – при изобилии собственных ресурсов и природных «крепостных рвах» в виде океанов, отделяющих их территорию от любого вероятного противника.

«Атомная дубинка» США – продолжение их же политики «большой дубинки», с которой хорошо знакомы страны Латинской Америки, имеющие несчастье находиться под боком у Соединенных Штатов? Что ж, посмотрим, насколько это орудие грозно на самом деле. Перечислим все известные (и предполагаемые) случаи его применения.

Сиань – столица коммунистического «особого района» Китая. Город полностью разрушен, убито, по разным оценкам, от шестидесяти до ста тысяч китайцев. Никакого противодействия не было.

Порт-Артур, советская военно-морская база, имеющая мощное ПВО. Самолет сбит, бомба упала в море не взорвавшись.

Синьчжун, бывшая база ВВС США, захваченная коммунистическим партизанским отрядом Ли Юншена. ПВО весьма ограниченное. Однако же самолет сбит, бомба сброшена неточно – база разрушена, но отряд Юншена сохранил достаточную боеспособность, чтобы после совершить более чем тысячекилометровый рейд по тылам Чан Кайши до соединения с советскими войсками.

Египет, лето этого года. Бомба сброшена на мятежное воинство генерала Насера. Полный успех, не было никакого противодействия.

И наконец, Париж. Самолет сбит, бомба не взорвалась.

Итого – из пяти случаев (включая Порт-Артур, который американская сторона отрицает) успехом увенчались лишь те, где не было никакой противовоздушной обороны. Наличия же таковой даже по-минимуму оказывалось достаточным, чтобы сорвать атомный удар. Напомню, что атомная бомба окончательно снаряжается по-боевому непосредственно перед сбросом – очевидно, что сложно сделать это в горящем и падающем самолете. То есть атомная дубинка, которой США с такой беспардонностью грозят всему миру, пока явно неэффективна для войны с по-настоящему сильным врагом – читателям ясно, кто под ним подразумевается.