Михаил Нестеров - Комбриг [litres]

– Знаю, что хочешь спросить, Леонид. Почему на заседании Ставки промолчал.

– Хочу знать, что произошло, не просто же так ты отмолчался.

– Да не отмолчался я! Разговор у меня вчера ночью состоялся. Мехлис все-таки к нему прорвался. Тот не хотел его принимать, очень зол на него был из-за Крымфронта, но потом принял. А Мехлис ему форменную истерику закатил, мол, вот она, пассивная позиция, вот она оборона, хоть и стратегическая. Так что сумел он убедить товарища Сталина в необходимости активных действий. А тебя он уважает и мнение твое хотел узнать. Я все это знал, потому и молчал. Так что я свою попытку на сутки раньше тебя сделал.

– Георгий, да ведь они же весь фронт обрушат, такую дырищу в нашем южном фланге проделают! Немцы им отдельное спасибо скажут за такую инициативу. А людей, людей-то они сколько погубят, уму непостижимо!

– Ладно, чего приказы обсуждать. Моей позицией товарищ Сталин недоволен, но риск понимает, так что я направлен на центральный участок, готовить удар по ликвидации Ржевского выступа, а также курировать формирование стратегического резерва. Его предполагалось формировать под Москвой, но я настоял на участке за твоим фронтом. Во-первых, все-таки южнее, во-вторых, ты мне поможешь. Ну, и за отличный завтрак спасибо, а то не знаешь, когда и что перехватишь. Все, до встречи, поеду пару часов посплю.

После раннего завтрака Жуков отправился к себе, а Петровский стал собираться, вылет был назначен через пару часов. Он был очень расстроен, но Жуков был прав, надо выполнять приказ. У него есть свой участок ответственности, вот им и надо заниматься.

Генерал-лейтенант Петровский летел в своем самолете и думал о том, как много сделано на Брянском фронте для формирования командного состава. Данный Сталиным карт-бланш на преобразования позволил менять командное звено, безжалостно отправляя в тыл несправившихся командиров полков, дивизий, корпусов и даже армий. Их заместителей и начальников штабов, комиссаров и членов Военных советов. На их места выдвигались хорошо зарекомендовавшие себя командиры более низкого звена. Михаил Георгиевич Снегов с удовольствием, даже с какой-то любовью, возился с новыми выдвиженцами, помогал им освоиться в новой должности. Дмитрий Александрович Лестев тоже принял в этом деятельное участие, моральная составляющая была на высоте. Они сумели создать атмосферу взаимопомощи и взаимовыручки, поощряли заботу о личном составе на всех уровнях. Если случались ошибки и просчеты, собирались командиры, подробно разбирали проблему, вырабатывали рекомендации, как действовать в той или иной ситуации. На собраниях командиров рассматривали также действия на других фронтах, в том числе действия союзников, по той же схеме. Эту систему прозвали «Брянским университетом». Разумеется, если имела место не ошибка, а халатность или откровенная некомпетентность, от таких командиров избавлялись. За примерно полгода командный состав в частях фронта значительно поменялся, уровень компетентности командиров заметно вырос. Беседовавшие с людьми представители Ставки с удовольствием отмечали, что не только возрос уровень командного звена, но и, что очень важно, значительно вырос их авторитет у своих солдат. А его одними разговорами не заработаешь, только реальной заботой о подчиненных.

Вскоре стало ясно, что худшие опасения Жукова и Петровского полностью оправдались. Войска Тимошенко ломанулись вперед, образовав памятный Северову Барвенковский выступ. Олег точно не помнил его конфигурацию, но выходило что-то похожее. Дав войскам Тимошенко ослабить себя в наступательных боях, немцы подсекли основание Барвенковского выступа, ударили также севернее, в направлении Воронежа. Получилось все с точностью до наоборот тому, что предлагали Жуков и Петровский. Об ударе в направлении побережья Азовского моря и окружении наступающих немецких войск говорить больше не приходилось. А вот удар еще севернее, в полосе Брянского фронта, в направлении Касторное, в этой истории не состоялся! И сил уже не было, и желание командование Брянского фронта отбило начисто. Удар 2-й танковой армии вермахта закончился полным разгромом, с учетом потерь 4-й армии дай бог удержать позиции, если русские начнут наступление. Потери в живой силе и технике были значительные, в абсолютном большинстве безвозвратные и, что немецким генералам было особенно обидно, намного превосходящие таковые у противника.

В последних числах июля Олегу и Владлену снова доверили сопровождение транспортного самолета на участок Юго-Западного фронта. Накануне узнали о награждении, как объяснил Остряков, за участие в операциях военной разведки. Северов, Булочкин, Аверин и Каменев, бойцы роты охраны, а также Винтик и Шпунтик, получили ордена Отечественной войны II степени. Взвод осназа АСС получил в полном составе 1-ю степень.

Немецкие истребители не появились, полет прошел спокойно. После приземления из ПС-84 вылезли несколько неизвестных Олегу командиров и политработников и уехали на поданном автобусе, а Северов и Железнов отправились в столовую пообедать. После еды расположились на лавочке под деревьями, в тенечке. Владлен задремал, Олег тоже кемарил вполглаза, но сон слетел, когда в прошедшей мимо летчице он узнал Катю, подругу Антона Соколова, который командовал звеном в его эскадрилье. После гибели Вики Антон вдруг запереживал, признался Олегу, что не может забыть Катю и очень за нее волнуется. Просил Острякова узнать о ней, но тот через некоторое время сказал, что многие летчицы были распределены в мужские полки и найти его Катю очень трудно. Да и интерес такого рода не приветствуется. Так что придется ждать, быстро не получится.

И вот молодая женщина прошла мимо, животик ее заметно округлился, она явно была беременна. Северов уже встал со своей скамейки, как вслед за Катей быстрым шагом прошел мужчина, Олег не успел разглядеть его петлицы, но несколько встречных командиров поприветствовали его первыми. Северов направился за ними, сохраняя дистанцию, что-то подсказало ему, что обнаруживать сразу их знакомство не стоит. Неизвестно, как тут дела обстоят, может, Антоше лучше и не знать ничего.

– Катюша, ну что же ты уходишь? – голос у мужчины был сильный, так что слова старший лейтенант разбирал неплохо. – Подумай сама, что ты дальше делать будешь! Одна, с ребенком…

– Товарищ подполковник, да как же мне вам объяснить! Я другого люблю!!

– Кого?! Где этот твой лейтенант?! Даже если жив, почему тебя не ищет?

– А может быть, ищет! И найдет!

«Вот это страсти! Почти по Шекспиру! Ну что ж, пора себя обнаруживать!» – усмехнулся про себя Северов, подошел поближе и представился.